прошел в пустой зал, как ни странно, хотя с другой стороны - время было позднее, около десяти вечера, а спортзал работал до одиннадцати.
Переоделся и прошел к специальным стойкам с гантелями и стоящими рядом с ними многочисленными гирями. Решил начать с минимального для себя веса с гирями, чтобы не дай бог не травмировать давно нетренированные мышцы.
- Не понял, она что, килограмм что ли весит? – после первого «толчка» от плеча, он специально посмотрел на цифру, которая была указана на гире. – Опять не понял! - там была указана цифра шестнадцать.
Герман сделал еще несколько «толчков», но с удивлением понял, что почти не ощущает её вес…
- Что за хрень! – он поставил гирю на место и взял двадцати четырёхкилограммовую гирю. – Опять двадцать пять! - сказал он, после пары «толчков» вверх.
Он со злостью поставил эту гирю, взял двухпудовую гирю.
- Да мать, вашу, - опять выругался он.
И эта весила, по его ощущениям, не больше пяти килограмм. Он подумал немного, а потом подошел к напольным весам, которых по залу было натыкано несколько штук.
- Хм… всё правильно, именно 32 килограмма, а почему… - он пошел к другим весам, потом к другим.
В это время администратор, уборщик и сторож спортивного зала в одном лице наблюдал за тем, как по тренажерному залу ходит невнятно ругающийся молодой человек и ставит двухпудовую гирю на все весы в зале, коих было аж целых три штуки, чтобы занимающийся народ не устраивал склоки из-за них.
- А ну ка… - Герман подошел к гантели на которой было написано пятьдесят килограмм и одним движением поднял её к плечу, согнув руку в локте. – А так, - и вытянул руку вперед, распрямив её. – Да, что за хрень?
Затем подошел к специальному «станку» для жима штанги от груди, навесил с каждой стороны по тридцать килограмм и лег под штангу.
- Попробуем, - и чуть не вскрикнул, когда при толчке от груди у него из рук чуть не вылетела к потолку штанга.
Спустя следующие двадцать минут администратор зала наблюдал, как молодой полноватый человек навешивал на гриф штанги блины один за другим. Перешел к весу под сто килограмм, потом под сто двадцать, а закончил – навесив двести килограмм.
Герман ничего не мог понять - какое-то более-менее сильное напряжение он почувствовал только тогда, когда навешал на штангу блины в эти двести килограмм. Судя по своим внутренним ощущениям, это был далеко не предел. Позанимавшись некоторое время - отжав штангу от груди пятьдесят раз, он решил перейти к отжиманиям. Это было его самое нелюбимое упражнение. Только после двухсот раз отжиманий он понял, что ему это просто надоело. И он явно мог отжаться еще раз сто, но плюнул и бросил это дело.
Решил перейти к отработке пресса. Залез на специальный тренажер для прокачки пресса и стал поднимать торс вверх. Сделав десяток движений, слез с тренажера, т.к. понял, что происходит тоже самое, что и с отжиманиями. Взял блин от штанги весом в пятьдесят килограмм и с ним стал качать пресс. После ста подъемов он решил прекратить на этом. Просто боясь, что повредит мышцы или связки.
- Вы какой-то чемпион мира? – неуверенно спросил Германа администратор зала, открыв рот и наблюдая за тем невозможным, что делает этот парень на его глазах.
- Нет, просто родился таким, - буркнул Герман, а администратор решил не злить человека, который легко отжимает от груди двести килограмм.
Администратор работал в этом зале около двух лет и прекрасно знал, что самые здоровые и накаченные ребята, который ходили сюда, отжимали максимум по сто двадцать от груди раз по пять-десять, при этом они выглядели так, что иногда казалось, что их инфаркт или инсульт хватит на этом самом месте…
Герман медленно шел домой в сильной задумчивости. Это было что-то ненормальное в том, что он сейчас творил в зале. Он в своей жизни при самой лучшей физической форме максимум сто килограмм от груди отжимал, даже не рискуя поднимать больше. Что с ним происходит? Абсолютная память, дикая физическая сила. По-другому не скажешь. Какие-то уберплюшки, и это про которые он знает, а что же еще?
- Эй, сигаретки не будет? – вдруг услышал Герман прокуренный голос.
Он поднял голову и увидел в полутьме три человеческие фигуры. Дорога от зала к её дому проходила через пару дворов, которые в ночное время не освещались, и часто тут подкарауливали припозднившихся прохожих различные нынешние гопники и местная шпана.
В своё время, Герман, даже работая в прокуратуре, а потом и получив табельное оружие, обходил эти дворы другой дорогой. Просто лишь потому, что не любил вот таких конфликтов, да и за стрельбу по этим отморозкам потом не отпишешься, а тут что-то он задумался и пошел этой дорогой. Чёрт!
- Не курю, - спокойно сказал он.
В прошлом жизни, он курил как паровоз, хотя начал достаточно поздно – в 20 лет, и курил, получается, уже два года. Только в первый день он об этом забыл, а потом и не до того было. И на четвертый день он вдруг понял, что его абсолютно не тянет курить. Так что он решил и не начинать, вернее не продолжать, раз уж так получилось.
- Ну может тогда парочку десятков тысяч на жизнь дашь, - прописклявил противно один из троицы.
Он был самым маленьким из этой тройки местных преступных элементов, ростом не больше 165 см, и тщедушного телосложения.
Герман особенно таких не любил. Это были в основном самые трусливые и боящиеся всего твари. При этом, они были часто заводилами и создателями конфликтных ситуаций. Принимая на себя первый разговор с «клиентом», а потом сводя разговор к тому, что их чем-то обидели. Заводясь на ровном месте и раздувая конфликт, высасывая его из пустого пальца.
- И денежек вам не дам. Идите домой, убогие. – не выдержал Герман.
- Да ты охерел, урод, - завелся второй, который до этого молчал, сделал шаг к Герману и на уровне его пояса сверкнуло… Нож!
Рука, вооруженная ножом, резко приблизилась к голове, судя по всему его хотели напугать видом обнаженного лезвия ножа, опасно «играющее» холодным блеском стали у глаз.
Герман, не говоря ни слова, мгновенно ухватил гопника за предплечье и сжал. Тут же раздался хруст, а потом нож выпал из руки стоящего перед ним, и тот
