— А наш Ферке́йн славен серебром! — крикнул кто-то ревниво.
— В Харка́не делали латунную посуду и мебель, — раздался еще один выкрик.
— Уголь и железо в Икели́и!
— В Ки́фере производили мед и пиво. И сыры! — вмешалась советница Отиди.
— Наши Ставийские сыры куда лучше! — запротестовал кто-то еще, и тут возмутились представители других городов. Видно было, что спор давний.
Ангелина, наблюдая за разгорающейся дискуссией и думая о том, далеко ли сейчас уже Нории и успеет ли она отправить письмо Василине до того, как он долетит до Теранови, поощрительно и мягко улыбалась. Это было скорее в стиле Василины, но сейчас было важно показать свое миролюбие и вовлечь бывших пленников в живое и благожелательное общение.
И пусть большинство предпочитали молчать. Тех, кто вступил в разговор, загоревшись от огня Владычицы, было достаточно. Пусть большинство предпочли уйти после того, как Ангелина завершила встречу, — но они почтительно кланялись, и в глазах их была задумчивость. Были и те, кто ушел быстро, едва склонив голову, как обожженный Вимери. Ани их не винила — свежие раны и потери не могли затянуться после одного разговора. Но постаралась запомнить.
Тех же, кто после разговора терпеливо дождался своей очереди, чтобы наставник Уми представил их правительнице, оказалось немало — около семидесяти драконов. Да, не больше пятой части от присутствующих. Но это не стоило печали.
— Владычица, завтра к тебе придет вдвое больше, — коротко шепнул ей наставник, который стоял у ступенек ротонды и, не сбиваясь представлял подошедших. Ветери, расположившись по левую руку от Ангелины, делал записи. — Некоторым плодам нужно больше времени, чтобы созреть.
«Глава стражи Ве́нфи, распоряжался стражей Икелии… желает служить Городу и Пескам», «госпожа Ли́ви, советница, управляла казной Ставии»…
— Я знаю, — ответила Ангелина наставнику, величественно кивая в ответ на очередное пожелание служить.
В кабинет она возвращалась через непривычно наполненный людьми дворец. И пусть шла она в сопровождении свиты: управляющие Белых городов, наставник, несколько воинов из боевого крыла, — ощущение, что ее нынешний дом снова превратился в место, где не все ей рады и можно ждать удара из-за угла, было неуютным. Но тем прямее казались ее плечи и жестче взгляд. А огнедухи, снующие под потолками, добавляли уверенности.
О случившемся в Малахитовом зале, об отлете Владыки и правлении Владычицы уже успели разойтись слухи, об этом вполголоса говорили в холлах и коридорах, замолкая и склоняя головы, когда Ангелина проходила мимо, но она не обманывалась кажущейся почтительностью. Она смогла переломить эмоции сотен драконов, но во дворце оставались тысячи. Да, многие будут впечатлены рассказами, но многих это заставит ожесточиться еще больше. Сила брачного браслета, слово Владыки защитит от неподчинения и нападения. Но спасут ли они от безумия, которое в посттравматический период может захватить и одиночку, и толпу?
В любом случае для защиты у нее есть не только браслет и Слово, не только воины, но и собственная сила. А сражаться Ани готова всегда.
Сразу по возвращении в кабинет она обнаружила щенка тер-сели — тот, уже заметно подросший, смирно лежал на подоконнике и наблюдал за огненными саламандрами, бегающими по арке окна. Ангелина попросила Зару, исполняющую роль секретаря, сделать ей кофе. А затем отправила огнедуха Василине с сообщением Свидерскому о том, что в драконьем посольстве в Теранови его будет ждать ученик Четери, способный найти путь к Мастеру и в другом мире. Ответ пришел через полчаса, и по обилию восклицательных знаков было понятно, насколько сестра обрадована и взволнована.
Мелькала мысль сразу написать и Каролине, которая ждала каждого письма как лучшего из подарков, — но дел было слишком много, и Ани отложила это до вечера.
