В класс входит Ник.
— Оля, что случилось?
Не могу придумать даже, что сказать на это Нику.
— Ничего, не обращай внимания, это этот, как его…
Вика подхватыввет:
— ПМС! Гормоны просто с ума сходят!
— А, — говорит Ник и отстаёт от меня с расспросами.
Урок идёт полным ходом, но я совсем не слышу, что говорит учитель. Слёзы то и дело накатывают, душат, подлые-не могут подождать что ли, пока я останусь одна?
Пришла домой я вся опустошенная. Сил не было ни на что. Я просто вошла в комнату, села на диван, с лицом фарфоровой куклы: оно ничего не выражало. Застыло. Оно устало "выражать" сегодня.
Мама подходит, гладит меня по голове:
— Дочь, что случилось? Ты сама не своя!
— Мама, а что, если человек клянется в любви, а потом у него свадьба с другой? Это как? Не было любви?
— Никита?
— Нет, Никита — порядочный, он такой хороший! Он вчера мне песню сыграл на гитаре! Научился играть для меня!
— У кого-то из твоих знакомых что-то случилось?
— Нет. Мам, я хочу тебе рассказать кое-что…
И мы долго-долго разговариваем. Мама выслушала всё, что я говорила. Она не осуждала и не ругала меня. И самое главное-я нашла поддержку. Ту, которой мне так не хватало.
Время летело быстро. Вот уже закончилась третья четверть. Каникулы, а потом снова в школу и предэкзаменационный мандраж обеспечен. Мы договорились с Ником, что на каникулах будем готовиться к экзаменам вместе. Жду этих дней. Костя больше не выходит на работу. Позвоню-ка я ему.
— Здравствуйте, Константин Олегович! Поздравляю Вас с бракосочетанием! Всего Вам хорошего!
Молчание в ответ.
— Как дела? Почему ты не выходишь больше на работу? Ты вернёшься?
— Слишком много вопросов. Спасибо за поздравление.
— Как ты поживаешь, как молодая жена?
— Тебя это не касается. Это моя личная жизнь. И вообще, больше не звони и не пиши мне.
И он бросил трубку. Вот я дура! Зачем я звонила? Получила по заслугам…нечего было терять голову и что-то там себе придумывать. Снова я в ступоре, но плакать я не стану. Не заслуживает он моих слёз! И вообще, он подлец. Не хочу тратить своё время на подлых людей. Пережили. Идём дальше.
Ник припридёт ко мне в гости сегодня вечером. У него какие-то тревожные новости. Надеюсь, я смогу его поддержать и помочь, чем смогу. Что могло у него-то случиться? Хотя не зря же говорят, что в тихом омуте… Не буду гнать впереди паровоза, как говорит мой дедушка, а просто дождусь.
Вот и Ник! Смотрю на него из окна: красивый, высокий, стройный, честный, порядочный, ну как такого не любить? И что он нашёл во мне? Люблю его безумно! Нужно ему всё рассказать, чтобы потом не попасть в неловкую ситуацию.
Ник проходит в квартиру, и с красными глазами от слёз говорит:
— Сегодня я узнал, что семья, которая вырастила меня, — не родная мне.
Молчу. Даже не знаю, как реагировать на такие новости.
— Баба Вера случайно проболталась. И я всё расспросил. Но она не знает всех подробностей. Не знает, кто мои настоящие родители… Ник плачет.
— Ты понимаешь, что, если они — живы? У меня тогда снова будут родители! Мои родители, конечно, очень важны для меня. Я их любил, и всегда буду помнить, но ведь есть шанс… А это не предательство? Искать настоящих родителей?
— Думаю, что нет. Это ведь твоё право, узнать, кто они. Возможно, увидеться с ними.
Каж же, наверное, тяжело это: узнать, что тебя уже предали однажды, отказались от тебя…
Возможно, я неправильно понимаю всю эту ситуацию, но зачем искать тех, кто от тебя отказался?
— И что же ты будешь делать? — спрашиваю Ника.
— Поеду в Жданов, у меня есть знакомые, которые занимаются поисками людей, может быть они помогут…
— Нужно найти документы, наверняка их спрятали.
— Точно! Поеду в родительский дом, поищу там. Не знаю, как туда войду: после того, как родители погибли, я там не был.
Как же Нику сейчас тяжело! И в сравнение не идут мои переживания. Меня не предали, я сама придумала то, чего не было, а потом попалась, как мышка в мышеловку… Бедный Ник…
— Может быть мне поехать с тобой?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ник недолго думает, затем обнимает меня,
— Спасибо, родная, но это испытание я должен пройти сам.
