И так как мы с магистром оба весьма неодобрительно воззрились на Надежду Империи, который в настоящее время совершенно не оправдывал наших надежда, бывший герцог Риддан продолжил, не дожидаясь ответа:
— Нет, Эльтериан еще результатов сдачи зимней сессии не видел. Именно поэтому, я стою тут рядом с вами двумя, во избежание, так сказать.
Появление и дальнейший неизбежный гнев второго принца несомненно вызывали некоторое опасение, но не до такой степени, чтобы нас с магистром Ильханом можно было отвлечь.
— Вот поистине смотрел бы и смотрел! — воскликнул в целом один из лидеров культа Заклинателей.
— А я просто обязана составить вам компанию, магистр, — заверила со всей горячностью.
Тяжело вздохнув, Каенар мрачно произнес:
— Удивительное дело — никто из вас не захотел составлять мне компанию на экзаменах.
Мы с магистром Ильханом переглянулись и разом решили, что пора бы и расходиться. Время позднее, десять часов утра уже, так что…
— Но результат дивный! — воскликнул на прощание магистр, и поспешил на второй этаж, подальше от вероятного места проявления монаршего гнева, а гнев точно последует.
— Пошли уже, — прошипел Каенар, и схватив за руку, потащил за собой.
* * *
Глава 6
Мои возражения его волновали мало, но едва мы вышли из основного здания и направились к Башне, я сочла нужным заметить:
— Между прочим, на экзамен у магистра Ксавьена, вы сами отказались брать меня с собой!
И это было сущей правдой.
Остановившись прямо посреди дорожки, от чего многие, а точнее вообще все студенты, были вынуждены обходить нас по широкой дуге, кронпринц резко дернул меня к себе, и едва мы столкнулись почти нос к носу, слава Небу мой хоть был железным, потому что я была в маске, ожесточенно прошептал:
— О, да, Асьен, мне действительно следовало взять тебя с собой, ведь магистр Ксавьен так и сказал «обязательно возьмите с собой приманку». Конечно, все прочие студенты захватили с собой кто мясо нарезанное кусками, а кто целые голени, но вот мне, видимо, следовало взять с собой не мясо, а личного секретаря. Ты совершенно права. В следующий раз так и сделаю!
— В любом случае — я предложила, — попыталась сгладить ситуацию.
— Да, из вежливости. И чтобы после заявить вот это твое «я же предлагала», — совершенно справедливо заметил Каенар.
Его справедливость всегда вызывала уважение и не только у меня — после прекращения приема Беладонны Белой и без тлетворного влияния Эльтериана, все студенты академии, а не только его ближайшие друзья, обнаружили, что кронпринц Каенар умный, надежный, адекватный и способный брать на себя ответственность лидер, который в ответе за своих сторонников.
Но иной раз это приводило к неприятностям.
И вот сейчас, когда я с трудом прятала улыбку под маской, в нескольких шагах раздалось смущенное «Гхм», а после совсем юный студент, судя по мантии первокурсник, произнес:
— Прошу прощения за беспокойство, но, герцог… в смысле, ваше императорское высочество, вы не могли бы оказать мне помощь в одном весьма… щекотливом деле?
Отпустив меня, Каенар молча смерил изучающим взглядом студента. Первый курс, мантия инспиратора, но жилетка выцветшего темно-зеленого цвета — супрессор. И Каенар незаметно задвинул меня за спину, очень плавным, отработанным, естественным жестом, словно так и нужно и в этом нет ничего особенного.
Но особенным было все.
На нас напали!
Оглушающий треск! Грохот ударивший по ушам! Взорвавшийся адским пламенем воздух! Крики студентов. Скрежет обваливающейся стены, и ощущение теплой крови, заструившейся по моим ладоням.
Каенар выстоял.
Деревья вокруг нас не устояли и лежали обгоревшими сломанными спичками… Стена была взорвана, и сверху сыпались книги, парты, стулья, и даже люди… Повсюду лежали тела тех, кто оказался слишком близко к эпицентру взрыва. И только Каенар выстоял.
