— Покиньте систему или я буду вынужден запустить эти ракеты.
— Капитан Наталь… — Эймис бросил взгляд на командира «Геттисберга» через весь капитанский мостик. Лицо Наталя было мертвенно-бледно, его глаза горели. Капелланец угрожал открыть огонь не просто по транспортному кораблю СОЗЛ, выполняющему приказ командования. Он угрожал открыть огонь по его кораблю.
— Капитан Наталь!
— Что?
Эймис дернул головой к экрану, где ожидал Кар. Наталь понял намек Эймиса и резко провел большим пальцем поперек горла, дав знак связисту отключить звук в передаваемом с мостика сигнале.
— Что ты думаешь? — отрывисто прошептал Эймис.
— Что я думаю? Лично я думаю, что особого выбора у нас нет. — Наталь был вне себя как от сложившейся ситуации, так и от его неспособности эффективно справиться с нею. — Да, мы можем попытаться запустить АКИ или отстыковать наши дропшипы, но этот дестройер превратит нас в хлам прежде, чем мы успеем сбросить даже половину из них. Даже если бы у нас было снаружи достаточно АКИ, чтобы прикончить дестройер, сомневаюсь, что мы дожили бы до победы.
— Да, изменчиво лицо войны! — хмыкнул Эймис. — Я знаю, что Сунь-вынь приказал не открывать огонь по невооруженным транспортным кораблям, но держу пари, что это было для публики, а негласно он отдал приказ открывать огонь по любому кораблю.
— Дай звук, — обратился Эймис к связисту.
— Хорошо, кун-сан-вэй Кар, вы победили. Мы выпрыгнем из системы, сразу, как только сможем. Наши корабли не оснащены литиевыми батареями, так что нам надо перезарядить наши двигатели. Вы можете предоставить нам время на перезарядку?
— Да, генерал, канцлер милостив, — ответил Кар, ухмыляясь. — Вы можете перезарядить ваши двигатели и выпрыгнуть с миром. Вам предоставляется восемь стандартных дней. Этого более чем достаточно, чтобы произвести перезарядку.
Затем его голос стал жестким.
— Но вам запрещается отстыковка дропшипов или выпускать патрули истребителей прикрытия. Также вам запрещается сканирование системы какими-либо активными или пассивными сенсорами. Если вы попытаетесь нарушить эти предписания, я буду рассматривать это как враждебные действия против Капелланской Конфедерации, и использую все свои наличные средства для уничтожения вашего небольшого флота.
Эймис подал сигнал офицеру, отвечающему за связь, разъединить связь и выругался в потемневший экран.
— Ты, капелланский стервятник, не надо меня тыкать носом в дерьмо!
— Ну, генерал, что будем делать? — устало спросил Наталь.
— Сейчас мы развернем парус, перезарядим двигатели и выпрыгнем из системы, в точности так, как он нам приказал.
— Угу, — в голосе Наталя слышались равно нотки недоверия и гнева.
— Послушай Дэйв, лично я с удовольствием бы сорвал его блеф. Черт, год назад, я возможно, и приказал тебе рискнуть. Но сейчас? Я отвечаю за жизни целой бригады. Мы не можем позволить себе пойти на такой риск.
Ты должен это знать и сам. Ты был при Трафальгаре и на Хантрессе. Ты знаешь, что прыжковый корабль не имеет ни единого шанса выстоять против военного корабля. И даже если Кар решит придерживаться правила не причинять вреда прыгунам, сомневаюсь, что он будет так же сдерживаться против наших дропшипов. В любом случае, мы будем уничтожены, раньше, чем приступим к нашей миссии.
— Так что, ты хочешь сдаться? — тон Наталя говорил о том, что он не верит, что говорит с тем самым Эдвином Эймисом, которого он знал когда-то — упрямого командира 21-го ударного полка.
— Ну… отчасти, — ответил Эймис с хитрой усмешкой. — Мы развернем наши паруса и начнем зарядку, в точности как хочет этот стервятник. Сейчас он сказал, никаких сканирований. Узнает ли он, если мы начнем сканирование?
Мрачное выражение лица Наталя немного прояснилось.
— Активное сканирование, такое, как радар? Почти наверняка. Но пассивное? Насколько я знаю, нет ни одного способа засечь пассивное сканирование.
— Отлично, капитан, используйте каждый пассивный сканер, который есть в наличии. Я хочу, чтобы вы записывали все, от магнитных аномалий до утренних радионовостей. Этот капелланский стервятник сможет заставить нас в этот раз уйти, но мы вернемся, и я хочу собрать всю информацию, которую только сможем.
9
Котлинские горы, Милос
Сообщество Синь Шен
Капелланская Конфедерация
22 января 3062 г.
