— Альф!
— Что?
— Это удача!
И Альф впервые за долгое время искренне, открыто улыбнулся:
— Несомненно!
…Альф подхватил Фройдис на руки, едва она вошла в его мастерскую. Он улыбался… как-то иначе, чем всегда. Улыбался так, как раньше — в молодости.
Он сразу потянул молнию на ее кофточке. Он хотел Фройдис, хотел секса, хотел счастья.
Фройдис высвободилась из его объятий.
— У меня выставка через месяц! Улав договорился!
— Я рада. Улав искренне восхищается твоим искусством. Но… я пришла не за этим. — Фройдис снова отвела его руки. — Я ухожу от тебя.
— Да ладно, ты шутишь.
Альф обнял девушку. Фройдис легко оттолкнула его.
— Я ухожу! Я встретила другого человека. И ты меня просто достал! Ты — низок! И я никогда тебя не любила. Не ищи меня.
Фройдис ушла, хлопнув дверью.
Он, ошеломленный, стоял посреди мастерской. Потом потянулся за бутылкой коньяка, которая всегда стояла в сейфе за его «Мадонной».
9
Фройдис почти удалось убедить Сигурни подать на развод с Альфом. Сигурни так устала от своего двойственного положения! И до разговора с сестрой она не знала, что делать. Ей надоело лгать всем вокруг — Альфу, Улаву, детям, самой себе… Надоело прятаться! Хотелось открыть все чувства, отпустить их на волю и радоваться жизни! Быть счастливой от того, что Улав рядом. Она мечтала взять его за руку, поцеловать, обнять, не оглядываясь в испуге — только чтоб никто не увидел, а то… А то — что?
А тут еще этот Магнус! Сигурни сложила ладони лодочкой, набрав в них холодный, золотисто-коричневый песок. Она всегда спускалась сюда, к морю, когда ей было плохо, одиноко или просто надо было подумать, как сейчас. Странно, но море каким-то образом успокаивало ее, придавало сил, возвращало уверенность. Ведь оно такое бурно-спокойное, такое…
Сигурни вдохнула всей грудью соленый воздух. Жаль, что уже прохладно, а то она обязательно окунулась бы в эти ласковые волны, всем телом ощутив их нежные прикосновения. Мысли о море как-то плавно сменились мыслями об Улаве. Какие у него теплые, сильные руки, чуть грубоватые на ощупь, но такие восхитительно-нежные, когда касаются самых чувствительных мест на ее коже. Сигурни прикрыла глаза, почувствовав, как сладкая нега возбуждающе защекотала ей язык.
Как бы она хотела сейчас прийти домой и увидеть там Улава, а не хмурого Альфа… Или нет. Лучше бы он сейчас оказался прямо здесь, рядом с ней, на пляже… Она бы снова прикоснулась бы к его мягким волосам, запустив в них пальцы. Провела бы губами по изгибу его бровей, а потом…
Сигурни открыла глаза. В мысли все время встревал нескладный, рыжий Магнус. Тогда, на морской прогулке, на катере… Он сказал, что хочет любить ее. И он поцеловал ее. Сигурни вспомнила, как испугалась тогда, как она была обескуражена его признанием. Но ведь… ты должна признаться самой себе, Сигурни, тебе же понравилось! Она покраснела, пересыпая песок из руки в руку. «Ну да, — согласилась сама с собой девушка. — Но ведь каждой женщине было бы приятно узнать, что мужчина любил ее всю жизнь и продолжает любить».
А что, если… Сигурни резко встала и отряхнула руки от песка, решительно отогнав мысли о Магнусе.
— Сигурни, пора прекращать с этим, — сказала Фройдис, когда они встретились днем.
— С чем?
— Как с чем? — удивилась Фройдис. — С двойной жизнью! Тебя же это тяготит. Ты же хочешь быть с Улавом?
— Ну да, хочу. — Сигурни залилась краской.
— Так что же ты до сих пор с Альфом? Вы же давно не любите друг друга.
— Не любим, — кивнула Сигурни, соглашаясь.
— Разводитесь.
Фройди всегда высказывала прямо все, что думает. По крайней мере, с ней. И Сигурни была благодарна сестре за это. Но сейчас, даже несмотря на то, что и сама часто помышляла о разводе, она вздрогнула и посмотрела на Фройдис несколько ошарашенно.
— Как так?
— Как-как, просто!
— Это не так-то легко, Фройдис! Я живу с ним уже десять лет!
— Ну и что?
Сигурни усмехнулась:
— Сразу видно, что ты не была замужем!
— Не была и не хочу! От замужества одни проблемы!
— Ты не понимаешь, Фройдис! Я настолько долго с Альфом, что… не могу представить, как я буду без него!
Сигурни сама удивилась своим словам. Часто она думала о том, какой была бы жизнь без Альфа. А тут ее словно озарило — ведь она действительно… сможет ли она без него? Без его красок, разбросанных по всем комнатам. Без его кисточек, растянутых свитеров, широких джинсов… Без него самого с его неизменным стаканом морковного сока по утрам. Сигурни настолько привыкла к тому, что Альф всегда рядом, словно он стал частью ее!
— Ну, сестренка, с таким настроем ты никогда не устроишь личной жизни! Ты подумай сама, ведь Улав не железный. Долго ли еще он сможет жить так, как сейчас? Сколько ему?
— Тридцать восемь… нет, тридцать пять.
Сигурни покраснела, поймав себя на мысли, что перепутала возраста Альфа и Улава. Стало немножко не по себе и как-то зябко, словно ледяной ветерок коснулся спины.
— Вот, считай, уже почти сорок. Ему хочется семью, детей… А ты, как привязанная, за Альфа держишься, будто он пуп земли какой! Сигурни, на нем ведь свет клином не сошелся!
Фройдис говорила еще что-то, но Сигурни уже почти не слушала. Ей вдруг стало страшно. Она действительно никогда раньше не задумывалась, что нужно Улаву. А ведь он наверняка, как и сказала сестра, думает о детях. О семье… О том, чтобы просыпаться рядом с любимой женой…
— А что я скажу Альфу?
— Так и скажешь, что любишь другого.
— Фройдис, а ты… а как… Ты же знаешь, какой он ревнивый. Он может сделать все, что угодно!
— Можешь обернуть его ревность в свою пользу! Это отличный повод для развода.
Сигурни непонимающе посмотрела на сестру.
— Скажи ему, ты знаешь, что он тебе изменяет… Скажем, со мной.
— А ты?..
Фройдис улыбнулась:
— Что ж, я от тебя ничего не скрывала. — Ей захотелось курить, хотя она никогда раньше этим не увлекалась. — Да, Сигурни. Я спала с твоим мужем. Но между нами все кончено. — Она рассмеялась: — А ты не знала, что Альф — похотливая скотина? Он трахается со всеми подряд у тебя за спиной! Со всеми своими натурщицами! Тебя ревнует, как дьявол, а сам… Эгоистичный, самовлюбленный болван! Я ему этого не прощу! И знаешь, я поступила с ним так, как он поступил с тобой, со всеми женщинами, которыми он пользовался и которых бросал!
Это было как взрыв. Нет, Сигурни догадывалась, что Альф ей изменяет. Но даже зная — трудно принять это! В то же время она почувствовала странное облегчение. Фройдис словно подарила ей ножницы, которыми она срезала путы, до боли стягивающие ее душу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
