- Пайки, чай, гуманитарные? Бундесвер?
- Что? - майор озадаченно взглянул на Петрова, потом рассмеялся. - Действительно, импорт. Дали маху. Ничего, пусть привыкают.
Учительница поднялась из ложбинки, отряхнулась машинально от пыли и, отрешенно глядя перед собой, неуверенно приблизилась к остальным.
- Нина Ивановна! Нина Ивановна, вам сюда! - позвал Петров. Не узнала, конечно - в пене, в новой одежде, но - подчинилась. Горе побежденным.
- Позвольте представить - майор Российской армии, командир отряда Глушков - учитель...
- Власовцы, - перебила учительница, закусив губу. Держит марку.
- Зачем же сразу ярлыки навешивать, Нина Ивановна? Непедагогично и давно осуждено. Вашего звания, правда, не знаю, думаю, не ниже. Или сохранили на "Делянке" и спецзвания?
- Не понимаю, - устало отозвалась учительница. Срослась, сроднилась с ролью.
Майор настороженно смотрел на Петрова.
- Глаза вас выдают. Глаза. Вы ведь из зачинателей "Делянки", еще бериевского призыва, не так ли?
- О чем вы?
- Любой окулист скажет, что у вас искусственный хрусталик в глазу, федоровский.
- Что? - майор подобрался, напрягся.
- Катаракта развилась. Возраст, радиация, пришлось отлучиться от подопечных, оперироваться. Сейчас незаметно, а ночью, при лампе нет-нет, а и сверкнет глазами, дух захватывает.
Учительница дернулась, но майор успел:
- Ампула в воротнике? А мы ее ножичком срежем, чик - и нет!
Хватит, пора и честь знать.
Петров сел в тень вертолета, стараясь не слышать, как рвется из рук дюжих спецназовцев учительница. Забыв про шоколад, жались к взрослым ребятишки, а те, стараясь не смотреть в сторону вертолета, давясь, глотали вдруг ставшие поперек куски. Ничего, скоро запросите головой выдать - и Нину Ивановну, и других... Хотя... Кто знает.
Подошел врач, бросил пустой шприц в землю, и тот закачался на толстой игле.
- Пять кубиков реланиума. Едва угомонилось. Как вы?
- Терпимо, - пробормотал Петров.
- Ничего, до свадьбы заживет, - врач запнулся, побледнел. - Извините, глупость сморозил.
Петров не шевелился.
Замереть, не думать, не чувствовать. И тогда, есть надежда, придет, наконец, чистый, спокойный сон.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