Очень медленно кронпринц опустил руку, убирая силовой барьер, прикрывший нас от обрушившейся стены, и лишь после этого рухнул на одно колено, начиная заваливаться на бок. Я скользнула за ним, перехватывая и не позволяя упасть поврежденной частью лица на черную от копоти траву, и уложив к себе на колени, не задумываясь ни на миг, сорвала перчатки и маску, а затем, чувствуя, как окровавленные пальцы жжет от ощущения подступающей магии, направила поток в тело моего Ангела Смерти, который сейчас как никогда был близок к смерти.
* * *
Трагедия была чудовищной. Семнадцать студентов, в основном инспираторов, именно они возвращались с лекции в тот момент, погибли. Пострадали леди Беррин, секретарь деканата Боевого факультета и сэр Тоджин, секретарь приемной. Ректор Нуента выжил исключительно благодаря случайности — он как раз пытался выпроводить магистра Ильхана, непрестанно рассказывающего о своем самом дивном экзаменационном результате за всю историю несчастного убогого ВАДа, и лишь по этой причине пострадал только его кабинет, а не сам ректор.
Но все это я узнала после того, как в саже и окровавленном платье, последовала за Каенаром, уносимым на магически стабилизированных носилках, практически оглохшая после взрыва и толком не способная разобрать ни слова.
В императорскую лечебницу меня пропустил лорд Аскеа, нарушив приказ императора и самолично сдвинув в сторону стражников.
Там же, стоял, придерживая за плечи, пока я тряслась, в ожидании вердикта целителей. Стремительно появившийся император, лишь бросил на меня недовольный взгляд, но так и не добившись обязательного реверанса, утратил ко мне всяческий интерес.
Если он мог быть, какой-либо интерес в подобной ситуации.
Когда Каенара погрузили в серебряный чан с водой, подсвеченной пробегающей по кромке светлой энергией, и начали слой за слоем снимать одежду, попутно осторожно смывая с лица кровь, копоть и сгоревшую плоть, я поняла, что не в силах стоять, а вся лекарская передо мной пытается устроить круговорот.
— Асьен, он жив, это главное, он жив. Держите себя в руках, — наставительно посоветовал лорд Аскеа.
Мои руки были по локоть в крови. Мое платье было в крови. На моих пальцах остался тлен от сгоревших волос наследного принца.
— Полагаю, леди стоило бы нас покинуть, — произнес один из целителей.
— Мадемуазель Асьен остается, — непререкаемым тоном произнес его величество.
Я не нашла в себе силы даже поблагодарить, потому что именно в этот момент целители разрезали мундир на Каенаре, а я точно помнила, как на меня, стоящую позади него, хлынула его кровь. Рана должна была быть в районе груди или в верхней части живота, где-то там… Где-то под мускулами, покрытыми смуглой кожей того, кто привык быть главой военного рода, а не принцем императорской крови… И когда изгвазданную форму осторожно сняли, а следом разрезали и рубашку, я не сдержала крика — раны не было!
Ее не было!
Лишь неровный розовый шрам в районе солнечного сплетения и ничего более!
— Но… Откуда кровь? — растерянно произнес главный императорский целитель.
Оттолкнув попытавшегося остановить меня лорда Аскеа и магией отбросив ринувшегося ко мне младшего целителя, я подбежала к серебряному чану, в который его высочество теперь опустили по самые плечи, опустилась на колени, и придерживая шею кронпринца, начала осторожно, слой за слоем смывать сажу и кровь с его лица.
Шея…
Подбородок…
Губы, знакомые мне на вкус…
Щеки — впалые, а ведь еще всего час назад, его лицо ничуть не казалось изможденным.
Нос, крупный, ровный и прямой как сам Каенар.
И наконец, глаза.
Дрожащими ладонями я отмывала их миллиметр за миллиметром, и когда стало ясно, что даже ресницы остались не поврежденными, с трудом подавила судорожное рыдание.
И еще выше — оттирая лоб, виски, и волосы, которые так же полностью восстановились.
Несколько секунд, я сидела, уронив тряпку, и накрыв собственный рот ладонью, привычно сдерживая рыдания.
