— Сука! — ударив кулаком в шкаф, снова матерился, так как это ни черта не помогало сбросить пар.
Как же я мечтал увидеть, как эта дура чесала в сторону самолета в свой Мухосранск, мечтал отправить ее туда, от куда она приперлась.
И забыть, что она существовала в этом мире. В этой сраной жизни. В моей жизни.
Но вот только в последнее время мои мысли начали переходить все грани нормального. Как только я представлял как эта блядь разворачивается ко мне спиной, а потом словно специально… как она всегда это делала… идет к трапу так, что мне хотелось ее развернуть и… в ту же секунду я представлял, как схвачу и уничтожу. Только кого? Ее? Себя? Нас?
— Пиздец! — она порождала во мне все эти чертовы мысли, и я до сих пор не понимал какого хера она делала здесь, в моей жизни. Ставила под сомнение мою адекватность. Блять, каждый раз как по живому резала. Будила во мне то, что было, сука, не правильно. Не вписывалось в нормы. Не соответствовало пониманию.
Постоянно что-то хотела мне доказать. Лезла везде. Была везде. Даже за время разделявших нас лет. Даже за тысячи километров.
Токсичная. Везде оставила свой след. Впиталась в меня. Проявлялась где бы я ни был. Как и сейчас.
Тупая до невозможности. Не понимала, что происходило. Если раньше я списывал это на возраст, то сейчас на незрелость. Инфантильность. Доверчивость.
Наивно думала, что со мной можно было играть. Проверять границы. Думала, что есть предел того, через что я не переступлю. Но нет. Его не было — предела этого. В какой-то момент планка слетела. Упала. И сейчас я себя просто сдерживал.
С хера приперлась? Почему дома не сиделось?
Меня всего колотило. Каждый раз трясло. Каждый гребаный раз, когда она свой рот открывала и противоречила мне. Так же и сегодня.
В мою голову давно закрадывались мысли, что она не похожа на отца, не похожа на меня, и то, что мы с ней родственники еще вилами по воде писано. Да, именно так я успокаивал себя. Так было проще, чем считать себя конченым извращенцем.
Отец приволок ее и сказал называть сестренкой, только вот никаких доказательств того, что мы, действительно родня не было, кроме отца, который слепо доверял всему, что ему втирали.
И не дай бог мне было сорваться. Хотя в какой-то момент мне начало казаться, что она отчаянно этого добивалась. В мои планы входило довести “сестричку” до истерики, нервного срыва и наблюдать за тем, как она, подтирая слюни соплями, усадит свой зад в такси и укатит к чертям на рога!
— Зайди! — прорычав секретарше, я начал расстегивать ремень штанов. Мне нужная трезвая голова для того, чтобы обдумать свой план и для этого сначала нужно было избавиться от стояка.
— Вызывали? — Алена кокетливо улыбнулась и заметив, что я расстегиваю ремень поняла все с полуслова. Закрыв за собой дверь и провернув в замочной скважине ключ, она быстро подошла ко мне. Опустилась на колени и начала расстегивать ширинку.
Алена была тупой, и на роль секретарши не годилась совершенно, но кого интересовало ее умение варить кофе, когда она вот уже неделю заглатывала по самые яйца?
Намотав ее волосы на кулак, я провел головкой члена по ее пухлым губам, а потом вогнал свой ствол в ее горячий рот. Да, детка, вот так, работай языком.
Жадно вбиваясь в ее рот, в моей голове постепенно выстраивался план, как по-быстрому избавиться от выебистой сучки.
Ничего сестренка, мы еще посмотрит кто кого переиграет!
Нужно выписать ей премию, процентов двадцать к зарплате, ведь нормально Алена поработала. Я даже смог немного подуспокоитья и жажда крушить все вокруг во мне слегка поутихла.
— Кофе мне сделай, — теперь пусть отрабатывает основной оклад, — ну? Что ты телишься?
Поджав губы, сексретарша гордо (боже, это выглядело просто комично) вздёрнула подбородок и, оправив блузку, обиженно зашагала в сторону двери, украдкой следя за моей реакцией.
Вот только чувства этого “ценного” сотрудника меня беспокоили мало.
