Женщина облегчённо рассмеялась и воскликнула:
— Будь спокоен, президент, мои права у меня можно изъять только вместе с теменной костью, в которую имплантирован мой чип пилота, но я тебя предупреждаю, Виктор, у тебя могут возникнуть из-за этого очень крупные неприятности. Дальразведка очень серьёзная организация и она не терпит конкурентов.
Виктор показал ей свой патент и сказал:
— Девушка, вот эта штука делает меня равным с президентом Земли, а у меня есть пара таких юристов, что они порвут всю Дальразведку, как Тузик тапки. Если ты согласна, то вот тебе адресок, собирайся и вместе со всеми теми ребятами, которых ты хочешь видеть рядом с собой, приезжай туда. Только учти, Машенька, мне нужны пахари, а не философы.
— Не волнуйся, Виктор, мне есть кого с собой привезти. — С улыбкой ответила женщина и добавила — Кстати, парень, это ведь я совершила первый полёт к твоей Виктории.
— Нашей Виктории, Машенька. — Уточнил Виктор.
Глава третья
Хитрая домашняя политика и просто политика
Часа через два после того, как Виктор Бобров поговорил с Машей, фамилия у которой была что ни на есть космическая, Гагарина, дом Бобровых наполнился голосами. Сначала истошно завопил его младший сын, Вовка, но на второй этаж, в кабинет отца, прорываться не стал. Затем подъехали старший сын и их средненькая дочурка со своим поклонником, который стал восторженным басом восхищаться горами. Он был альпинистом и даже умудрился вскарабкаться на Эверест, за что Виктор уважал его хоть немного. Никаких других достоинств он в нём пока что не обнаружил. Немного подумав, он всё же надел свой выходной костюм, повесил на шею патент управляющего и спустился вниз.
В большой гостиной уже были повешены на стены все четыре панно, которые ему очень понравились. Всё-таки в данном случае размер имел очень большое значение. Не успел он переступить порог, как к нему тут же подскочил Вовка и завопил:
— Батя, почему я ничего не знал? Тебе что, трудно было сказать мне, что ты собираешься пройти тесты на управляющего?
Виктор Борисович улыбнулся и спросил:
— Ну, что бы это тебе дало? Ты ведь всё равно не можешь лететь на Викторию, как и Сергей с Валей.
— Это ещё почему? — Изумился сын — Я что, рылом не вышел? Дед с бабушкой могут лететь, а я не могу? То есть мы не можем. Это что ещё за дискриминация такая?
Любовь Викторовна громко сказала:
— Дети, Витюша, к столу. Сегодня у нас праздничный ужин, он хотя и не последний, но в этих стенах это действительно наш последний ужин. Уже завтра наш дом будет погружен в контейнер и увезён отсюда. Так что, ребята, вам придётся перебираться в общежитие для молодёжи. Я уже созвонилась с управляющим и завтра к трём часам вам всем подготовят квартиры.
Теперь уже возмущённо крикнула дочь Бобровых:
— Мама, я не хочу жить в общежитии! Это же форменный дурдом, а не жильё для нормальной девушки.
Виктор, разворачивая салфетку, сказал дочери:
— Пора взрослеть, Валюша. Я в твоём возрасте уже три года, как жил без родительской опеки. Поживёшь и ты, а нам действительно нужно будет перевезти наш дом в лагерь колонистов. Любаша, мы ведь в принципе можем его просто перевезти туда и установить на время в поместье Алексея.
Сергей, положив свою здоровенную пятерню на изящную ручку своей девушки, спокойным голосом спросил:
— Пап, а если мы Ирой поженимся, мы сможем полететь с вами на Викторию? Знаешь, я ведь могу работать и прорабом.
Виктор церемонно кивнул головой и ответил:
— Разумеется, Серёжа. Ты ведь прекрасно понимаешь, что вы все уже не дети, и хотя Володе ещё нет двадцати одного года, для колониста он уже не ребёнок. В колонии разрешено брать детей в возрасте не старше пяти лет, чтобы у них была перспектива найти себе пару для брака из числа тех детей, которые родятся уже не землянами. Но учти, Серёжа, разводы в колонии тоже запрещены до тех пор, пока ваши с Ирой дети не станут совершеннолетними, так что вы должны хорошенько подумать.
Ира заулыбалась и сказала:
— Я согласна, Виктор Борисович. У меня и профессия для колонистки самая подходящая, оператор водоочистительного комплекса. Вам же будет нужна чистая вода?
Вовка фыркнул и воскликнул:
— Кто бы её там успел испачкать, твою воду, Ирка. Вот у моей Лизы действительно самая нужная профессия для любой колонии. Она технолог пищевой промышленности, хотя и недоучившийся. Всё, Лизка, теперь я готов на тебе жениться и попробуй только сказать мне, что ты должна подумать и всё такое.
Дочь Бобровых Валя опустила голову и честно призналась:
— А мне наверное точно придётся остаться.
— Это почему же, Валюша? — Пробасил её альпинист — Или ты меня уже разлюбила? Виктор Борисович, вам же понадобится в колонии хотя бы один солдат? Я в космической пехоте пять лет отслужил по контракту. Все мои одноклассники в институты поступать решили, а я в армию подался. Пилотировал десантные космоботы, между прочим пилот первого класса. Запросто могу быть у вас пилотом малого исследовательского космического корабля. Вам же захочется знать, что творится на других планетах вашей звёздной системы?
Виктор Борисович нахмурил свои кустистые брови и сказал сокрушенным голосом:
— Ребятки, как-то у вас всё просто получается. То вы даже и не думали о свадьбе-женитьбе, а тут, вдруг, у вас, словно пожар кое-где случился. Вы потом жалеть не станете?
Первым на счёт возможных сожалений высказался Игорь:
— Валюша, ты не жалеешь, что мы с тобой познакомились? Мы ведь с тобой уже два года вместе. Ты ведь понимаешь, что мне после пяти лет службы в поясе астероидов можно было и все десять лет не работать, всё равно у меня порог пенсионного возраста поднят до семидесяти пяти лет, а я ничего другого не умею делать, как пилотировать малые космические корабли, да, ещё тяжелые флайеры, вот и ждал, когда подвернётся такая вакансия в Тамбове. Между прочим только из-за тебя я здесь и остался. Ну, скажи мне, ты выйдешь за меня замуж?
Любовь Викторовна всплеснула руками и воскликнула:
— Господи, неужели мы сразу три свадьбы сыграем?
— Мам, три не получится. — Неуверенным голосом сказал Сергей — Нашему Вовке и Лизе ещё нет двадцати одного года. То что они живут вместе, это ещё куда ни шло, а вот пожениться им точно не дадут. Комитет по защите детства сразу так завопит.
Игорь мрачно проворчал:
— Как принимать в военное училище семнадцатилетних пацанов, чтобы они уже в девятнадцать лет становились военными пилотами, так в этом комитете все молчат, как мыши, а как жениться в двадцать лет, так сразу крики.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
