Под болтовню Иды Сергей наконец-то припарковался, буквально втиснувшись между двумя машинами, у водителей которых явно нужно отобрать права и отдать нуждающимся. Открыть пассажирскую дверь без риска повредить соседнюю машину было нельзя, так что Иде пришлось перелезать на водительское сиденье, чтобы выйти. Делала она это, громко матеря «косоруких уродов» на все лады и угрожая им «вселенской кармой». А если карма не справится, то она пойдет к ведьме и нашлет на них порчу, чтобы у неумеющих по-человечески парковаться отсохли причинные места.
Сергей лишь стоял в сторонке и улыбался, как и некоторые прохожие, которые остановились, чтобы посмотреть на эффектную темноволосую женщину, которая ругается, как сапожник. Ругалась она все время: и когда шли к подъезду, и когда поднимались на лифте на пятнадцатый этаж. И все это время Сергея не отпускала мысль, что именно из таких женщин, как Ида, вырастают те самые бабки, что сидят у подъездов и, щелкая семечки, перемывают кости всем и каждому. Он мог представить Иду в подобной ситуации, но не мог представить ее в платочке и цветастой юбке.
К их обоюдному удивлению, Дима открыл дверь сам. Им не пришлось ломиться, как обычно, да и ключи не пригодились.
— Братец, да ты помылся! — все так же громко воскликнула Ида. — Неужели завтра пойдет снег? Милый, может не надо было? А то я зимней одежды с собой не взяла.
На заявление сестры Дима лишь хмыкнул, взъерошив отросшие ниже подбородка темные волосы. В отличие от Сергея, Димка волосы никогда не отращивал и обычно стригся под ноль. Их компьютерному гению было лень тратить время на поход в парикмахерскую, и обычно он стригся сам. Но в прошлом году Ида машинкой решила побрить кошку, и в неравной борьбе с набитой шерстью экзота машинка сломалась. У Шизы — так звали Димину кошку — и Иды с того времени окончательно испортились отношения. Хотя они и до этого хорошими не были. До стрижки они жили в состоянии холодной войны, после — начали ядерную. Шиза постоянно бросалась на Иду, пытаясь ее расцарапать, и при этом орала так, словно март не кончался никогда.
Ида обещалась купить новую машинку для стрижки, но так и не купила, а Диме было лень запариваться с покупками. Вот он и оброс.
Этот мужчина все свое время посвящал компьютерам и их маленькому бизнесу.
— Я же говорил, что жду вас, — усталым голосом ответил Дима, проигнорировав выпады Иды.
— Ты и позапрошлый раз нас ждал, только мы с Сережкой куковали у тебя под дверью несколько часов. Я даже вздремнуть успела…
— Морина, — перебил ее Дима, — прекращай тратить мое время своими театральными излияниями. Я не виноват, что у вас тогда разрядились телефоны.
— Что Морина? — всплеснула руками женщина. — Я с рождения Морина, как и ты.
— Как и я, — кивнул Димка. — Только я Морин, а не Морина.
— Хорошо, что не Марина, — рассмеялась Ида своему каламбуру и щелкнула пальцами.
Сергей только диву давался, предпочитая не влезать в отношения двоюродных брата и сестры. Отцы Димы и Иды были родными братьями, поэтому-то и фамилии у ребят были одинаковыми.
Их трио было неразлучно с детского сада: Дима, Сережа и Ида. В садике над Идой с Димкой смеялись и кликали «близнецами» — хотя девчонка была на полгода старше двоюродного брата, внешне они были очень похожи. Оба темноволосые и худощавые, с тонкими чертами лица и зелеными глазами. С возрастом их схожесть никуда не делась. Близнецами их, конечно, назвать было нельзя, но четко прослеживалась принадлежность к одной породе.
В школе их трио тоже было неизменным. И все одиннадцать лет они гордо носили звание Психов на Море — своеобразная игра из их фамилий. Психчинский и Морины. Потом в старших классах, когда подростки становятся умнее и сообразительнее — игра слов стала более изощренной, а они стали Морпсихами, И лишь в университетские годы их трио доросло до квартета. К ним присоединился Никита, добавив определение «смеющиеся» в начале.
Смеющиеся Морпсихи.
