Наверное, хреновенько ей было в эти последние годы. Со мной нередко случались приступы ослиного упрямства.
– Прости меня. Я вовсе не хотел вас разлучать. Думать не думал об этом.
– Господи боже мой! Так-таки и не думал? – Арлина посмотрела на меня насмешливо, но ее пальцы сжали мои.
– Я не… Мы с тобой не так уж много говорили о… – Я споткнулся на полуслове.
– С тех пор, как ты закричал на него, тогда, за завтраком.
Я съежился. Не самые приятные воспоминания. До сих пор я чувствовал, что меня предали.
– И все это время ты переживала…
– Конечно. Я же его мать.
– А я его отец!
– Конечно, любимый. – В ее тоне не было и тени укора.
Я не стал спорить дальше. Арлина всегда делала то, что считала правильным.
Дерек решил напомнить о себе:
– Я рад, что все это кончилось. Ничего, кроме одиночества, ты бы не добился.
– Вы забываетесь, сэр! – холодно произнес я.
– Я забываюсь? – Губернатор федерации народов планеты Надежда, не моргнув глазом, встретил мой взгляд.
Я пожал плечами, чтобы не показать своей досады:
– Если мне понадобится обследование моих переживаний, я найду, куда обратиться за помощью.
– Он тут тебя не обижает? – возник в дверях, закончив свой разговор по мобильнику, Бранстэд.
– Нет, но пытается.
– Хватит на меня наезжать, – неудачно парировал я.
– Ты ведь всегда был одинок, а, Ник? – спокойно сказал Дерек.
Я почувствовал себя неуютно – словно меня прилюдно раздевали.
– Однозначно не скажешь, хотя в какой-то мере – да.
В детстве, живя с отцом в нашем коттедже, я действительно был одинок, если не считать дружбы с Джейсоном. Но тогда я не отдавал себе в этом отчета. Во время службы на Флоте мне как капитану корабля приходилось держать дистанцию с окружающими. Примерно то же было, когда я командовал Академией. Потом монастырь… Я быстро взглянул на склонившуюся ко мне Арлину и добавил:
– Кроме разве что женитьбы.
– Если бы это было так! – Она улыбнулась, желая смягчить горечь этих слов.
– Арлина?
Она тяжело поднялась на ноги и, встав сзади, принялась массировать мне плечи:
– Ты был любящим мужем и внимательным к тому же. Но ничто не могло разрушить стену, которую ты возвел. И виноват в этом твой отец.
– Ну и дела! – Мне оставалось только развести руками. – Что это на вас на всех сегодня нашло? – Я осторожно убрал пальцы Арлины со своих плеч и встал. – Мне надо поработать. В Азии уже утро, Хирото-сан ждет. А я хочу еще позвонить Хазену насчет того сержанта-убийцы. Чарли уже лег спать?
Мы с адъютантом частенько работали ночами. Это было самое спокойное и продуктивное время.
– Витрека через неделю заберут, – напомнил Джеренс.
– Тогда вызови кого-нибудь. У нас куча дел. Я едва не забыл, что надо выбрать нового помощника-гардемарина. Завтра мне надо лететь в Нью-Йорк на Совет патриархов. На следующий день фонд Бона Уолтерса дает банкет на околоземной станции, – В некотором замешательстве я потоптался у двери и наконец пробормотал:
– Дерек, спасибо тебе.
Махнув рукой на прощание, я заковылял в свой кабинет.
В нашем с отцом доме я склонился над столом и, от напряжения высунув язык, корпел над бальзовой моделью корабля ВКС «Стойкий». Мы с Джейсоном купили его, когда ездили на велосипедах в Кардифф, что случалось далеко не часто. Я надеялся собрать модель к следующему приходу друга, чтобы мы вместе могли заняться покраской.
Я силился установить на центральную ось диск третьего уровня. «Стойкий», как и все корабли этой серии, был трехпалубным.
Тогда я и думать не думал увидеть его воочию.
Мне было двенадцать, и я был в отчаянии оттого, что мне придется мариноваться дома еще год, чтобы по возрасту подать прошение о приеме в Академию. В прошлом году, путем жесточайшей экономии, мне удалось скопить деньжат на руководство Нильсена для успешной сдачи экзаменов в это заведение. Отец же, преодолевая мое упорное сопротивление, заставлял меня заниматься дома математикой.
– Николас, пора спать.
– Да, папа, – Я неохотно отложил модель. Если бы это было только возможно… Я закрыл глаза и уперся лбом в ребристый корпус модели.
Чтобы только увидеть Академию, мне придется пройти через два собеседования и финальный отбор. А перед этим будут тщательно изучены мои характеристики. Каждый год тысячи и тысячи соискателей подают документы, а удача улыбается только пяти сотням.
Я заставил себя расстелить кровать и встал возле нее на колени для молитвы.
– Господи, молю тебя, дай мне возможность попасть на Флот. Клянусь быть достойным этой службы. И я навеки останусь твоим преданным слугой. – Я глубоко вздохнул и искренне повторил:
– Навеки…
– Ник, ты меня ударил.
