Человек, называвший себя инженером Чэном, смотрел на него сверху вниз. Пилипенко растянули на некоем подобии дыбы. Подручные старика копошились рядом.
– На этот раз, если вы не расскажете то, что нам нужно, вы умрете, – с садистской улыбкой заверил его Чэн. – Нам надоело ждать.
Один из китайцев показал Пилипенко медную кастрюлю, второй опустил туда за хвост здоровую живую крысу, которая отчаянно крутилась и пищала. Кастрюлю быстро за ручки привязали к голому животу майора. Пилипенко с содроганием чувствовал, как тварь ползает там внутри, царапая его кожу когтями. Затем один из китайцев принес паяльную лампу и разжег ее.
Видя непонимание в глазах майора, Чэн пояснил:
– Когда мы начнем нагревать кастрюлю паяльной лампой, крыса испугается и начнет вас грызть. Она прогрызет вас насквозь. Это страшная смерть.
Пилипенко бросило в холодный пот. Он понимал, что молить палачей о пощаде бессмысленно. Вне себя от ужаса, майор пытался найти выход и не находил его.
– Значит, отказываетесь говорить? – грустно улыбнулся Чэн. – Поймите, о вашем подвиге никто не узнает. Бросьте свое геройство, или умрете.
– Да какое, к чертям, геройство, – простонал Пилипенко.
Подручный старика приблизил пламя паяльной лампы к дну кастрюли. Крыса внутри тревожно завозилась. Пилипенко попытался втянуть живот, но это не помогло. Животный ужас овладел не только его телом, но и сознанием, и майор, не выдержав, закричал, что все расскажет, хотя сам не понимал, что собирается рассказать. Чэн дал знак подручным, чтобы прекратили казнь. Кастрюлю отвязали, крысу выкинули. Дрожащего Пилипенко отвязали, подтащили на подгибающихся ногах к столу и усадили напротив старика. Чэн подвинул к нему карту района, всучил маркеры и приказал:
– Отметьте на карте места расстановки датчиков охранной сигнализации, видеокамер.
Пилипенко взял маркер, взглянул исподлобья на старого китайца и наугад поставил на карте точку:
– Здесь.
– Что здесь? – сдвинул брови старик.
– Видеокамера, – хрипло пояснил майор и почувствовал, как от страха пот струйками стекает у него по спине. Если палачи догадаются, что он врет, ему конец. Однако что еще было делать? И он стал врать дальше. Он даже сам не подозревал, что способен так вдохновенно врать. Вскоре вся карта была расчерчена разноцветными маркерами. Он показал все, что его просили. Чэн был доволен. Он взял карту, повертел ее в руках и так и сяк, потом бросил пленнику:
– Молодец. Мы проверим эту информацию. Если ты соврал или ошибся, то смерть твоя будет ужасной.
Пилипенко несколько мгновений отчаянно крепился, попытался даже улыбнуться и неожиданно для всех разрыдался.
– Нервный срыв, – предположил один из подручных.
– Даже для человека с железной волей есть предел, – кивнул Чэн.
– Не убивайте меня, я соврал, – выдавил из себя сквозь рыдания майор, содрогаясь всем телом от ужаса и отчаяния, – это все неправда. Отметки на карте неправильные. Я просто не знаю, где что стоит.
– Собака, – заорал Чэн, выходя из себя, и ударил наотмашь по лицу пленного. – Ты умрешь!
– Нет, пожалуйста, – заплакал майор.
Он понимал, что на этот раз ему точно конец. Выхода не было. И тут на пике отчаяния Пилипенко неожиданно словно прозрел. На него как-будто снизошло озарение. Это было как чудо. Он непостижимым образом вспомнил, что у него в машине должны валяться копии проекта системы. Первоначальный вариант он получил от главного инженера монтажной организации. Потом была небольшая корректировка проекта, однако в черновом варианте наверняка содержалась та информация, которая была нужна его похитителям. Главный вопрос, забирал ли он черновик проекта из машины или нет? Этого Пилипенко точно не помнил. Когда инженер попросил вернуть его черновик, майор ответил, что уничтожил его. Он и планировал его уничтожить, да напрочь забыл.
Прошипев какие-то ругательства, Чэн выхватил пистолет и приставил к его голове. Щелкнул снятый предохранитель.
– Нет, я вспомнил, – завопил Пилипенко в ужасе.
– Что вспомнил? – злобно прорычал Чэн, крепче прижимая ствол к виску майора.
Срывающимся голосом Пилипенко рассказал палачу о документах в багажнике машины.
– Секретные документы лежат в багажнике твоей машины, которая припаркована у комендатуры? – с недоверием переспросил старик, поджав губы. – Как такое возможно?