— «Хлыст», это «Нож». Я у бивака. Наблюдаю четыре меха и около дюжины палаток. Мехи заглушены и я вижу, что два или три человека патрулируют периметр бивака. Похоже, они все завалились на боковую.
— Хорошо, «Нож», продолжайте наблюдение. Команда «Хлыст» выдвигается сейчас на позицию.
Капитан Дана Месснер передала трубку полевой рации своему связисту. Громоздкая штатная полевая рация PRC-58была неуклюжей и непригодной для того типа работы, которая ожидала маленькую группу партизан Месснер. Также её беспокоило, что их радиочастоты могли быть перехвачены. Рация, как и три человека наблюдателей под кодовым названием «Нож», которые таскали ее на руках, когда-то были частью милосского гарнизона, а сам гарнизонный городок ныне находился в руках капелланских захватчиков.
Мельком взглянув на слабо светящийся циферблат своих наручных часов, Месснер поняла, что у неё есть всего полчаса, чтобы её команда заняла исходные позиции. Это будет не сложно, чего не скажешь о том, чтобы развертывание её команды было бесшумным. Из двадцати человек под её командованием, только шесть были на самом деле солдатами, бывшими уланами Черного Ветра, как и она сама. Остальные были гражданскими, партизанами, кто ненавидел капелланских захватчиков.
В течение нескольких недель она и её отряд бойцов сопротивления отслеживали перемещение капелланских сил. Сейчас это наблюдение окупилось. Получив точный график патрулей и тренировочных занятий, её люди были готовы к решительной атаке, какой они не совершали с самого начала оккупации Милоса. Они собирались осуществить ночной рейд против вражеского лагеря тренировочного патруля.
— Отлично, по коням, — произнесла Месснер. — Мы с Дэнни впереди. Мардж, ты в арьергарде. Штатские на грузовиках в середине. Вы все знаете, что делать, поэтому давайте сделаем это чисто и постараемся без жертв. Выступаем.
Месснер скинула свои полевые брюки и китель, при этом от прохладного ночного воздуха по её спине пробежал озноб. Не теряя времени, она натянула громоздкий хладожилет, который сохранял ей жизнь и работоспособность в душном, жарком кокпите меха во время сражения. Застегнув жилет, Месснер начала карабкаться по качающейся цепной лестнице, свисающей из люка кокпита её потрепанного DV-7D «Дервиш». В кокпите было теплее, чем снаружи, из-за тепла вырабатываемого термоядерным реактором. Жара была самым главным врагом мехвоина. Избыточное тепло вырабатывалось не только силовой установкой, но также системами вооружения боевого меха, и миомерными мышцами, которые позволяют меху двигаться. Перегрев, и мех станет неуправляемым, система управления откажет, а термоядерный реактор мог даже автоматически отключиться. И даже более катастрофичной была возможность того, что от высокой температуры сдетонируют ракеты в боеукладках «Дервиша».
Мысль о ракетах вызвала у Месснер беспокойство. Её пятидесятитонный мех обычно нес 240 дальнобойных ракет и 100 ракет для двуствольных наступательных ракетных установок, расположенных в каждой руке DV-7D. Но в настоящее время запасов ракет было достаточно только на шесть залпов для каждой из его установок РДД-10 и двадцати залпов — самонаводящихся РБД-2. А когда ракеты закончатся, она останется с одними средними лазерами «Чискомп», встроенными в запястья рук чуть позади ракетных установок.
Все эти мысли промелькнули в её голове, но она тут же забыла о них, как только начала стандартную процедуру запуска.
Когда она снова взглянула на свои часы, было уже 3:40, осталось двадцать минут на выдвижение на исходную позицию. Где-то Месснер слышала, что наилучшим временем для нанесения неожиданного удара было 4:00 утра. Предполагалось, что на это время приходится наибольший спад физических и умственных способностей, что давало нападающему преимущество. Она со своими людьми собиралась проверить состоятельность этой теории.
Она двинула вперед ногу меха, делая первый шаг. Вслед за нею последовал рядовой Даниэль Колонна на своем потрепанном «Энфорсере», за ним выдвинулись три внедорожника, которые были расписаны на скорую руку в камуфляжные цвета: зеленый, серый и черный. В каждом находилось четыре или пять партизан, вооруженных либо разномастными охотничьими ружьями, либо захваченными у врага армейскими. Капрал Марджори Ром прикрывала тыл маленькой колонны. Её шестидесятитонный «Энвил» был самым тяжелым мехом улан, оставшихся на планете. И это был единственный из трех мехов маленького отряда Месснер, который не нуждался в и без того скудных запасах боеприпасов. ANV-3M был оснащен только лазерным вооружением.
