Она продолжила, как будто её Шеф ничего не сказал. – "Я требую всё, все данные, каждый отчет, каждый прогноз и любые сведения, которыми Вы в настоящее время располагаете. Я требую."
"Я говорю Вам, Вы получите это" – Дойл наклонился вперед, мышцы его шеи напряглись.
Кэмерон быстро встала, её пальцы замерли на столе, она смотрела сверху вниз на него. – "Все, что я потребовала, Дойл или я лично подам рапорт, указывающий на Вашу халатность и лично вручу его в Овальном кабинете."
Дойл вскочил со своего стула быстрее, чем любой другой мужчина его комплекции. – "Вы угрожаете мне, Робертс, я найду грязь, Вы думаете, что в состоянии скрыть ее, а я похороню Вас в ней."
Кэмерон слабо улыбнулась, ее голос звучал тихо, но очень четко. – "Вы не знаете меня достаточно хорошо, если Вы думаете, что это напугает меня."
Ни один из них не услышал, как дверь позади них открылась, когда они уставились друг на друга, готовясь к схватке, которая несомненно случилась бы.
"Из того, что я слышал от Вас, я понял, Вы не должны занимать свою должность,"- сказал Дойл насмешливо. – "И хотел бы я знать, кто принял решение, кому моча ударила в голову, назначить Вас на эту должность."
"Я полагаю, это было моим решением," – глубокий мужской голос сказал спокойно.
Кэмерон выпрямилась и повернулась к голосу, остальные поспешно встали, приветствуя президента Соединенных Штатов.
***
Одиннадцать часов спустя она вернулась в Нью-Йорк, получив полный доступ к информации, ознакомилась с последними действиями Влюбленного Парня, информации было очень много и ей потребуется некоторое время, осмыслить её. Теперь, она поняла, почему её отозвали из Флориды, её работа начиналась сейчас. Все личные дела откладывались на потом.
Кэмерон остановилась прямо в двери и смотрела на Блэр, которая совершенно не ожидала ее. Она смотрела, на Блэр, одетую в узорчатый шелковый пиджак, под ним светлая тонкая кофта и свободные черные брюки. Кэмерон быстро задалась вопросом, она встречается с кем то, но отодвинула эту мысль на расстояние, сейчас, она не в том положении, чтобы изменить это.
"Что?" – спросила Блэр, испугавшись, холодного выражения в глазах Кэмерон. – "Что произошло?"
"Почему ты не сказала мне?" – спросила Кэмерон, низким, ужасным голосом. От едва сдерживаемого гнева, она с трудом произносила слова.
"Я не знаю что ты имеешь в виду," – сказала Блэр, останавливаясь, надеясь, что это не то, о чём она подумала. Но она знала, что это случилось, это не могло не случиться. Она надеялась, что Кэмерон будет находиться далеко из Нью-Йорка, от её службы, она надеялась что сможет удержать ее подальше от всего этого. Держать ее подальше, от него. Уберечь ее.
"Ты позволяешь мне заниматься любовью с тобой, Ты позволяешь мне близость, и Ты не могла сказать мне, что он вернулся?", – Кэмерон кипела, её страх за безопасность Блэр, ее ярость, вызванная ложью Блэр и ФБР, привели ее в бешенство. – "Как во имя бога, Ты могла поступить так? Я думала..." – она хотела продолжить, – "я думала, что значу больше для тебя. Я думала, что у нас было что-то особенное."
Она глубоко вздохнула, закрыла глаза на секунду, и собралась. Это не было с ней. Ее отношения с Блэр не были больше проблемой. Она должна отделить свои личные чувства от того, что происходит сейчас. Явная и непосредственная опасность, исходящая от Влюбленного Парня, была единственным, что имело значение. Ни её чувства, ни её разочарование, ни её ощущение предательства. Она сосредоточилась на своем долге, долг всегда концентрировал ее, долг изгонял гнев.
Она выпрямилась, прикладывая усилия чтобы скрыть тревогу. Разжав кулаки, Кэмерон заговорила, холодно-невозмутимый командным голосом, спокойным и ровным, безличным, бесконечно профессиональным.
"Вы должны были сообщить о нем Maку, когда это началось снова три месяца назад, мисс Пауэлл, и Вы должны были сообщить мне об этом вчера. Как можно скорее, мне необходимо обсудить и предпринять дополнительные меры безопасности. В свете новой информации, мы должны перейти на более высокий уровень безопасности. Вы могли бы проверить свой график сейчас и пожалуйста, утром я хотела бы обсудить это – как можно раньше."
Молчание углубилось.
В то время как Кэмерон говорила, Блэр наблюдала шквал эмоций пробегающих по её лицу. Она видела, как Кэмерон перешла от гнева и расстройства к этому бескомпромиссному лицу, в которым она сразу распознала барьер, помещенным между эмоциями и всем остальным, чтобы сделать ее работу. Рациональной частью ума Блэр поняла, что это делало Кэмерон лучшей в том, чем она занималась. Но это было совсем не то, что она хотела между ними. Она не хотела, чтобы Кэмерон отдалялась, заботясь о ней. Она не была точно уверена, что она хотела, но она была точно уверена – не этого.
Ее собственное расстройство и страх проявились и она язвительно сказала, – "Это – Ваше решение всех проблем, не так ли, Кэмерон? Усилить безопасность, ввести больше ограничений для меня. Это – простой и легкий ответ, для Вас. Однако, это не сработает со мной."
С усилием Кэмерон сказала спокойно, – "Это не то, о чём можно спорить. Этот человек серьезен. Он упорный, умный и талантливый, и он одержим Вами. По всем правилам, Вы должны быть изолированы в уединенном месте, пока его не задержат."
От этих слов Кэмерон, инстинкт выживания Блэр, проявился на волне иррационального ужаса. Она не могла быть пленницей. Вся её жизнь, так или иначе прошла, как в тюрьме. Ничто не имело большего значения для нее, чем свобода, ничто, кроме одного человека.
"Я не хочу Вас на этой работе, Робертс. Я не могу работать с Вами. Я не буду работать с Вами. Если Вы не уйдете в отставку добровольно, я сделаю так, чтобы Вас убрали."
"Я говорила с вашим отцом, днем," – сказал Кэмерон мрачно. – "Он, кажется, чувствует, что я – лучшая, для этой работы. Я тоже. Так, что на некоторое время, ваши желания будут безрезультатны."
Блэр уставилась на нее, с открытый ртом, в удивлении. Обретя дар речи, она спросила недоверчиво, – "Вы говорили с моим отцом?"
Кэмерон сделала несколько шагов, к близстоящей софе, села, прислонившись к спинке, пытаясь унять усталость в теле. Она чувствовала себя уставшей, настолько сильно, что боялась потерять контроль, в момент, когда будущее Блэр зависело от того, что произойдет между ними за следующие несколько минут.
"Это было неожиданно. Он появился на брифинге, когда обсуждалась эта ситуация."
Она вспомнила, эту довольно странную встречу.
Президент повел себя спокойно, как будто Дойл и Кэмерон не собирались броситься друг на друга через стол, поприветствовал собравшихся людей жестом руки и произнес, – "Садитесь, пожалуйста.”