Пилипенко пожал плечами и нервно улыбнулся.
– Мы проверим это, – сурово предупредил Чэн и убрал пистолет в кобуру, что была пристегнута у него на левом боку.
Глядя на его оружие, Пилипенко представил, как он освобождает руку, выхватывает его и сносит старику голову, а потом расстреливает остальных, бежит по коридору и вырывается на улицу. Стоп! А что было снаружи? Где он находился? Этого майор не знал. Возможно, в данный момент они находились посреди какой-нибудь военной базы. Окошек в его камере не было. И что будет, когда он выберется из здания наружу? Не встретит ли его там взвод автоматчиков? А если и встретит, то какая разница? Умереть от пули лучше, чем от крысы в кастрюле. Если китайцы не найдут проект в машине, то в ярости могут придумать что-нибудь почище этого.
Его мысли были прерваны голосом старого китайца.
– Убрать его отсюда, – рявкнул тот.
Подручные Чэна подхватили Пилипенко и проворно поволокли обратно в камеру.
* * *Встречу с Лю Ветров оценил как небольшой, но все же успех. Начало было положено. Теперь ему предстояло отправиться на КПП, как выразился Лесовский, на смотрины. Однако нужно было придумать повод, и он решил, что предложит начальнику КПП совместные учения в свете подготовки к предстоящему смотру.
На въезде Ветров предъявил удостоверение, и его пропустили. Полковника Полубабкина не было на месте, а заму было некогда обсуждать столь специфичные вопросы, и Ветров облегченно вздохнул. Теперь можно было спокойно пройтись по КПП, осмотреться и выбрать женщину, которая станет его прикрытием. Секретарь начальника КПП Марина была довольно милая, стройная, темноволосая, однако у него мелькнула мысль, что закрути он с ней роман – полковник ему голову оторвет, да и девушка слишком молода для него.
– Что вы на меня так смотрите? – поинтересовалась она, заметив пристальный взгляд майора.
– Да так, задумался, – отмахнулся Ветров и подумал про себя, что весь план Лесовского – чистый бред.
– Интересно, о чем? – улыбнулась Марина.
В этот момент в приемную вошла прапорщик из службы обеспечения. Имени ее Ветров не знал, но с первого взгляда решил, что для прикрытия она не подходит. Женщина была похожа на торговку рыбой с рынка.
– Слушай, я тут документы на подпись оставляла, – рявкнула она и, покосившись на Ветрова, вяло отдала честь.
Вслед за ней в приемную вошел начальник смены отделения пограничного контроля майор Альберт Тахмазов. Альберт был высоким, худым типом, с вечно угрюмым, недовольным лицом и колючими глазами. Он сухо поздоровался с Ветровым и поинтересовался причиной визита последнего в их обитель. Данила кратко изложил легенду о совместных учениях.
– Не думаю, что это хорошая мысль, – отрезал Тахмазов, перебирая документы в папке, которую ему передала секретарь. – Можно позвонить полковнику, но, думаю, он тоже не будет в восторге. На кой черт все эти выкрутасы?
– Ну, это полковник будет решать. У нас на «Каменке» прошла модернизация, да и у вас тоже. Вот я и подумал показать начальству взаимодействие этих систем, передачу данных и быстроту реагирования, – возразил Ветров.
– Давай я сейчас наберу полковника и спросим, что лучше, – ворчливо буркнул Тахмазов, доставая сотовый. – По-моему, это полный бред. Надо делать так, как раньше. За все эти новшества можно по шапке получить. Тебе что, майор, больше всех надо, что ли?
– Не звони, я сам с ним поговорю, – поспешил остановить его Ветров, – по телефону всего не объяснишь. Я лучше позже заеду, когда он на месте будет.
Данила попрощался и быстро ретировался из опасной зоны, так как ситуация могла выйти из-под контроля. Начальник смены был таким занудой, что мог поднять шум, и тогда его «гениальные» идеи с учениями дошли бы до начальника погранотряда. А если, не дай бог, их одобрят, то наживешь себе дополнительную головную боль и настроишь всех против себя.
На первом этаже КПП Ветров встретил двух контролерш. Одна – осветленная блондинка, ярко накрашенная, с вызывающим разрезом на юбке, а вторая, старший прапорщик, очень даже ничего, милая, с радующими глаз формами и аккуратно уложенными каштановыми волосами. Глаза девушки глубокого цвета фиалок были задумчивыми и чуть настороженными. Ветров заметил у нее на груди медаль «За отличие в охране государственной границы» и тут же поинтересовался, чтобы завязать беседу, за что такие дают.
