«Что, гангрены нет?»
«Ну, – сказала я осторожно, – продолжай надеяться, понадобится несколько дней, чтобы она началась… О, Марк, я не знаю ничегошеньки об этом, но честно, она кажется мне очень чистой и, полагаю, заживает».
Он повернул голову посмотреть на нее. «Да, выглядит хорошо. Сейчас дай ей подсохнуть, и сойдет».
«Хорошо? Она выглядит ужасно! Сильно болит?»
«Это вообще не тема для разговора, разве не знаешь? Ты должна жизнерадостно мне заявить: „Ну, дружище, она выглядит великолепно. Ну, а теперь встанем и выпьем все до дна“. Нет, действительно, она в самом деле выглядит прекрасно и чисто, Бог знает как. Может, травы сделали чудо. Случаются в жизни и более странные вещи. Хотя, если бы способен был тогда понять, что это старая рубашка Лэмбиса, которую носили по крайней мере с тех пор, как мы оставили Пирей…»
«Крутые вы типы. Это только показывает, что можно сделать, когда все оставляется Природе. Кому нужны скучные современные штучки вроде антисептиков? Лежи спокойно. Я собираюсь снова ее забинтовать».
«Чем? Что это?»
«Старая нижняя юбка, которую я не снимала с Афин».
«Но послушай…»
«Да лежи спокойно. Не беспокойся, я ее утром выстирала. Она сушилась, как белый флаг, на ветке внутри расселины».
«Я не имел это в виду, не будь глупой. Боже мой, но ты не должна больше терять одежду. Отдала кофту, а теперь нижнюю юбку…»
«Не беспокойся. Больше ничего не отдам. У меня больше нет ничего лишнего. Ну, так лучше, и теперь будет сухой. Как она?»
«Великолепно. Нет, честно, очень хорошо. Больше не пульсирует, только болит, как клеймо, если я дергаюсь».
«Ну и не нужно больше двигаться. Оставайся на месте и смотри на скалу. Я собираюсь закопать эти тряпки, а затем принесу свежей воды, чтобы мы могли здесь оставаться, если придется». Когда я вернулась с водой и свежей растопкой и приготовила все для костра, было почти восемь. Я легла возле Марка и положила подбородок на руки. «Теперь я понаблюдаю. Ложись».
Без единого слова он повиновался, закрыв глаза с тем же видом свирепого и сосредоточенного терпения.
Я смотрела на длинные, голые отроги горы. Ничего. Восемь часов яркого, прекрасного утра.
День собирался быть долгим.
Глава 6
Push off…
Tennyson: Ulysses
И двадцати минут не прошло, как появился мужчина. Я увидела далеко внизу, на юго-восточном склоне, движение. Естественно, моя первая мысль была, что это возвращается Лэмбис. Маленькая фигурка подходила все ближе и не слишком старалась спрятаться. Я сощурила глаза. Одет во что-то темное. Это вполне может быть коричневыми брюками и темно-синим свитером. Но в руках только палка, и он не только идет открыто через самые голые склоны, но и не спешит. Часто отдыхает и осматривается, прикладывая ладонь к глазам, словно хочет закрыть их от ослепительного блеска солнца.
Когда он остановился в четвертый раз и отдыхал несколько минут, я решила, все еще больше с любопытством, чем с опасением, что это не Лэмбис. Затем, когда он поднял руку, солнце сверкнуло на чем-то, что он поднес к глазам. Бинокль. И затем, когда он двинулся дальше, другая вспышка, на этот раз на «палке» под мышкой. Ружье.
Я лежала плашмя на иголках можжевельника, которые устилали выступ, и наблюдала за мужчиной, словно за гремучей змеей. После первого болезненного испуга мое сердце начало биться неровными толчками. Я глубоко дышала, чтобы совладать с собой, и посмотрела на Марка. Он лежал неподвижно, с закрытыми глазами и все с тем же выражением изнеможения на лице. Я попыталась протянуть руку, затем отдернула. Еще будет время побеспокоить его, если убийца пойдет в нашу сторону.
А это точно убийца, никакого сомнения. Маленькая фигурка подошла ближе, мелькнуло что-то красное. Красная повязка на голове, о которой говорил Лэмбис. И очертания одежды мешковатые, как у критской. Кроме того, мужчина что-то терпеливо искал. Почти каждую минуту останавливался, чтобы тщательно осмотреть склон в бинокль, и раз, когда отошел в сторону, чтобы пробиться сквозь молодые кипарисы, у него ружье было наготове…
Вышел из тени рощи и снова передохнул. Бинокль обращен вверх… наводится на выступ… на пастушью хижину… на тропинку, по которой вернется Лэмбис… Проследовал мимо нас, назад на запад, без остановки, и надолго остановился на густо заросших горах над рощей кипарисов. Опустил бинокль, рванул ружье и начал медленно подыматься по склону, пока не исчез за выступающим утесом.
