— Просто гуляла! — ответила я. — Дышала свежим воздухом! Ты не забыл, что у нас в четыре консультация?
— Не забыл, — ответил Пашка, продолжая меня разглядывать. — Хотел у тебя перекантоваться, чай попить… Потом бы в универ вместе мотанули.
— А! Пойдем! Только к чаю ничего нет. Откроем банку варенья из алычи… Мама еще в марте присылала.
Жалко все-таки Пашку. Бедненький с утра цветы покупает, записки любовные строчит, а Шацкая в квартире с другим запирается в тайне от тетки. Я, злорадно усмехнувшись, взбежала на крыльцо и потянула на себя тяжелую дверь. Домофон у нас никогда не работал.
— Помнишь про двойное свидание? — спросил Паша.
— А оно состоится? — удивилась я.
— Почему бы ему не состоятся? — отозвался друг. — Я вот пять минут назад разговаривал с Улей по телефону…
Я даже запнулась о порог от неожиданности. Ай-яй! Не станет наша целомудренная Ульяна сразу с двумя парнями роман крутить. Значит, на Пашку она виды все-таки имеет. Будем дальше бороться за счастье.
А тот, кого Шацкая прятала в квартире — вовсе не ее новый тайный парень. Но тогда кто?
Глава 9
Наше двойное свидание получилось весьма занятным. Началось все, разумеется, с того, что я опоздала… Долго не могла отыскать недавно открывшееся кафе. Именно в нем предложила встретиться Шацкая. А с бургерной у меня не прокатило. Ульяна, узнав, куда ее хотел пригласить Пашка, запротестовала. Как так? В бургерной нет вегетарианского меню! А в этом кафе и кофе с кокосовым молоком вкусный, и роллы с тофу, и тайский салат… В общем, рай для нашей Ульяночки!
— Ты чего там про бургеры мне наплела, Полиныч? — накануне свидания сердито спросил по телефону Пашка. — Уля говядину не ест.
— А рыбу? — спросила я, придумывая на ходу ответ.
— И рыбу.
— И птицу не ест?
— И пресмыкающихся! — раздраженно ответил Пашка.
— А насекомых? — решила уточнить я.
— Полина!
— Ну надо же… А почему я тогда решила, что она любит бургеры?
— Вот и я о том же! — злился в трубке Пашка. — Не знаю, почему ты это решила…
— Хорошенько, видимо, меня огрели на тренировке, — сказала я. И язвительно добавила: — На тренировке, куда ты пригласил!
Пусть у Пашеньки вновь взыграет чувство вины! Долгих понял, что выяснять со мной отношения бесполезно, и отстал.
В кафе я заходила с не самым довольным выражением лица. В поле моего зрения сразу попал столик, за которым сидели Пашка, Уля и Герман. Долгих и Шацкая, склонив головы, о чем-то негромко переговаривались. А Буравчик, заметив меня у входа, просиял и подмигнул… Начина-ается! Малыш-крепыш…
— Привет! — произнесла я, подойдя к столику. — Всех рада видеть!
Ну… как всех? Рада только Пашке. Но правила этикета-то никто не отменял.
— Присаживайся рядом со мной, конфетка! — C противным скрежетом отодвинул Буравчик стул. — Я тебя ждал…
— Супер! — кивнула я, плюхаясь на услужливо предоставленное Германом место.
Как только Уля перевела взгляд на Пашку и открыла рот, чтобы что-то ему сказать, я громко вопросила:
— Вы уже сделали заказ? Что посоветуете? Такая голодная, ужас!
— Я заказала черный рис с тыквой, — сообщила Шацкая.
Бэ-э, гадость. Я бы, если честно, бургер съела. Проигнорировала рекомендации Шацкой и углубилась в чтение меню. До меня донесся восторженный голос Ульяны:
— Я уже трижды успела побывать в этом кафе и каждый раз заказываю тыкву с черным рисом… На вкус просто потрясающе! Если честно, мне бы очень хотелось раздобыть рецепт…
Я почувствовала, как под столом теплая мужская рука дотронулась до моего голого колена. Не знаю, что насчет рецепта, а вот тыквой Шацкая может обзавестись. Той, которую я готова была снести с плеч Буравчика.
Не убирая упавшие на лицо пряди, исподлобья грозно взглянула на Германа. Наверное, в тот момент была похожа на девочку из «Звонка». Буравин охнул и поспешно убрал свою лапищу с моего колена.
