Аналогичную крылатую характеристику халкедонцам дал, по словам Геродота, Мегабаз, один из военачальников Дария: "Этот Мегабаз оставил по себе бессмертную память среди геллеспонтийцев, сказав такое слово. Находясь в Византии, он узнал, что калхедоняне заселили эту страну на 17 лет раньше, чем жители Византия. Узнав это, он сказал, что калхедоняне в течение этого времени были слепыми. Если бы они не были слепыми, то как могли бы они выбрать худшую страну, когда была возможность заселить страну более прекрасную" (VI, 144).
Таким образом, исключительно выгодное географическое положение давало Византию огромные экономические и военно-политические преимущества. Город занимал ведущее положение в этом регионе и при необходимости мог влиять на различные стороны социально-экономической жизни понтийских центров. На этом мы закончим общее ознакомление с Понтом Эвксинским и перейдем к конкретному рассмотрению его побережья по маршруту перипла Арриана.
От святилища Зевса Урия к Трапезунту
Свое произведение правитель Каппадокии посвятил императору Адриану. Посвящением и начинается перипл: "Императору Цезарю Траяну Адриану Августу Арриан желает здравствия". Эта фраза снимает какие-либо сомнения относительно авторства и времени написания перипла. Такая возможность точно датировать античное произведение встречается не так уж часто. А конкретное изложение начинается с сообщения о прибытии в Трапезунт. Затем идет рассказ о плавании от Трапезунта до Диоскуриады — Себастополиса. И только после него следует описание черноморского побережья от Боспора Фракийского до Трапезунта. А наше путешествие начнется соответственно с устья Понта.
Первый упоминаемый в перипле пункт — это, конечно, Византии, владеющий проливом — ключом к Понту Эвксинскому. Только с позволения византийцев можно было вплыть сюда или, наоборот, выйти в Пропонтиду. Поэтому и пролив и город были широко известны в античном мире.
Боспор Фракийский имел огромное значение для развития античного мореплавания. Здесь начиналось или завершалось тяжелое и часто опасное плавание в Понт. А для некоторых моряков оно оказывалось последним. Столь широкая известность породила немало мифов о проливе. На его берегах было воздвигнуто несколько святилищ. Богатые жертвоприношения и посвящения богам должны были обеспечить безопасное плавание и счастливое возвращение. Известны стоявшие на спуске к морю храмы Геры и Плутона. Печальная участь постигла их еще в древности. Храм Геры сожгли персы после возвращения из неудачного похода против скифов. Как сообщает Дионисий Византийский, они мстили "во имя царя за то, в чем обвиняли город". Причина этого заключалась, видимо, в том, что Византии не принимал активного участия в завоевательских походах Дария. А храм Плутона македонский царь Филипп II, отец Александра Македонского, разобрал, нуждаясь в лесе, во время осады Византия в 340 г. до н. э.
Следует упомянуть и храм Птолемея Филадельфа. Хотя он был простым смертным, но, как рассказывает Дионисий Византийский, "византийцы почтили его как бога, получив большую выгоду от великодушия его и уважения к городу: ведь им он подарил область в Азии и много мириад хлеба, и оружие, и деньги" (§ 41). От этого же автора мы узнаем и о святилище покровителя мореплавателей: "После же Архия поднимается высокая и круто спускающаяся в глубину скала; выдаваясь на конце мыса, она первая воспринимает на себя всю ярость моря, поражаемая бурным морем. На вершине же ее установлен Морской Старец: одни называют его Нереем, другие же — Форкисом, иные же — Протеем, некоторые же — отцом Семистры, а есть, которые говорят, что он был тем, кто дал Язону и бывшим с ним разъяснение их плавания и был путеводителем при проходе ими теснин" (§ 49). Последние слова следует отнести к Финею — прорицателю, указавшему путь аргонавтам в Колхиду. Примечательно, что его помощь объясняется здесь не мифическими, а вполне реальными действиями: он как лоцман провел корабль через узкий пролив мимо опасных скал и объяснил дальнейший маршрут.
В 120 стадиях (19 км) от Византии Арриан указывает знаменитое святилище Зевса Урия, т. е. Попутного, которое в силу своей широкой известности называлось иногда просто Гиерон, т. е. Святилище. Оно находилось вблизи Кианей на азиатском берегу пролива. Здесь после прохождения печально известных Кианей начинался для мореплавателей путь в Понт Эвксинский. Дионисий Византийский, например, красочно говорит об этом так: "От Кианей на восток открывается огромный Понт до пределов, не охватываемых взором и не доступных нашим глазам" (§ 87). И первым долгом моряков было — совершить жертвоприношение Зевсу, прося удачного плавания, попутного ветра и покровительства в делах.