— Неправда. Мы всё можем пройти вместе!
— Я люблю тебя, и знаю, что могу положиться на тебя, что ты всегда меня поддержишь. Поэтому я пришел к тебе. Но поеду я один. Мне нужно разобраться во всем этом. Он так подавлен…чем же я могу ему помочь?
— Я люблю тебя, и знаю, что могу положиться на тебя, что ты всегда меня поддержишь. Поэтому я пришел к тебе. Но поеду я один. Мне нужно разобраться во всем этом.
20. Счастье в незнании
Уже неделю от Ника нет никаких вестей. Куда он пропал? Что он такого узнал, что не появляется здесь, на звонки и смс не отвечает? Схожу-ка я к бабе Вере. Как раз и проведаю её.
Баба Вера — гостеприимная женщина, всегда у неё наготове пирожочки, уж не знаю, когда она их делать успевает. Такая добрая, милая старушка.
Вхожу в старый низкий дом, такой уютный, светлый и чистый. Вокруг всё как в старину. Кровать с пружиной, на ней три подушки, лежащие друг на друге, белые вязаные салфетки, кружева… В углу, как и полагается, иконы.
Баба Вера — набожная женщина, ходит в храм, молится, соблюдает посты…
— Ты пришла о Никитке спросить?
— Да, молчит он. На звонки не отвечает, думаю — вдруг Вы знаете, что с ним.
— Тяжело ему сейчас. Я стара стала, случайно ему сказала, что у него родители может быть и живые есть, так он всё разузнал. Да и мне тяжело было такой груз в себе носить всю жизнь. У дочки моей с зятем детей не было, они не стали долго ждать, решили ребеночка из дома малютки взять. А как увидели Никитку, — сразу взяли. Своим он им показался. Судьба у него непростая с рождения была, так они её скрасили. Я уже старенькая, не помню всех деталей, может быть Никитка сам найдёт ответы на свои вопросы.
— Да, он точно найдёт.
— Смотрю я на тебя, и вижу, что ты тревожишься не только из-за его отъезда. Что-то еще тебя гложет.
— А вы что, ясновидящая? Ну или гадалка — как правильно…
— Что ты! Это ведь грех! Просто я уже давно живу, и чувствую такие вещи. Сердце когда чистое, людям такая мудрость свыше открывается!
— Чистое? Эх, я наверное не такая совсем…
— Что ты, если совесть есть, мучает тебя и ты готова всё исправить, — не всё ещё потеряно. И потом, всегда можно исправиться, даже если ты думаешь, что всё плохо.
Баба Вера — мудрая женщина. Она дала мне пару советов, рассказала, как готовить пирожки, какие травы растут у неё в саду и т. д. Она меня успокоила, и я, обретя надежду, что всё не так плохо, отправилась домой.
За окном шёл дождь, лёгкий ветерок врывался в окно. Грустно. Хочется тепла. Слышу стук в дверь. Ник!
— Как ты? Почему пропал? Столько всего произошло в школе!
Ник обнял и поцеловал меня. Попросил чая.
— Прости, что долго не отвечал, я замотался, запутался, и как-то всё это не вяжется, не укладывается в голове.
— Удалось что-то узнать?
— Да. Знаешь, я сначала даже не хотел верить в это всё.
Я молчала, боясь что-то сказать, чтобы не ранить чувства Ника ещё больнее.
— Я узнал, что была одна семья, в которой родился один мальчик, и через 14 лет родился второй. Всё вроде бы неплохо. Потом оказалось, что отец первого мальчика бросил семью, когда мальчишке было 5 месяцев. Женщина была сиротой, и поэтому мечтала о большой семье. Она снова вышла замуж, забеременела. При родах были осложнения и она умерла. Её муж, оставшись с двумя детьми на руках, не мог и, наверное, не хотел, справиться. Не имея никакой помощи, он принял решение оставить мальчиков в детском доме, — потому что там им будет лучше. Старшего и младшего разделили. Младшего усыновила семья из Котовска, назвали Никитой. Это — я. Старший брат до 16 лет рос в детском доме, потом его усыновила немолодая пара, которая мечтала о ребёнке. Когда ему было 19 лет, его родителей не стало. Сегодня вечером должен позвонить Артём, он работает сейчас в архиве детского дома, — скажет, кто мой брат, и где его найти. Когда его опекуны умерли, он изменил имя и фамилию, хотел начать новую жизнь.
