После революции гимназия превратилась в общеобразовательную школу. В 1930-х годах для нее построили новое здание, по типовому проекту А. Н. Душкина (д. 8), а старое помещение занял Полиграфический институт.
В доме 12 (1871 г.) находились «Восточные номера» - «самые захудалые, - по воспоминаниям К. А. Коровина, - меблированные комнаты». В них в пору учебы в Училище живописи, ваяния и зодчества жили художники И. И. Левитан и Н. П. Чехов (брат писателя).
Следующий участок Садовой-Спасской занимали два заурядных дома XIX века. В доме № 14 работали меблированные комнаты «Рига». Оба дома снесли в начале 1980-х годов при строительстве Новокировского проспекта. Через дорогу застройка продолжается длинным корпусом доходного дома (д. 18-20), принадлежавшим товариществу «Великан». Его построили в 1914-1915 годах, по проекту архитектора И. В. Рыльского. Угловой двухэтажный дом под № 22 (1830-е г.) перед революцией принадлежал семье известных московских врачей Гагман. Дом № 24, построенный во второй трети XIX века, несколько лет назад пережил капитальную реконструкцию с надстройкой двух этажей. В 2006 году снесли стоявший по соседству дом № 26 (1900 г.). На соседнем участке (д. 28) возвели семиэтажный бизнес-центр.
* ДУМЫ *
Михаил Делягин
Конец «непадавшего поколения»
Неотвратимые последствия
Довольно неспешно разворачивающийся в настоящее время в России «конец халявы» вполне понятен, прозрачен и прост. Его осмысление способно вызвать затруднения либо у профессиональных пропагандистов (ибо не вполне соответствует лозунгам «Россия поднимается с колен» и «инновационной модернизации»), либо у жертв реформы образования, утративших в результате плодотворной учебы в вузах способность воспринимать и сопоставлять информацию.
Общая картина: это не кризис, это депрессия
Нынешний кризис принципиально отличается от 1998 года: памятные большинству события десятилетней давности можно сравнить с мгновенным ударом, уже через месяц после которого началось сначала медленное, но все же восстановление экономики, а нынешний - с длительным удушением, более напоминающим процессы начала 90-х годов.
Причина в отсутствии источников роста - и не только в России, но и в мире. Исчерпанность обоих «моторов» развития США («экспорт нестабильности» и безвозвратная ипотека) означает сваливание мировой экономики в депрессию. Поэтому и российская экономика, лишь нарастившая за годы реформ и особенно за 2000-е годы зависимость от экспорта сырья, выйдет из наиболее острых кризисных шоков (вроде 18 сентября, когда страна стояла в 24 часах от штурма банков вкладчиками) не в рост, но в изнуряющую депрессию. Последняя будет мучительной, но не слишком долгой: она вызовет «детонацию» наших внутренних проблем (незащищенность собственности, тотальный произвол монополий, формирование в регионах разных хозяйственных и общественных моделей, массовая бедность, утрата трудовой мотивации, деградация инфраструктуры, человеческого капитала и государства) и сваливание страны в системный кризис - дестабилизацию всех значимых сфер общественной жизни.
Сжатие мирового спроса сокращает производства и резко уменьшает спрос на сырье, снижая не только цены на товары российского экспорта, но и потребность в них. Это означает сокращение практически всех производств, кроме удовлетворяющих первичные потребности (вроде основных и при этом простых в изготовлении видов продовольствия) и связанных с бережливостью (вроде ремонта одежды).
Российская экономика пройдет через несколько волн сокращений производства, которые будут последовательно прокатываться по основной части отраслей. Первая волна, идущая сейчас, вызвана сжатием спекулятивных операций, удорожанием и сокращением кредитов, отказом от планов наращивания производства: замораживаются даже почти готовые стройки, увольняется персонал, нанятый под новые проекты. Сокращение доходов населения уменьшает производство, ориентированное на продолжение роста этих доходов: от автомобилестроения до некоммерческих проектов, осуществлявшихся богатыми людьми «для души» (от ресторанов, где никто не обедал, магазинов, где никто не покупал, и журналов, которые никто не читал, до общественных движений).
Поднимается вторая волна - из-за сокращения экспортных доходов.