Интересные и довольно подробные сведения об этом святилище приводит тот же автор: "За Хелами идет так называемый Гиерон, воздвигнутый Фриксом, сыном Нефелы и Атаманта, когда он плыл к колхам; хотя им владели византийцы, но по существу он — общее убежище для всех плавающих. Над храмом идет стена в виде круга; в середине ее — крепость, которую опустошили гала-ты, как и многие другие места Азии. Обладание же святилищем было предметом споров, так как многие предъявляли притязание на владение им, в то время как они властвовали на море, но больше всех старались его присвоить себе как свое наследственное место халкедонцы; однако на самом деле обладание этим храмом всегда оставалось за византийцами, некогда ввиду их господства на море и их местной силы — ведь они владели морем, имея много кораблей — и опять-таки потому, что выкупили его от Каллимета, начальника войск Селевка.
В Святилище стоит бронзовая статуя, произведение древнего искусства, имеющая образ мальчика с молитвенно протянутыми руками. Приводится много причин, почему эта статуя изображена в таком виде: одни говорят, что это есть знак опасности для плавающих, отвращающий их от неразумия плавания, полного опасностей, и показывая радость возвращения для возвращающихся и любовь к родителям; ибо и то и другое происходит не без страхов; другие говорят, что некогда мальчик, блуждая по берегу, пришел тогда, когда корабль уже отплыл, и что он, потеряв надежду на спасение, воздел руки к небу, и что бог, услыхав мольбу мальчика, вернул корабль в гавань; иные говорят, что при наступившем великом спокойствии моря, когда прекратилось всякое дуновение ветра, какому-то кораблю пришлось долго здесь задержаться и что моряки уже стали страдать от недостатка питья; и вот наверху явилось видение, повелевающее, чтобы наварх (капитан корабля. — М. А.) принес в жертву своего сына, ибо другим способом он не может получить ни продовольствия, ни попутного ветра; когда наварх был вынужден неизбежностью и готов был принести в жертву мальчика, мальчик протянул свои руки, и бог, тронутый жалостью ввиду нелепой казни ребенка и ввиду его юного возраста, снял с алтаря ребенка и послал попутный ветер. Пусть эти рассказы и противоположные им считаются достоверными как кому нравится" (Дионисий Византийский, § 92–93).
Таким образом, установленная здесь статуя мальчика с молитвенно протянутыми руками, надо полагать, символизировала всю ту огромную опасность, которая ждала здесь мореплавателей, предостерегала их, призывала к благоразумию, напоминала о радости возвращения домой, где их ждут родные и близкие. Посещение святилища и было началом плавания в Понт. Отсюда вели и отсчет расстояний.
Это знаменитое святилище не сохранилось до наших дней. Как и многие другие сооружения античности, его постигла печальная участь. На его месте у современного местечка Анадолу Кавагны была построена средневековая крепость. В стенах этой крепости обнаружены остатки архитектурных сооружений храма Зевса Урия. В частности найдены сохранившиеся в своем первоначальном положении мраморные ворота Гиерона, обращенные на север и служившие входом в замок. Обнаружены также обломки мраморных плит с надписями. Среди них — интересный декрет о денежном обращении в Ольвии.
Ознакомившись с Боспором Фракийским, перейдем непосредственно к побережью Понта. Общие сведения о прилегающем к устью району можно почерпнуть у Страбона: "Если плыть из Пропонтиды в Эвксинский Понт, то слева лежат местности по соседству с Византием (они принадлежат фракийцам и носят название "Левой стороны" Понта), а справа находятся пограничные с Халкедоном области. Первыми здесь живут вифинцы, потом мариандины (некоторые называют их кавконами), затем до реки Галиса — пафлагонцы, и, наконец, каппадокийцы, что на Понте, и следующие за ними народности вплоть до Колхиды. Все эти области называются "Правой стороной" Понта Эвксинского. Над всем этим побережьем от Колхиды и до Гераклеи господствовал Евпатор; области же за этими пределами вплоть до входа в Понт оставались под властью вифинского царя. После низвержения царей римляне сохранили те же границы: так, Гераклея была присоединена к Понту, а области за ней отошли к Вифинии" (XII, 3, 2).
