Дженни постаралась вернуть их в реальность:
– Для того, чтобы получилось, нужно продумать все до мелочей… Да и то – успех никто не гарантирует. Однако у нас будет хотя бы шанс… Допустим, нам удастся выбраться из больницы. А дальше? Перелезть через ограду не так-то просто.
– А зачем лезть через ограду, если можно попробовать бежать через лес?
Подумав, Дженни кивнула.
– Кажется, когда меня везли сюда, я видела железную ограду лишь возле здания клиники. Вероятно, если пойти через лес, мы сможем выйти к дороге.
– Тихо! Похоже, кто-то идет! – пискнула Эмма, тут же нырнув под одеяло.
Ее примеру последовали остальные, и как раз вовремя – замок щелкнул, а в дверном проеме появилась упитанная физиономия Айвена. Санитар быстро окинул взглядом восемнадцатую, но не обнаружил ничего подозрительного. С минуту потоптавшись на пороге, он неопределенно хмыкнул и захлопнул дверь.
Еще несколько минут в палате царила тишина. В полумраке, разбавленном мутным светом уличного фонаря за окном, Дженни разглядела лицо Раяна, обращенное к ней. Долгий взгляд юноши казался продолжением недавнего разговора.
«Все будет хорошо, – говорили его глаза. – Теперь, когда ты с нами…»
«Я хочу в это верить, – так же, без слов, ответила Дженни, пристально глядя на него. – Очень хочу…»
Засыпая, она все еще чувствовала взгляд Раяна. Это был взор надежды и восхищения – паренек безоговорочно передал свое лидерство в опасной операции побега ей, Дженни. Теперь она отвечала за все.
Глава 14
Цветы на продажу
Проснулась Дженни от того, что в палате звучали голоса. Но, пробудившись окончательно, девушка поняла: голос только один и принадлежит он Софии. Правда, никогда раньше она не слышала, чтобы та говорила подобным образом – София вообще была не слишком многословной, в отличие от любительницы поболтать Эммы.
Дженни открыла глаза и, немного привыкнув к темноте (фонарь за окном уже не светился), попыталась разглядеть говорящую. Сначала она подумала, что соседка просто болтает во сне, однако, приглядевшись, увидела – девушка сидит на постели, вполоборота к своему невидимому собеседнику.
– Поймите меня правильно, я не могу ничего продать не потому, что я плохая продавщица. Просто тут все нищие и никто не может купить у меня ваш товар!
Что отвечал видимый только Софии собеседник, слышала, наверное, тоже лишь она. Но, вероятно, действительно слышала – потому что сперва молча кивала, а потом протянула руки, будто разглядывая в них что-то.
– Какая красивая роза! Что это? Безответная любовь? И потому у нее кровь на лепестках? Да, конечно, любовь нужна всем, но безответная… – Девушка протянула руку в пустоту, словно возвращая цветок кому-то. – Вряд ли кто-то захочет ее купить у меня, – она с сомнением покачала головой. – Безответная любовь приносит одни страдания. Никто не возьмет ее и даром… А это? Что вы говорите? Искренность? Вот эта простенькая ромашка? – София засмеялась своим нервным смешком, прозвучавшим в гробовой тишине палаты почти угрожающе.
От этого странного разговора у Дженни мурашки побежали по спине. Она оглянулась по сторонам – не слышит ли Софию еще кто-нибудь? Но остальные спали. Дженни тоже сочла за лучшее притвориться спящей. Хотя не слушать дальше она не могла.
– Извините меня, но кому нужна искренность в нашем лживом мире? Ее сочтут такой же ничтожной, как эту ромашку среди королевских гладиолусов… А это? Мечта? Вот этот голубой цветок? Но он не раскрывшийся, еще только бутон… Никто не поймет, когда увидит, каким он станет, распустившись. Поэтому его тоже никто не купит, простите… А нет ли у вас чего-нибудь такого, что нужно всем? Счастья, например? Хорошо, договорились, приносите, я хочу его увидеть. Может, на счастье найдется больше покупателей… А это что такое? Гордость? Но она похожа на расцветший репейник – слишком колючая. О ее шипы можно пораниться…
– Что здесь такое? – громыхнул голос за дверью. Лязгнул ключ, проворачиваясь в замочной скважине, и в палату снова вломился Айвен. – Что за крики? – рявкнул он, отчего Джастин дернулся на своей койке, просыпаясь, и теперь растерянно смотрел – не на вошедшего санитара, а на кривой желтый прямоугольник света, что упал на пол из открытой двери.
– Никто не кричит, – неожиданно спокойно ответила София. – Мне снова принесли на продажу цветы, но только я не могу их взять, потому что…
– Ясно, – буркнул Айвен, и на его губах мелькнула неприятная усмешка. Без предупреждения он вдруг одним прыжком очутился возле девушки и, скрутив ей руки за спиной, заставил подняться. – Идем со мной, красотка. Думаю, еще кое-кто захочет пообщаться с тем, кто приносит тебе эти цветы.
– Отпустите меня! Я никуда не пойду! – закричала София, пытаясь вырваться из рук санитара, но тот уже волок ее к двери. – Помогите! Кто-нибудь, на помощь! – ее крики теперь, наверное, разбудили половину больных из соседних палат, но Айвен не обращал на это внимания, продолжая грубо тащить за собой сопротивляющуюся девушку.
– Сестра! Тут, кажется, потребуется ваша услуга, – прозвучало уже издали.
Еще несколько минут слышны были истошные вопли Софии, однако потом они резко стихли.
– Что происходит? – широко открытыми глазами Дженни смотрела на проснувшегося Раяна, словно ища в нем защиту.
Но, кажется, на него произошедшее не произвело особого впечатления, равно как и на Эмму, которая, проснувшись, закрыла голову подушкой и снова отвернулась к стене.
– Опять к Софии приходил ее Черный Господин, – вздохнул парень.
– Какой еще господин? – Дженнифер не могла так же запросто успокоиться, как и остальные.
– К ней приходит иногда некто в черном, она называет его Черный Господин. Он приносит ей на продажу цветы – точнее, разные чувства в виде цветов, – чтобы она их продавала. Отдает все дешево, только она мало что берет – говорит, все это уже никому не нужно…
– Он что… действительно приходит? Ну, ты его видел? – Дженни вдруг вспомнила своего ворона, которого, как ей казалось, раньше замечала только она одна. Но стоило Джастину увидеть эту птицу тоже…
Раян пожал плечами.
– Нет, его видит только она. Или ей кажется, что видит…
Такой ответ немного разочаровал и встревожил Дженни.
– Значит, София в самом деле… сумасшедшая? – прошептала девушка. Ей отчего-то сделалось холодно, словно невидимый страх неожиданно обрел ощутимую форму.
– А бывают ли вообще полностью нормальные люди? – Раян усмехнулся, и эта грустная улыбка вдруг сделала его лицо намного старше, будто за плечами парня осталось полжизни и он знал, о чем говорил. – Некоторые нарочно обдалбываются наркотиками, чтобы «расширить сознание». А у нее это само собой вышло, после передоза. Ее откачали, но способность видеть больше не пропала. Поэтому и заперли тут…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
