и они были хорошо видны. Интересно, у неё голова не кружится? («шутки за 300» mode on)
Ещё раз скажу – эффектная женщина. Если хорошенько приглядеться, ей, наверное, к полтиннику. А если этого не делать, то дашь меньше сорока.
– Да вот, проходила мимо, забежала поговорить с вашей звездой. С Александром Градским, – добавила она с усмешкой, видимо заметив, что я не догоняю. – И с тобой, Натали. Давай на «ты», ладно?
(Забавно. Она тоже назвала меня «Натали» – как Саша)
– Да, конечно. Слушаю вас… тебя.
– Я по поводу нашего с Дианой проекта. Она сказала, что ты не хочешь участвовать.
Взгляд стал выжидательным.
– Ну… я ещё не решила.
– Что мешает? Диана говорила, что ты давно в Теме – уж извини за откровенность.
– Она права. Просто… если честно, мне этой самой Темы на работе хватает. Не думайте… не думай, что мне не нравится проект – идея интересная. Но хочется иногда и отдохнуть.
В общем, я старалась быть максимально вежливой и корректной.
Ванда слушала, внимательно смотрела на меня. Как будто наблюдала. (И это тоже похоже на Сашу, он тоже часто в меня словно всматривался – и потом нередко брался за камеру. Ну или это просто у всех фотографов так?)
– Давай сходим куда-нибудь? – внезапно предложила Ванда. – Ты завтра выходная? Хотя можно даже сегодня, если у тебя нет планов. – Улыбнулась. – Посидим, поболтаем. Хочу попытаться тебя уговорить.
Я успела только рот открыть – дверь внезапно распахнулась, на пороге стоял – внезапно – Градский.
– Она никуда с тобой не пойдёт!
Холодно, резко, безапелляционно. А взгляд такой, что впору камни резать.
– Ещё раз здравствуй, Саша, – ещё шире улыбнулась Ванда. Вкрадчиво и одновременно насмешливо, даже немного ядовито. Эдакая змеекошка. – Наш с тобой разговор уже закончился, разве нет?
На Градского же мне не нужно было даже смотреть, чтобы понимать – он пипец как зол. Я это чувствовала почти физически. А когда всё-таки взглянула – вздрогнула: и без того тёмно-карие глаза смотрелись почти чёрными.
– Оставь её в покое.
– Натали? Да я её не держу, как видишь.
– Она никуда с тобой не пойдёт.
Глаза Ванды сверкнули.
– А вот об этом давай поинтересуемся у неё. – Снова посмотрела на меня. – Натали? Ты как?
Я не успела ответить – Градский внезапно подошёл ко мне и, схватив за руку, рывком заставил встать.
– Пошли!
В тот момент меня прям накрыло. Такая злость, прям хотелось ему по щам надавать!
– Никуда я с тобой не пойду! Это ты оставь меня в покое, Саша!
Градский явно хотел что-то сказать. Уже даже рот открыл. Но потом в нём как будто что-то переключилось. Он отпустил меня и заговорил хоть и напряжённо, но уже намного спокойней.
– Она солжёт тебе. Ты пожалеешь, что вообще встретилась с этой дрянью.
Ванда рассмеялась.
– Ну-ну, Сашенька. Не драматизируй! Мы с тобой, конечно…
– Хватит!
Редко, очень редко я видела Сашу настолько… эмоциональным.
А Ванда продолжала насмехаться.
– Король драмы. – Закатила глаза. – Ладно, Натали. – Встала. – Видимо, наш разговор придётся перенести. Но я всё равно тебя заманю в наш проект, – добавила с лукавой усмешкой.
– Она не будет в нём участвовать! – немедленно отрезал Градский.
И меня накрыло второй волной злости.
– Ванда, я согласна! – выпалила я, глядя ему в глаза. – У вас прекрасный проект! Очень хочу принять в нём участие! Заодно отдохну от… некоторых! А то что-то душно, прям дышать нечем! Кстати, что вы здесь забыли, Александр Юрьевич? Ваше рабочее место не здесь, насколько мне известно! Это мой кабинет, и я вас сюда не приглашала!
Несколько мгновений Саша смотрел на меня, буравил взглядом. Он был зол. Откровенно, неприкрыто зол. Как и я.
Но через полминуты, снова взял в себя в руки, лицо стало каменным.
– Не присоединишься к нам? – с усмешкой поинтересовалась Ванда, когда Градский, развернувшись, уже хотел было уйти.
– Я предупредил, – бросил он непонятно кому. И ушёл.
Ванда смотрела вслед. Со всё тай же насмешкой и одновременно… интересом?
– Мужчины, – потом пожала плечами она, переводя взгляд на меня. – Странные существа. Ну что, Натали? Встретимся после работы? Я расскажу о проекте поподробней…
ТЕМЫ: Градский опять за своё, бесит, фотопроект, Ванда, не понимаю что происходит
НАСТРОЕНИЕ: раздражённое, но не без любопытства
Пост 22. Бесит, бесит, бесит!!!
СРЕДА, 21 СЕНТЯБРЯ, 20** года
02:34
Я… я просто в шоке. В настолько злобном шоке, что даже слова плохо подбираются.
В голове вертится всего два.
Градский! Мудак!
Ах нет, скажете вы, дело не в этом! Он тут совершенно ни причём! Ты предвзята, Наташа! А Сашенька вовсе не специально начал лютовать со своими моделями, нет! И вовсе не после того разговора с Вандой – просто так совпало! Случайно, мать его!
А девчонки и так уже были на взводе – и просто взяли и отказались работать с Градским! С каким угодно фотографом, только не с ним! Всё. Точка. Finita la commedia. И я их могу, чёрт подери, понять!
Но это ещё ладно. Это ещё цветочки.
Градский захотел, чтобы его моделью была я! Я!!! Ну типа а что такого, больше ж никто не хочет! А я с ним уже работала!
Это я передаю слова нашего арт-директора, нашего дорогого Кирилла Сергеевича! Который, походу, влюблён в Александра Юрьевича и готов на всё, лишь бы удержать великого мэтра в журнале! Надо было послать его в «Двойное дно», Градский там часто бывает! Вот и любили бы друг дружку по очереди!
Но и это ещё не самый сок!
Разумеется, я отказалась. Категорически. Окончательно и бесповоротно. Тогда Кирилл Сергеевич, внимательно глядя мне в глаза, преспокойненько так сообщил, что если наш журнал потеряет такого мастера, как Александр Градский (видите ли, благодаря ему наш журнал обогнал конкурентов по продажам!), то все, кто будут к этому причастны, перестанут иметь честь работать здесь.
Я как это услышала – аж цветные круги перед глазами пошли.
Этот ублюдок меня шантажирует! Типа или ты с Градским, или пшла вон отсюда!
Я чуть ни разрыдалась прямо там! От беспомощности, злости и обиды! Вот, оказывается, насколько я ценный работник! Да я вообще никто! Так, приложение к Величайшему! И всё опять упирается в Градского! Да будь он проклят! Ненавижу его! Пусть он наконец-то исчезнет из моей жизни!!!
А знаете что? Да пошло оно всё. И Кирилл Сергеевич, и Градский. Раз так любят друг друга, вот пускай и остаются. А я ухожу. Надоело. В конце концов,
