В конце лета 1737 года Беринг переехал из Якутска в Охотск, хотя ещё не все грузы были туда доставлены. В Охотске уже были построены Шпанбергом два корабля: «Архангел Михаил» и «Надежда». Кроме того, Шпанберг отремонтировал старый Берингов корабль «Гавриил». Но приближались осенние бури, и плаванье пришлось отложить.
8. РУССКИЕ В ЯПОНИИ
К этому времени Беринг был произведён в следующий чин: он стал капитан-командором. Как мы знаем, на это повышение в чине он безуспешно претендовал ещё двадцать лет назад. Чирикова и Шпанберга тоже повысили в чинах: они стали капитанами флота.
Жестокий, грубый, невежественный и всеми ненавидимый Шпанберг был тем не менее одним из самых деятельных членов экспедиции. Наладить строительство кораблей в условиях Охотска было делом необычайно трудным, лежало оно прежде всего на Шпанберге, и Шпанберг хорошо с ним справлялся. К 1738 году три корабля были готовы и три строились, причём, два из строившихся были значительно больше всех остальных. Именно эти два больших корабля Беринг предназначал для своего плаванья в Америку.
Беда заключалась только в том, что как раз эти большие корабли совсем ещё не были готовы. А тут сенат прислал новую, полную угроз, бумагу с требованием немедленно выходить в море. Что было делать?
Шпанберг предложил: поскольку корабли, предназначенные для плаванья в Америку, не готовы, совершить на уже готовых кораблях плаванье в таинственную Японию. Пусть капитан-командор Беринг сидит в Охотске и следит за постройкой больших кораблей, а он, капитан Шпанберг, тем временем отправится в Японию и вернётся.
Беринг согласился, и Шпанберг стал готовить корабли к выходу в море.
Япония тогда была почти неведомой страной, хотя португальцы и испанцы появились в ней ещё в середине шестнадцатого века. Впрочем, знаком, им был только самый южный остров Японского архипелага — Кюсю, ни на какие другие свои острова японцы, их не пускали. Несколько позже на острове Кюсю появились и голландцы. В середине семнадцатого века японцы, возмущённые кознями понаехавших на остров Кюсю иезуитов, изгнали португальцев и испанцев из страны, к великой радости голландцев. Япония объявила себя «закрытой страной» — ни одному иностранному кораблю отныне не разрешалось приближаться к японским берегам. Но торговля с Европой была Японии жизненно необходима, и поэтому для голландских кораблей было сделано исключение. Однако и им разрешили посещать только одну гавань Нагасаки всё на том же острове Кюсю. Голландцы, дорожа своим монопольным положением, безропотно подчинились этому правилу и не пытались нарушать его. Таким образом, и они знали о Японии очень мало, да и то немногое, что знали, держали в строжайшем секрете.
Таким образом, Япония оставалась для европейцев, в том числе и для русских, почти неведомой страной. Никто не знал ни числа японских островов, ни их географического положения, ни их размеров. Японцы при своих редких встречах с европейцами намеренно скрывали все сведения о своей стране и крайне преувеличивали пространство, занимаемое их островами. А между тем все эти сведения вдруг стали чрезвычайно важны для России, потому что Россия, достигнув берегов Тихого океана, оказалась ближайшим соседом Японии.
18 июня 1738 года из Охотска вышли три корабля. «Архангелом Михаилом» командовал сам Шпанберг, «Надеждой» — лейтенант Вальтон, «Гавриилом» — лейтенант Шельтинг. На «Михаиле» было 63 человека, на «Надежде» и «Гаврииле» — по 44. Шпанберг повёл свои корабли прежде всего в Большерецк на восточном побережье Камчатки. 15 июля корабли вышли из Большерецка и направились к югу от Камчатки, вдоль Курильской гряды островов. Расстояния между Камчаткой и Японией Шпанберг не знал и представлял его себе гораздо меньшим, чем оно было в действительности. Русским были известны только самые северные из Курильских островов, и Шпанберга удивило, что гряда тянется так далеко. Остров сменялся островом, а Японии всё не было. Шпанберг заносил каждый остров на карту, — он по праву должен считаться первым исследователем Курильских островов. Он прошёл всю Курильскую гряду почти до конца, и, если бы он продвинулся ещё немного, он в то же лето был бы уже в Японии. Но, отправляясь в путь, — он совершил ошибку — захватил с собой мало провизии, так как полагал, что Япония близко, — и теперь стал беспокоиться, что если плаванье затянется, на кораблях начнётся голод. Уже 3 августа он отдал приказ поворачивать и возвращаться на Камчатку. Вальтон попробовал с ним спорить и настаивал на необходимости плыть дальше к югу. Но Шпанберг был непоколебим.
Зимовал Шпанберг на Камчатке, в Большерецке. Он, конечно, отлично понимал, что, так как он не достиг Японии, в Петербурге сочтут, что задачи своей он не выполнил. По сообщениям из Охотска он знал, что строительство больших кораблей движется медленно, и догадывался, что и будущим летом плаванье в Америку не состоится. Всё это, несомненно, вызовет гнев петербургского начальства и приведёт к самым тяжёлым последствиям для людей, возглавляющих экспедицию. Оставалось только одно — летом 1739 года снова отправиться к югу и уж на этот раз достигнуть Японии.
В 1739 году флотилия Шпанберга вышла из Большерецка-на-Камчатке очень рано — 21 мая. Как и в прошлом году, она шла к югу вдоль Курильских островов. Вальтон, помня, как прошлым летом Шпанберг внезапно повернул назад, не дойдя до Японии, опасался, как бы это не повторилось и теперь. Сам он решил дойти до Японии во что бы то ни стало. И 14 июня он умышленно увёл свою «Надежду;» в сторону от заданного курса и отделился от других кораблей, чтобы никто ничего не мог ему приказывать.
16 июня Шпанберг увидел берега Японии — северо-восточное побережье острова Хондо, самого большого из японских островов. Высадиться Шпанберг не решился, потому что навстречу его кораблям вышло больше тридцати мелких японских судов, и русские не были уверены в их дружелюбии. Шпанберг повёл корабли вдоль побережья к югу. Японские суда следовали за ним, не отставая. Только 22 июня Шпанберг отважился стать на якорь. Японские суда окружили его. Настала ночь, но на берегу было неспокойно: то там, то здесь вспыхивали сторожевые огни. Когда рассвело, экипажи кораблей, привыкшие к скудной природе Охотска и Камчатки, привыкшие к безлюдью тогдашних русских побережий, были поражены пышной растительностью, богатством и многолюдством селений.
К кораблям устремились японские лодки с товарами. Японцы продавали рис, табак, солёные огурцы, редьку, рыбу. Они отдавали свои товары за сукна и стеклянный бисер. Бумажных же и шёлковых материй, зеркал, ножей, ножниц не брали, потому что всё это было и в Японии. Торгуя, японцы были учтивы и честны. Шпанберг заметил, что доски, из которых сделаны их лодки, сбиты медными гвоздями, и только якоря у них железные. Из этого он заключил, что в Японии мало железа.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