Я нежно коснулась Марка. «Не спишь?»
При шепоте его глаза мгновенно открылись и выражение их, когда он повернул голову, показало, что он сразу понял важность осторожного движения и приглушенного голоса. «Что случилось?»
«Внизу кто-то есть, и я думаю, это ваш человек. Что-то ищет, и у него ружье».
«Он виден с выступа?»
«В данный момент нет. – Марк неуклюже повернулся на живот и стал осторожно вглядываться сквозь можжевельник. Я приставила губы к его уху. – Видишь внизу кипарисы? Рощу за чахлым деревом с мертвой веткой, как олений рог? Он поднимается по склону оттуда. Отсюда не видно, но над этим местом за обрывом есть деревья и вершина узкого ущелья, как это, но меньше. Кажется, я видела там маленький водопад. Я… я говорила, он будет искать у воды».
Марк вытянул шею, чтобы рассмотреть скалу над и под нашим выступом. «Я был не в состоянии понять, когда мы поднимались. Нас действительно не видно снизу?»
«Нет, по крайней мере, никто бы не подумал, что здесь есть выступ. Все, что можно видеть в этих кустарниках – это то, что они кажутся расселиной на поверхности скалы».
«А дорогу вверх?»
«Она спрятана среди кустов у смоковницы».
«М-м-м. Ну, придется рискнуть. Можешь заползти в ту пещеру, не обнаружив себя и не произнеся ни единого звука?»
«Я… Я так думаю».
«Тогда залезай, пока его не видно».
«Но если он вообще придет сюда, он заглянет туда, и нам негде будет спрятаться. Это место совсем голое. – Я пожала плечами. – Во всяком случае, я… я лучше останусь здесь. Если будет драка, у нас лучшие шансы здесь…»
«Драка! – Дыхание Марка перехватило внезапное яростное раздражение. – Какая может быть драка против ружья? Перочинные ножи на расстоянии тридцати ярдов?»
«Да, знаю, но я, конечно, могла бы…»
«Послушай, спорить нет времени. Просто исчезни из вида, ради Бога! Я не могу заставить меня слушаться, но, пожалуйста, на этот раз, сделай то, что говорят! – Я никогда не видела, как у кого-то отвисала челюсть, но я уверена, что моя именно отвисла. Я это почувствовала. Я просто сидела, изумленно глядя на него. – Он ищет меня, – сказал Марк с сердитым терпением. – Меня. Только. Даже не знает, что ты существуешь… или Лэмбис. В пещере ты будешь в полной безопасности. Ну а теперь поняла?»
«Но… он убьет тебя», – упрямо пробормотала я.
«Как именно ты предлагаешь остановить его? Дать убить и себя заодно, и добавить это к моему счету? А теперь иди туда и заткнись. У меня нет сил спорить».
Я молча повернулась. Но было слишком поздно. Я поползла среди можжевельника, но рука Марка вскинулась, схватила меня и остановила. Сначала я не могла понять, почему. Затем между ветвей сверкнула красная головная повязка. Тотчас же, настолько близко он был, раздался скрип его подошв в пыли и шум потревоженной перекатывающейся гальки.
Марк лежал, словно статуя. Несмотря на забинтованную руку и поражающую бледность, он выглядел чрезвычайно опасным. Очень странно – ведь его оружием были складной нож и груда камней.
Критянин неуклонно приближался по тропинке, по которой ушел Лэмбис. Она проведет его мимо папоротника ниже пастушьей избушки, мимо ручья, где начинается подъем к нашему выступу…
Сейчас я отчетливо видела его. Мужчина крепкого телосложения, невысокого роста, но сильный. Кожа цвета красного дерева. Квадратные скулы и полные губы под густыми усами. Рукава темно-синей рубашки закатаны и обнажают коричневые узловатые предплечья. Я даже видела пунцовую отделку жилета и закрученный кушак с висящим на нем ножом, который завершал «героический» наряд критянина.
Он снова поднял бинокль. Мы лежали тихо, как камни. Прошла долгая, с замиранием сердца минута. Солнце уже заливало скалу. Аромат вербены, чабреца и шалфея витал в наступившей жаре. Ободренная нашей неподвижностью, из-под скалы за несколько футов от нас выползла маленькая коричневая змея. Полежала немного, наблюдая за нами, маленькие глазки отражали свет, как росинки. Затем уползла вниз в щель. Я едва заметила. Еще больше бояться все равно невозможно. Не будешь беспокоиться о маленькой коричневой змее, когда внизу на краю луга стоит убийца и смотрит в бинокль…
Колебание бинокля прекратилось. Мужчина замер, как пойнтер. Увидел пастушью хижину.
Раз он местный, он заранее знал о ее существовании, но было очевидно, что до этого момента он о ней забыл. Уронил бинокль, и он повис у него на веревке вокруг шеи. Снова поднял ружье. Глядя на дверь хижины, устало двинулся вперед по папоротнику.
