попадем. Смерть – это окончание одного земного пути и начало другого. Но бояться этого, а исходя из этого, чтобы это влияло на принимаемые тобой решения...» Оставим в стороне вопрос, что лично он умирать не торопится, но активно призывает делать это других. Здесь важен иной смысл сказанного. В России полностью исчезло само понятие будущего. Его пытаются заменить суррогатом из прошлого, но факт остается фактом — нет ни будущего, ни смысла жизни, которая и существует как движение из прошлого вперед. Теперь понятие «вперед» умерло. Вечный Путин и бесконечный кошмар настоящего — это единственное, что способна предложить власть. Отсюда и запрос на формирование образа цивилизации смерти. Смысл жизни лишь в том, чтобы умереть. И Соловьев отрабатывает этот запрос как умеет. Здесь почти нет ничего рационального, так как понятно, что это состояние не может продлиться долго. А вот иррационального — хоть отбавляй. Подыхающий диктатор, как и все диктаторы до него, до судорог боится смерти, а потому хочет забрать с собой как можно больше живых. Одному ему в могиле одиноко, и в идеале он хочет забрать с собой всех. Квинтэссенция такой позиции — цитата из Гитлера: «Если мне суждено погибнуть, то пусть погибнет и немецкий народ, потому что он оказался недостойным меня». В этом смысле все людоеды одинаковы — им страшно умирать в одиночку, но как правило, именно в одиночку они и подыхают. Правда, убив при этом бессчетное число людей. Среди российских пропагандистов идет ожесточенная борьба за звание Юлиуса Штрайхера, и пока Соловьев очевидно с преимуществом опережает всех своих конкурентов. Главное, чтобы он потом не удивлялся, что и закончит он точно так же.",Facebook,https://www.facebook.com/mika.al.rami/posts/pfbid02e7iXRrCGxEjdswcVCDoQBJrdmNbtVii8i12sH26iedg8YswZN9ZpZMJU1uBD7r1ul,2023-01-03 04:50:18 -0500
Facebook,"У затяжной войны на истощение, в область которой переместилась странная спецоперация, есть свои закономерности, которые можно условно назвать «качелями». История Великой Отечественной, которую у нас в последние двадцать лет очень сильно упростили и примитивизировали, но все-таки не смогли до конца извратить, в этом смысле неплохой пример структуры подобной войны. Немецкий блицкриг был сорван в 1941 году классическим российским разменом территории на темп наступления, вынудив немцев раствориться в российских просторах. После чего последовало советское контрнаступление под Москвой — слабое, не очень подготовленное и поэтому не сумевшее привести к коренному перелому. И тоже остановившееся. После чего Германия соскребла всё имеющееся, собрала его на одном направлении и провела новое наступление на юге, завершившееся в Сталинграде (хотя довольно незаслуженно забыты события и южнее — на Кубани, где не меньшую по численности и силе немецкую группировку перемололи в предгорьях Кавказа). Далее последовало новое контрнаступление Красной армии, и снова — пауза до Курской битвы, после которой единственным нерешенным вопросом осталась дата взятия Берлина и похорон Гитлера в ровике возле рейхсканцелярии. В общем, хорошо известная история, как ее не интерпретируй. Нынешняя спецоперация менее масштабно, но в целом структурно повторяет весь этот процесс, что не удивительно: похожие системы повторяют в целом структуру друг друга. И теперь на очереди после провала путинского блицкрига «Киев за три дня», последующего контрнаступления ВСУ и мобилизационных мероприятий в России наступает период нового наступления ВС РФ. ВСУ не сумели нанести полноценный «удар трезубцем», проведя два успешных контрнаступления в Харьковской и Херсонской областях, но не вытянув удар к морю направлением на Мелитополь. Теперь неизбежно начнётся встречное движение в виде нового наступления российских войск. Где оно будет, можно гадать, хотя если принять за аксиому, что из всех плохих решений современные российские генералы и их неутомимый главковерх принимают наихудшее — то наступление будет строго лобовым по самым укрепленным позициям ВСУ на Донбассе. Где лягут и мобилизованные, и остатки кадровой армии, буквально спасенные от разгрома в Херсоне. Политически ""лобовое"" решение является вынужденно-оправданным, так как Путину нужны территории, которые опрометчиво приняты в состав РФ. В Киеве пока референдум о присоединении не проводили, поэтому наступление на него смысла в такой парадигме не имеет (хотя гениальные замыслы главковерха никому не доступны — с него станется и на Луну десант высадить. Если, конечно, батут не порвется). В общем, гадать, куда именно может быть направлено российское наступление, смысла особого нет, здесь важно, что оно становится весьма и весьма вероятным. Если снова вернуться к аналогиям Великой Отечественной, то закончится оно примерно так же, как и немецкое 42-43 годов. Просто в меньшем масштабе, потому как собрать несколько миллионов человек и бросить их в атаку Путин не в состоянии — современная Россия слишком слаба для таких экспериментов. Наша Z-торсида в этом месте скажет, что ничего страшного, у нас есть еще 25 миллионов мобилизационного резерва, никто не спрячется, но здесь проблема вполне очевидна: с каждой новой волной мобилизации армия будет превращаться в стадо. И дело даже не в недостатке вооружений. В конце концов, вооружить копьями или мосинками с примкнутым штыком (что по сути одно и то же в современной войне) удастся. Но армия — это структура. Целостность которой обеспечивается командной вертикалью, а вот откуда брать офицеров взамен выбывших — разве что на трехмесячных курсах подготовки. Но ведь и их нет, а что-либо создать для нынешней кремлевской власти — задача почти неподъемная. Принцип — продадим нефть и что нужно купим, сейчас работать перестал. И нефть продать не получается, и купить нужное — с этим тоже трудности. Поэтому все приходится делать самим, а воры — ну какие из них труженики? Они - специалисты в другой области. Квартирку обнести, ларек спалить, конкурента в подворотне замочить, бюджетик распилить - это к ним. С остальным у них не очень. Поэтому вторая, третья и (возможно) последующие волны мобилизации неизбежно «размоют» армию до состояния плохо вооруженной толпы, не способной ни к чему. В этом смысле Курской битвы в нашем сюжете может и не случиться — боевые действия после провала второго наступления сразу перейдут к взятию Берлина. Людей, конечно, поубивают в огромном количестве, здесь сомнений нет. Так или иначе, но пока на повестке стоит крайне вероятное второе наступление российской армии. Со всем положенным антуражем — истошным воем из телевизора, облавами для поимки в армию новых мобилизованных, новыми законами и постановлениями о новых сроках за отрицание, дискредитацию и уклонение. Возможным введением военного положения во всех приграничных регионах, а то и дальше. Это война на истощение, у нее свои законы развития, и мы пока еще даже не во второй половине процесса. Характерный срок продолжительности войны на истощение — два-два с