Куда больше хотелось просто откинуться в кресло и закурить. Успокоить расшатанные сеструхой нервишки. Прийти в себя. Составить последовательный план действий.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Сейчас внутри меня осадком сидела лишь ярость, которую мне удалось взять под контроль. И пока она не начала, выплескиваясь, переливаться через край, все это дермище нужно было направить в правильное русло.
— Ваш кофе, — Алена обиженно поставила передо мной чашку и протянула папку, — и документы.
— Угу, — даже не взглянул в ее сторону, — в следующий раз стучись! И, заходя, делай лицо попроще, милая, если не хочешь сменить работодателя.
Прошла минута, а реакции не последовало. Конечно, до всех доходит по-разному, но Алена уже откровенно тупила и по-прежнему стояла возле моего стола, чем начинала меня бесить.
— Твой рот, кофе и документы… Ты предоставила все, что нужно, а теперь можешь идти, — я перевел на нее свой взгляд, борясь с раздражением, — если что-то понадобится снова, я тебя вызову.
Видимо, мои слова вывели ее из амебного ступора, потому что Алена развернулась на своих, по всей видимости, очень неудобных, но эффектных туфлях и бросилась к двери.
А дверь бросилась ей на встречу. И получилось бы у них очень премилое свидание с последующей ринопластикой, но Алена, все же, не дала этому шанса случиться. Отскочила от двери, когда ее с молниеносной скоростью открыла Вера как-ее-там-по-фамилии. Сотрудница отдела рекламы и, на сколько мне известно, подружка Невских. Криворукая блондинка, которая умудрилась с самого утра пролить на меня кофе.
— Егор… Юрьевич, — блять, да их тут что, вообще стучать не учили, — там это… я на счет рекламы к Вам…, - Вера с ног до головы смерила глазами Алену, а потом перевела подозрительный взгляд на меня. А эта девка все сразу секла, я даже улыбнулся ее проницательности.
— Что там еще? — реклама — это меньшее из того, что волновало меня в данный момент, поскорее решить и выпроводить эту, вторую, из своего кабинета.
— Посмотрите, — глаза Веры горели, — Вы уже видели? — задав этот вопрос, она подбежала к окну и отодвинула плиссе. Энтузиазма было столько, как будто в наш офис только что пожаловал кортеж президента, а он сам уже направлялся ко мне в кабинет.
— Видел что? — устало переспросил, не разделяя ее энтузиазма.
— Рекламу! Да ладно! Выгляните в окно — она напротив же! — девушка начала тыкать пальцем на противоположную сторону улицы
— Ты о тех билбордах, которые размести… — я непроизвольно перевел взгляд в окно, но вместо того, чтобы смотреть на рекламное место, мои глаза выцепили Камиллу, которая выскочила из здания и в приподнятом настроении мчалась вперед.
Черт! Я надеялся, что она заартачится и устроит скандал, чем даст мне повод для скандала с последующим выговором и увольнением. Но, нет. Она молча все схавала. Более того, сейчас она была явно довольна происходящим и все потому, что… девчонка бежала на встречу какому-то зализанному типу.
Это, бля, кто еще такой? Я сам не понял, как оказался возле окна, наблюдая за происходящим. Как этот урод улыбался во все тридцать два, как Камилла ему то-то кричала и махала руками, после чего вообще бросилась на шею.
Они слегка зависли, а этот гандон обнял ее за талию. Немного отстранил, а после она поцеловала его в щеку.
— Это значительно повысит узнаваемость бренда… — вещал на заднем фоне женский голос, а я сглотнул. Замер, с жадностью выхватывая каждое действие, происходившее на улице. Стиснул зубы так, что мышцы лица стали ныть.
— Вышли! — проговорил на выдохе.
— Что?
— Обе! Вышли! Сейчас же! — я практически орал. Развернулся и посмотрел на двоих сотрудниц, которые застыли на месте с испуганными выражениями лиц и начали пятиться назад.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Даже не слышал, как они удалились. Не обратил внимание, как закрыли за собой дверь.
Передо мной стояла лишь одна картина: Камилла слезла с этого смазливого качка и теперь оба направлялись к его тачке. Видел, как он открыл перед ней пассажирскую дверь, а она, явно флиртуя, уселась в салон, продолжая что-то оживленно лепетать.
