Через несколько лет выпустили — ей подарили жильё: маленькую комнату в коммунальной квартире с отвратительными соседями. Также её взяли на поруки и дали работу. Ещё через несколько лет в стране начались волнения. Работы не стало, и она оказалась не у дел.
Параллельно со всем этим она выясняла всё, что касалось означенного списка испытаний перед началом того, что здесь называли не иначе, как «конец света». Многие верили, что он наступит в новогоднюю ночь двухтысячного года.
Страна, называвшаяся Союз Советских Социалистических Республик, разваливалась на глазах, но это мало волновало ставшую здесь практически своей женщину. В паспорте, который также был дан ей после «лечения», её звали Найдёнова Анастасия Ивановна. Все попытки внушить людям, что настоящее её имя Хильд, расценивалось ими, как подражание неким звукам леса, в котором она выросла. Разумеется, рассказывать им правду смысла не было.
Прошло немного времени, и страна рухнула. Всё стало совсем другим, ценности резко менялись, и тогда она вышла впервые на след Люцифера. Он жил тогда, как и сейчас, под именем Филипов Анхель. Он как раз сделал себе новый паспорт, а вместе с ним новую жизнь, новую легенду — видно было, что он уже поднаторел в этом. Она пошла по тем же инстанциям, что и он, и тогда сделала себе паспорт на имя некой Хильды Маннес, уроженки города Саннесшёэн, что в Норвегии. Найдя более-менее стабильную работу, она пошла на курсы норвежского языка. Освоив его, она на три года уехала туда жить и для простоты дела вышла замуж за норвежца. По усвоению языка, обычаев и менталитета она бросила его и вернулась, уже вплотную начав работать над своей основной задачей — Люцифером.
И вот она сидит снова в этом древнем брошенном селе и ожидает, когда явится великий зодчий всего этого.
* * *
Шуршащая походка послышалась ближе к ночи. Хильд вышла с копьём наперевес. Увидев крылатый образ в темноте, она расслабленно выдохнула — ожидание кончилось. Уж чего валькирии на дух не переносят, так ожидания — пустого и неясного. Но вот он — архангел Михаил во всей красе.
— Мог бы и поспешить. — Вместо приветствий начала валькирия. Да и что она будет врать — она уж точно не рада его видеть.
— А Я вот рад тебе. — Прочитав мысли, нахально улыбнулся он. — И твой зов был мне, словно влага для истомлённого засухой. А то, что твоё присутствие в этом мире ещё и оказалось удачным, полностью убедило меня в том, что Я не ошибся в выборе. Давай же — скажи мне то, что Я хочу услышать.
— Под моим сердцем зарождается жизнь, а Люцифер — тому виновник.
— Прекрасно, моя дорогая Хильд.
Архангел медленно подходил к ней и не спускал взгляда с её глаз.
— Что теперь?
— А что теперь? Ты родишь здесь и вырастишь сына Люцифера.
— Валькирии не рожают мальчиков. — Отрезала Хильд.
— Ты исключение — Я точно знаю, что будет мальчик.
— Я думала, когда желаемое тебе случится, ты заберёшь меня отсюда…
— Ты ошибалась — ты останешься здесь. Навсегда. Ну-ну — не надо делать такие глаза. Что ты будешь делать в Ирии? Ты бескрылая валькирия — ты не выживешь там. А здесь ты почти своя.
— Ты хочешь, чтобы мы с Люцифером и дальше корчили из себя ячейку общества?
— Нет! Люцифер про сына знать не должен, а значит, и тебя больше видеть ему нельзя. Ты должна понимать, какую роль играет его сын…
— Это ты мне как-то не объяснял! Ты срубил мне крылья и вышвырнул сюда, угрожая убить весь мой род, если Я не справлюсь!
— Разве? Ну, хорошо — поведаю: ваш сын — это на тот случай, если Люцифер по каким-то причинам сможет предотвратить завоевание этого мира. Он станет следующим Мессией. Хотя, кажется, в этом мире есть более подходящее выражение — пушечное мясо.
Хильд молчала. Что тут скажешь. Она обречена растить дитя, которое станет жертвой, если его отец победит.
— Ты всегда бесчестно играл и только поэтому побеждал.
— Мне кажется, что главным словом в твоей тираде является «побеждал». Так что не вижу смысла оправдываться. Победителей ведь не судят, именно они пишут историю мира. Осталось недолго, Хильд. Мальчик родится и вырастет за достаточное время, чтобы вступить в необходимый возраст.
— Мессия — чужой для мира, но проживший здесь достаточно. Он, — она положила ладонь на живот, — не единственный, кто удовлетворит этому требованию.
— Тут ты права. Но ты не подойдёшь, а иные, кто может стать Мессией вместо наследника Люцифера, давно ушли от дел. И очень надеюсь, что они не появятся.
— Всё-то ты предусмотрел! Но что-то мне подсказывает, что ты проиграешь!
— Ты ошибаешься. Всё в рамках Закона, а значит, победителем быть мне. Так или иначе, но Срединный мир будет вновь нашим домом.
— Это всё хорошо. Но только не подскажешь, как мне теперь тут существовать, да ещё и с ребёнком, если мне придётся порвать все контакты с той жизнью, что Я тут развела?
— Это так сложно?
— А ты обрежь себе крылья, забудь, что ты архангел и попробуй тут пожить.
— Хорошо, что от меня требуется?
— Нужны деньги, хотя ты вряд ли представляешь, что это, но без них Я не обещаю, что ребёнок проживёт долго.
— Ты права — незнакомое понятие.
— Тогда хватай меня и неси отсюда к ближайшему городу. Я знаю, как их достать, а с твоей помощью будет гораздо проще.
— Ну что же, будь по-твоему. Однако должен заметить, что меня видеть тут никто не должен. Пока что, по крайней мере.
— Не переживай — если тебя кто-то и увидит, то его скорее всего сочтут сумасшедшим — тут так принято.
Михаил кивнул, подхватил валькирию и, несколько раз ударив крыльями, взлетел. Поднявшись на достаточную высоту, они направились к далеко светлевшему Выборгу — ближайшему городу.
Как же приятно снова лететь, хоть и не на своих крыльях…
Глава 2
Семь лет спустя
Шестилетний сын Хильд — Арвинг тихо спал в своей комнате. Мать тем временем стояла на балконе квартиры, куда она въехала за полгода до родов. Она смотрела в чистое небо, где порой можно было разглядеть звёзды. Этим ей не нравился небосвод над большими городами — слишком много света они испускают по ночам, и звёзд почти не видно. Хотя, конечно, небо манило её не обилием звёзд. Плечи стонали всякий раз, когда она вспоминала свои полёты. Это чувство нельзя сравнивать с банальными человеческими понятиями. За последние годы появилось много того, что по людским меркам можно было счесть полётом: прыжки с парашютом, парение в аэродинамической трубе, парапланы, прыжки с тарзанки и прочее. Хильда попробовала всё — не то.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