На очереди третья волна - связанная с сокращением бюджетных доходов. Расчетчики учитывают лишь последствия падения цены нефти на треть по сравнению с 95 дол./бар., на основе которых был сверстан принятый бюджет-2009, и замедления роста до официально признаваемых 5,5 %. На самом деле этот уровень недостижим: если в 2009 году удастся избежать экономического спада, это уже будет феерическая удача. Сокращение доходов бюджета сократится и из-за снижения собираемости налогов.
Помимо описанных трех «волн», спрос будет постоянно «съедаться» растущей из-за монополизма инфляцией.
Сокращение спроса в отсутствии действенной поддержки государства будет «выкашивать» предприятия, а каждое сокращение производства означает дополнительное - и неравномерное по отраслям и регионам - сжатие спроса и новые банкротства, каждое из которых способствует новому сокращению производств.
Ситуация будет усугублена политикой Кудрина - Игнатьева, создавшей в стране искусственный дефицит денег за счет вывода государственных активов в банковские системы Запада, в которых был вынужден кредитоваться наш бизнес. Из-за глобального финансового кризиса западные банки перестали давать нам в кредит наши же деньги, выведенные из страны Кудриным и Игнатьевым, - и это многократно усугубляет сжатие спроса, вызванное вползанием мировой экономики в депрессию.
В результате экономика уже начала, как в водоворот, затягиваться в спираль деградации, в которой вызванное сжатием спроса сокращение производства обуславливает новое сжатие спроса - и новый производственный спад. Именно так развивалась в США Великая депрессия.
Единственный выход из нее, нащупанный Рузвельтом и обоснованный Кейнсом, - поддержание необходимого экономике уровня спроса за счет наращивания государственных расходов и рефинансирования экономики Центральным банком. Однако отсутствие финансового контроля (который политически невозможен, так как поневоле ограничит коррупцию - основу государственного строя, созданного в России в 2000-е годы) направит расходы государства не на поддержку экономики, а на спекулятивные рынки, в первую очередь валютный. Результат - ослабление рубля, которое ускорит инфляцию (а следовательно, и сжатие реального спроса) и усилит дезорганизацию экономики.
Ситуация будет усугублена энергичными действиями различных клептократических группировок, использующих кризис для захвата чужой собственности. Алчность и безграмотность не дадут им понять, что сегодняшние активы России не имеют ясной перспективы: захваченный завод не будет давать прибыль за счет наращивания производства в ходе импортозамещения, как в 1999 и начале 2000-х годов, но столкнется с огромными трудностями со сбытом, как в начале 90-х. В результате передел собственности дезорганизует экономику не только сам по себе, но и в силу того, что значительная часть активов будет захватываться у менеджеров, приобретших за последние годы навыки управления, коррумпированными чиновниками, даже не задумывающимися о необходимости управлять собственностью и способными лишь разворовывать ее, как «красные директора» в середине 90-х. Они думают, что, как в 1998-м, захватывают будущее богатство, - а сами, как в начале 90-х, захватывают будущие проблемы, но работающим на захватываемых предприятиях, качество менеджмента которых резко ухудшается, от этого не легче.
Общие социальные последствия
«Средний класс» размывается с прошлой осени, когда вызванная монопольными злоупотреблениями и удорожанием кредита инфляция вышла из-под контроля правительства. Так, по данным центра Левады, в октябре 2008 года 8 % населения испытывало нехватку денег на покупку еды (то есть было нищим), а еще 77 % испытывало нехватку денег на покупку простой бытовой техники (то есть было бедным). Доля же россиян с уровнем потребления среднего класса (испытывающих нехватку денег для покупки автомобиля, но не простой бытовой техники) сократилась с октября 2007 по октябрь 2008 года с 17 до 15 %.
По данным маркетологов, включающих в категорию лиц с уровнем потребления среднего класса тех, кому он доступен лишь на основе потребительского кредитования, доля этой категории в общей численности населения России сократилась с мая 2007 по май 2008 года с 25 до 18 %.
В первой половине 2008 года, еще до перехода кризиса в острую фазу, реальные доходы населения, даже по официальной статистике, снизились в шести регионах России, в том числе и в Москве.