– А… – Я стал приходить в себя. Арлина легонько шлепнула меня по боку:
– Ты с кем-то дрался, дорогой.
– Извини. – Я повернул голову, делая вид, что засыпаю, но в глазах у меня стояли слезы.
«Осталось ли у меня еще хоть немного времени, Господи? Ты дал мне такой бесценный дар – мою жизнь. А я так бестолково ею распорядился».
3
– Что это там за шум-гам? – Я остановился у выхода из вертолета.
– Демонстранты, сэр, – с неодобрением пояснила Карен Варне, заместитель начальника службы безопасности.
Конечно, участники шествия были мне плохо видны с посадочной площадки. Нашу резиденцию окружала довольно-таки высокая стена. Когда Фити был совсем маленьким, я за него ужасно боялся. Мне казалось, что к нам может залезть какой-нибудь прибабахнутый бунтарь и нанести моему сыну увечье. Хотя и тогда, и сейчас секьюрити бдительно несли свою службу.
– И кто теперь? – Я вытер лицо. Солнце палило нещадно. Лето было жарким как никогда.
– Борцы за независимость Европы собрались за домами, Патриоты Земли – к югу от ворот.
– Много их?
– Не могу точно сказать.
– Давай-ка на них посмотрим.
– Нет, господин Генеральный секретарь! – Не успел я сделать и двух шагов, как Карен схватила меня за руку.
Я легонько стукнул ее своей тростью:
– Отпусти!
– Мистер Сифорт, как, по-вашему, мы должны обеспечивать вашу безопасность?
– Пошли-пошли. Ну, разве убийцы станут торчать здесь в надежде, что я к ним выйду? – Я упрямо шагал к воротам.
– Ларри! Изикиел! Будьте наготове! Смотрите, чтобы кто-нибудь не метнул копье!
Весь кипя от злости, я позволил моим нянькам окружить меня на пути к ограде. Крики за оградой на некоторое время затихли.
– Открывайте ворота!
– Господин Генеральный секретарь…
– Делайте, что вам говорят. – Я собственноручно отомкнул запор и тут же оказался в толпе борцов за независимость Европы. На мой взгляд, их явилось сотен пять. Большинство были хорошо одеты. – В чем дело? Чего вы хотите?
– Свободы для…
– Эй, это же Сифорт!
– Не подходите к…
– Восстановите Совет Европы!
– Отойдите в сторону! – крикнула Карен тоном, не терпящим возражений. Я был уже за воротами. Охрана постепенно оттесняла демонстрантов в сторону.
– Тише! – пришлось мне повысить голос. – Как я могу что-то услышать в этом шуме? – Я поднял руку, чтобы заставить их умолкнуть. – Пусть скажет кто-то один. Вы можете немного помолчать? – Толпа понемногу угомонилась. – Марк, дай-ка мне мегафон.
Из толпы выдвинулся грузный мужчина.
– Я скажу. Мы здесь для того, чтобы…
– Я – Николас Сифорт. Как ваше имя?
– О, Фрэнке. Маури Фрэнке.
– Чего вы хотите? – Я протянул ему микрофон.
– Независимых Европейских Штатов.
– Всех стран?
– Я считаю – всех.
– В Великобритании, согласно недавним опросам общественного мнения, 70 % за простой союз. Во Франции…
– Эти студентишки-интервьюеры могли и приврать. Мы требуем плебисцита! Соотечественники!! Правительство десятилетия скрывает от нас правду. С 2170 года, когда объединились Австрия с Италией, одна администрация задругой…
– О, нет, не надо. – Я отобрал у него мегафон. – Я готов вас выслушать, но только если вы не будете брать приступом мой дом. И если не будете произносить здесь речи. Направьте петицию в мой офис в ООН.
– Мы пытались…
– Гарантирую, что лично вы получите ответ в течение трех дней.
– Мы уже вдосталь наслышались таких обещаний. Все это ложь.
– Клянусь вам. Клянусь именем Господа! – В толпе при этих словах послышались удивленные возгласы. Фрэнке продолжал неистовствовать, но его сторонники поутихли. – Подайте петицию, как только она будет у вас готова. – Я двинулся к Патриотам Земли. – Ну, а вы, ребята, что шумите?
Внизу, под нами, Делавер сменился на Нью-Джерси. Объединенные Нации. Через полчаса можно было бы приводниться на узкой полоске Ист-Ривер. Вашингтон расположен слишком близко к Нью-Йорку, чтобы использовать для перелетов суборбитальные корабли. И мы пользовались древней реактивной техникой, высокоскоростными поездами или вертолетами. Мой самолет был битком набит всякой всячиной, полагавшейся для класса люкс, но я ничем никогда не пользовался. Тем не менее с нами летали всевозможная прислуга, даже буфетчик, многочисленные секьюрити, мой пресс-секретарь, компьютерщики, флотские связисты… Я вздохнул.
