Гигантская фигура занятого своим делом негра ярко освещалась пламенем. Он носил широкий костюм из простейшего коленкора42 и не имел никакого головного убора. На то были свои причины — добрый Боб был немного тщеславен и, давно живя среди белых, не желал слыть коренным африканцем. К огорчению негра, его голову венчала густая поросль коротких кудрей, а поскольку эта прическа, не говоря уже о цвете кожи, бесспорно выдавала его происхождение, он крепко потрудился над тем, чтобы иметь ухоженные волосы. Он натер всю голову оленьим жиром и сумел заплести весь свой неукротимый волосатый хаос в бесчисленные тонкие косички, ежовыми иглами торчавшие теперь во все стороны. В отблесках огня его прическа приобретала еще более причудливый вид.
До сих пор присутствующие перекинулись лишь несколькими фразами. И вот Хромой Фрэнк обратился к индейцу на английском:
— Мой краснокожий брат у нас дома. Мы рады ему, и пусть он сообщит нам, что за весть он принес.
Краснокожий озабоченно огляделся по сторонам и ответил:
— Как может Вокаде говорить, когда он еще не вдохнул дыма мира?
Сын Охотника на медведей Мартин тотчас снял со стены калюме43 и набил ее табаком. Когда остальные расселись вблизи индейца, Мартин зажег трубку, сделал шесть затяжек, выдохнул дым вверх, вниз и в четырех направлениях, соответствующих частям света44, и произнес:
— Вокаде наш друг, а мы его братья. Пусть он выкурит с нами трубку мира, а потом обо всем расскажет.
После этого он передал трубку индейцу. Тот принял ее как священный дар, поднялся, сделал также шесть затяжек и ответил:
— Вокаде еще ни разу не встречался с бледнолицыми и черным. Он был послан к ним, но случилось так, что они спасли его из плена. Отныне их враги — его враги, а его друзья пусть станут их друзьями. Хуг!
У индейцев восклицание «хуг!» имеет примерно то же значение, что у нас «да», «конечно», «непременно». Однако употребляется оно для заверения или выражения одобрения, чаще в паузах или по окончании речи.
Вокаде передал трубку дальше. Пока она делала круг, он снова сел и стал ждать, пока последний, Боб, не завершил ритуал закрепления дружбы. Он держался как старый, опытный вождь, да и Мартин недвусмысленно дал понять, что в отсутствие отца является настоящим хозяином дома, несмотря на свою юность.
— Знают ли мои белые братья великого бледнолицего, которого сиу называют Нон-пай-клама — Разящая Рука?
— Ты имеешь в виду Олд Шеттерхэнда? — оживился Длинный Дэви. — Видеть — не видел, но, пожалуй, нет на Западе такого человека, который никогда бы о нем не слышал. Что с ним?
— Он любит красных людей, хотя сам бледнолицый. Он самый знаменитый следопыт, и его пули никогда не проходят мимо цели, а своим кулаком он может сокрушить сильнейшего из сильных. Потому его и зовут Олд Шеттерхэнд! Он бережет кровь и жизнь своих врагов, он лишь ранит их, чтобы делать неспособными к сопротивлению, и, только когда его жизни грозит серьезная опасность, он может убить противника. Много зим назад он охотился там, наверху, у Йеллоустоуна, и был первым бледнолицым, ступившим в тот край. Но на него напали сиу-огаллала45, и он сражался с ними, один против многих! Тогда ему удалось закрепиться на высокой скале, где пули сиу не могли его достать, а он не стрелял в них, поскольку считал, что все люди братья. Два дня и две ночи сидели сиу вокруг скалы, а потом он появился перед ними и предложил бороться с тремя из них — они с томагавками и ножами, а он без оружия. Он сражался с ними и убил их своим тяжелым кулаком, одного за другим, хотя среди них находились Оиткапетай — Храбрый Бизон — никем до тех пор не побежденный вождь и Ши-ча-па-та — Злой Огонь — самый сильный воин племени. От скорбного воя дрожали горы, а от плача сотрясались палатки огаллала. Плач по убитым не стих до сих пор — каждый год в день смерти трех воинов он силен особенно. Сейчас шако — седьмой год, и храбрейшие воины племени отправились в путь к Йеллоустоуну, чтобы у могил погибших исполнить песни смерти. Любого белого, встретившегося им по пути, ждет смерть: его привяжут у могил к столбам пыток и заставят медленно умирать среди мук, чтобы потом его душа служила духам мертвых воинов.
Вокаде сделал паузу. Мартин вскочил и крикнул:
— Боб, немедленно седлай лошадей! Фрэнк, ты должен быстро упаковать боеприпасы и провиант, а я пока смажу ружья и заточу ножи!
— Зачем? — вырвалось у пораженного маленького саксонца.
— Ты не понял, что сказал Вокаде? Моего отца взяли в плен сиу-огаллала, и его должны убить у столба пыток! Нам нужно его спасти! Самое позднее — через час мы отправляемся к Йеллоустоуну!
— Дьявольщина! — воскликнул Фрэнк, также молниеносно вскочив с места. — Чтоб они сгорели, эти краснокожие!
Негр тоже поднялся, подхватил палку, которую внес с собой в помещение, и заявил:
— Массер Боб идти вместе с вами! Массер Боб перебить все красные собаки огаллала!
Тут, подняв руку, заговорил индеец:
— Разве мои белые братья комары, которые мечутся в злобе, когда их дразнят? Или же они люди, которые знают, что дело лучше всего определяет спокойный совет? Вокаде еще не все сказал.
— Скажи сначала — в опасности мой отец или нет? — поторопил его Мартин.
— Ты это услышишь.
— Я требую, чтобы ты сказал сейчас же! — вскипел юноша.
Но тут же раздался предостерегающий возглас Толстяка Джемми:
— Успокойтесь, мой юный друг! Поспешность никогда не доводит до добра. Сначала пусть Вокаде расскажет, а потом у нас будет возможность посовещаться, и мы станем действовать.
— Действовать? Вы тоже с нами?
— Само собой разумеется. Мы выкурили калюме и, стало быть, теперь друзья и братья. Длинный Дэви и Толстяк Джемми еще никого не бросали на произвол судьбы, а тем более тех, кто нуждался в их помощи. Мы оба ехали в Монтану, чтобы поохотиться там на бизонов, но если мы ненадолго заглянем в Йеллоустоун, чтобы станцевать вальс с сиу-огаллала, от нас не убудет. Но все следует привести в надлежащий вид, иначе нам, двум старым охотникам, такое будет не по нраву. Итак, сядьте и не горячитесь, как подобает в подобных случаях. Наш краснокожий друг прав — мы ведь люди! Понятно?
— Это верно! — согласился саксонец. — Суетиться никогда не стоит. Надо все обдумать.
После того, как все трое снова уселись на место, юный индеец продолжил:
— Вокаде вскормлен сиу-понка46, друзьями бледнолицых. Позже ему пришлось стать огаллала, но он лишь ждал возможности, чтобы покинуть их. Теперь он должен был идти с их воинами к Йеллоустоуну. Он присутствовал при том, когда они напали ночью на спящего Грозу Медведей и его спутников. Огаллала во время поездки к Йеллоустоуну предстоит быть очень осторожными, ибо там, в горах, живут шошоны47, их враги. Вокаде выслали как разведчика, чтобы он высмотрел вигвамы шошонов, но он не сделал этого, а быстро поскакал на восток, к хижине Грозы Медведей, чтобы сообщить его сыну и его другу о том, что охотник взят в плен.