Он и сейчас был постоянным членом их маленького кружка. Только с появлением Таши он переквалифицировался из массовика-затейника в правильного мужа и чаще зависал с Ташей, чем со своими холостыми друзьями. Но на него никто за это не обижался — смысл обижаться на влюбленного дурака? Да и Таша им всем нравилась — даже Иде, понравиться которой было крайне сложно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Одно время Ида называла себя не иначе как Берсерк на страже маленького гарема, но это было еще в университетскую бытность.
— Хватит терять время, — потребовал Дима, пропуская гостей в пустую квартиру. — Я хотел сегодня в ночь выпустить обновления.
— А Шиза где? — с опаской спросила Ида, прежде чем войти.
— Я запер ее в спальне, — махнул рукой Дима, не особо выбирая направление.
— Лучше бы ты ее продал.
Трехкомнатная квартира Димы была пустой от слова «совсем», если не брать в расчет ванную и кухонный гарнитур. У этого мужчины было только два стола — и то компьютерных: и ел он там же, не отходя от экранов, и спал там же на матрасе. Никто так и не смог понять, зачем Дима обзавелся большой жилплощадью, если пользуется только одной комнатой и — и то изредка — кухней с ванной.
Разуваться ни Сережа, ни Ида не стали, потому как что на улице, что у Димки в квартире песочек один.
— Когда-нибудь я найму тебе домработницу, — погрозила Ида, пока они шли в обитель всех святых — кабинето-спальню Димы.
— Ты мне сначала обещанную машинку для стрижки купи, а потом будешь думать о домработницах, — вторил ей мужчина.
— Хочешь, я куплю? — предложил Сергей.
— Кто сломал, тот пусть и покупает, — ответил Дима, пропуская их в комнату, где горело несколько мониторов.
На одном, как всегда, отображалась статистика. Точнее, несколько вариантов статистики, и Сергей даже иногда вникал в нее, когда было нужно, но по большей части не забивал себе голову ненужной информацией. Он был рекламщиком и нуждался только в выжимке статистики, а следить за ней нон-стоп, как это делал Дима, не хотел. Так ведь и свихнуться можно, постоянно сверяя данные.
На втором экране красовался их старый вариант оформления, а на третьем и центральном — новый, тот, над которым Дима работал уже несколько недель. Лаконичный, сине-зеленый с аккуратными значками и плавными линиями. Новое оформление было эстетически приятным, и Сергей, щелкая мышкой и переходя со страницы на страницу, чтобы просмотреть все нововведения, не находил, к чему придраться. Ему нравилась работа Димы: он крайне редко лажал и делал все, как надо.
В их маленьком кругу существовало строгое разделение обязанностей: Дима отвечал за веб-журнал и его техническую составляющую, Сергей — за рекламу, а Ида — за коммуникацию с авторами и читателями. И никто не лез на территорию другого, разве что когда совет действительно требовался.
— Симпатичненько, — вынесла вердикт Ида, так же рассматривая новый интерфейс через плечо Сергея. — Правда, нужно сначала получить отклик пользователей. Может сначала запустим бета-версию с возможностью переключения между вариантами и пустим соцопрос в сетях? Хотя скорее всего в комментариях начнется срач…
— Я так и думал, — согласился Дима. — Мне нужно еще проверить версию на наличие багов, а когда пользователи начнут взаимодействовать с новым интерфейсом, отловить их будет проще. Серж, ты же сделаешь в соцсетях крОсиво?
— КрОсиво? — копировал интонации друга мужчина. — Да, сделаю. Их тоже будем менять?
Сергей кивнул в сторону экрана, намекая на оформление соцсетей.
— Да, — кивнул Дима. — Постепенно и их заменим. Единое оформление смотрится эстетически приятнее.
— Эх, красавчики вы мои, а автономную систему финансового обеспечения вы когда настроите? Мне надоело каждый месяц вручную рассылать деньги авторам. Их пока не слишком много, но, когда количество увеличится, что я буду делать? У меня и так на рассылку сопроводительных писем и переводов уходит почти неделя!
— Ида, я работаю над этим. К новому году точно запустим автономную систему, — пообещал Дима. — На все нужно время, я не могу разорваться и заниматься всем и сразу. А на то, чтобы нанять помощника, толкового помощника, денег пока нет. А за идею работать никто не будет. Только я, ты, да Серж.