— А ты, Паш, что заказал? — спросила я.
— То же, что и Уля, — кротко ответил Пашка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ха! Ну да, ну да… Из Паши такой же вегетарианец, как из пингвина сокол. Это он перед Шацкой выпендривается.
— А стейков здесь разве нет? — спросила я назло. — Ты ведь их так любишь!..
Пашка округлил зеленые глаза и покачал головой. Но Остапа, меня то есть, уже понесло…
— И перчатки свои кожаные забери, которые оставил, — сказала я. — С марта валяются.
И если минуту назад Буравин под столом бесцеремонно лапал мое колено, то Пашка просто наступил на ногу. Не знаю, что из этого неприятнее…
— Герман, ты ведь не в курсе… Поля у нас мечтает научиться кататься на велосипеде! — проговорил Пашка.
Я рот распахнула от удивления. Неправда! Железные двухколесные конструкции с рулем — моя фобия. А на трехколесном я, наверное, выглядела бы уже несолидно…
— А у тебя ведь КМС по велоспорту, — продолжил Пашка, обращаясь к Буравину. При этом не сводил с меня ехидного взгляда. — Научишь Полю на велосипеде кататься?
Буравчик уставился на мое лицо, а затем согласно закивал.
— Конечно! Без проблем! — Буравин скривил губы в усмешке. — Научить кататься на велосипеде и медведя можно…
— Спасибо! — буркнула я. Это меня с медведем сравнили? Очень приятно! — Но я не хочу ничему учиться! Пашка врет! Нет у меня такой мечты! Я боюсь!
— Не научишься, так я тебя на багажнике прокачу! — подмигнул мне Буравчик. — Доставлю куда хочешь с ветерком, карапуз!
Ага, если только в своих сновидениях. Пусть помечтает… А мне бы такой сон точно кошмаром показался… Уже представила, как Буравчик везет меня на багажнике по каким-то колдобинам…
— А я обожаю кататься на велосипеде! — воодушевленно произнесла Уля. — Мы с младшей сестрой летом каждое утро ездим на дикий пляж. Наушники, первые лучи солнца, свежий морской воздух…
Конечно, кто бы сомневался… В моем воображении Ульяна ехала на красивом мятном велосипеде круизере, с корзинкой на руле, в которой были свежие полевые цветы. Или хрустящий утренний багет из местной пекарни. А сзади мы с Буравчиком по колдобинам… Я, разумеется, по-королевски восседаю на багажнике.
— А потом, разломив руками этот хлеб и бросив велосипеды у подножья молчаливых темных скал, завтракать у обрыва над морем и наблюдать за неспокойными волнами… — закончила Ульяна. Я все прослушала. Она серьезно про багет говорила? Парни уставились на Шацкую, разинув рты. Сама мисс идеальность… После рассказа об утренней велопрогулке до дикого пляжа каждый подумал об одном и том же…
— Скорее бы разделаться с сессией и вернуться домой, — потянувшись, сказал Пашка. — Или кто-то останется в городе?
— Что тут делать? — пожал плечами Буравин. — Домой, конечно. В начале июля уже соревы начнутся… Еще нужно в форму себя привести, серф подготовить…
— Ты тоже поедешь? — спросил Паша, накрыв своей ладонью руку Ульяны. Я проследила за этим движением и скрипнула зубами от злости.
— Семнадцатого июня последний экзамен, — улыбнулась Шацкая, не отнимая своей руки. — Конечно, поеду! Жду не дождусь…
А я как жду не дождусь, когда ты отклеишься от моего друга! Или Долгих отклеится от тебя…
— Слушайте! — воскликнул вдруг Пашка. Буравчик от неожиданности даже пончик из рук выронил, который планировал донести до раскрытого рта. — Может, все вместе сиганем на моей тачке? Вы как?
«Сиганем» — для Пашкиной машины слишком громкое слово. Единственное, откуда она может сигануть — это с обрыва. И то, если ее хорошенько подтолкнуть.
— У тебя есть машина? — заинтересовалась Ульяна.
— Да, только в этом месяце она в ремонте, — скромно отозвался Паша.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я хотела съязвить: «Как и остальные одиннадцать месяцев в году», но не успела. Буравчик уже пихнул мне под нос пончик:
— Такой же сладенький, как и ты! — негромко проговорил он.
— Что? Ты серьезно? — возмутилась я. Бесцеремонно отпихнула пончик и снова обратилась взором к нашей сладкой парочке.