Нужно было сверить список бывших должностей драконов, заведенный Ветери на встрече, с уже занятыми должностями в разных городах, и Владычица, выпив кофе, занялась тем, что должна была делать канцелярия Владыки Владык. Которой еще только предстояло появиться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Все будет, — сказала она себе. — Я все смогу.
Попросил аудиенции магистр Венти, за которым слуги внесли с полтора десятка серебряных чаш — размером с блюдо для плова, на основательных ножках, с плоским широким дном, в которое посередине был вплавлен драгоценный камень, и высокими стенками с затейливыми узорами, среди которых, однако, угадывалось имя рода Валлерудиан, написанное на языке Песков. Края чаш были толстыми, плоскими — не поднесешь ко рту, не выпьешь из такой, даже если захочется, — и в них тоже как-то странно и бессистемно были вделаны разные самоцветы. Снаружи на стенках виднелись кольца, с которых свисали звонкие колокольчики. Чаши едва заметно, на грани слуха гудели.
— Я зарядил их, как приказал Владыка, — сообщил придворный маг Ангелине, которая с любопытством переходила от одной чаши к другой. — Это все, которые мы нашли в сокровищнице. Возможно, где-то в домах родных семьи Валлерудиан остались еще…
— Пока хватит и этих, — проговорила Ангелина. — Они работают в нынешних условиях?
— На близком расстоянии да, — ответил магистр, — но нужно будет проверить на дальнем. Магистр Нефиди возьмет одну в Тафию, с твоего позволения, Владычица, и попробует связаться из университета.
— Пусть возьмет две, — велела Ани, — одну нужно передать Светлане, супруге Владыки Четерии, и научить ею пользоваться. Да и я не откажусь научиться. Покажете мне, магистр?
— Они зачарованы по принципу подобия, — охотно принялся объяснять дракон. — Корневой камень в дне, — он ткнул пальцем в один из крупных камней, — не повторяется. Чтобы связаться с чашей, в центре которой изумруд, нужно коснуться изумруда на другой чаше. С сапфиром — касаемся сапфира. Вот так, — он что-то сделал с соседним артефактом, и колокольчики на чаше, в которую смотрела Ани, вдруг зазвенели, а дно дрогнуло, пошло волнами, и словно расступилось. На Владычицу смотрел магистр, бесцветно-серебряный, но вполне узнаваемый. — Видишь меня?
Голос его прозвучал одновременно с двух сторон — глухой и далекий, как в трубу, из чаши, и обычный — рядом.
— Вижу, — согласилась Ангелина. — И проблему вижу. Магистр, сможете ли вы под этими камнями на стенках чаш написать, в каком городе какой корневой камень останется? Изумруд на ободах пусть соответствует Истаилу, рубины — Тафии, сапфир… ну пусть Лонкаре, это логично. Если останутся лишние, ничего страшного.
— Кощунственно портить столь дивные артефакты, — покачал головой маг.
— Мы их не портим, а улучшаем, — спокойно заверила его Ангелина. — Во избежание путаницы, магистр.
Чаши в конце концов были подписаны, распределены и улетели в разные города; Ангелина распорядилась найти преподавателей, которые могли бы подготовить для драконов лекции, встретилась с представителями беженцев, которые просили о дополнительной помощи… прошло время обеда, который принесла верная Суреза, прочитано было письмо от Василины, что Нории уже улетел из Теранови, а встреча Александра Свидерского и Юнеди Игириана состоялась. Дело клонилось к вечеру, министры, служащие, помощники приходили и уходили, а работы становилось все больше, когда в двери заглянула растерянная Зара. За ее спиной стояли несколько девушек из бывших нани-шар. Они были испуганы.
— Госпожа, — затараторили они, перебивая друг друга, — нужна ваша помощь, нужна ваша помощь!
— Что случилось? — проговорила Ангелина, используя эту передышку для того, чтобы подняться и размять ноги.
— Одна из детей, Кети́, проснулась после дневного сна, заплакала и обернулась в дракона, — выпалила одна из добровольных нянек. — Она застряла в комнате и плачет. Она размером с комнату!
— А за ней обернулся маленький мальчик и тоже плачет!
— И еще одна девочка!
— Мы сразу побежали к вам!
— И наверное, там уже все обернулись!
