— Привет, дорогушечка! — закричала Аманда, посылая мне воздушный поцелуй.
Она мигом снизошла до моего уровня, и я была ей за это крайне признательна. На Аманде было платье, в которое запросто влезла бы кукла Барби, пастельных тонов, в девчачьих кружевах, которые просматривались почти насквозь. Несколько вызывающе, если ты празднуешь помолвку с человеком, которому собираешься хранить верность до конца своих дней. Платье явно скосило официанта: малый изогнулся дугой, чтобы разглядеть соски Аманды. Но вслух я этого решила не говорить.
— Э-э… Хорошая вечеринка, — выдала я великосветский перл.
— Дорогая, это просто фантастика! Здесь фотограф из «Хелло».
Социальный успех и еще раз социальный успех.
Аманда казалась еще тоньше и воздушнее, чем обычно. Ее хитрое личико сияло в золотистом свете, заливавшем комнату. Готова поклясться, бросив взгляд на свое отражение в зеркале, она глупо улыбнулась самой себе.
— Ого! — с чувством произнесла я. — Может, он захочет щелкнуть нас с Алексом, восставшим из могилы.
Вялая, конечно, шутка, но, поскольку ежу понятно, что мне на страницах «Хелло» не бывать, прозвучала она не только вяло, но и печально.
— Ну давай, рассказывай. — Миниатюрное сияющее создание надуло губки и окинуло комнату быстрым взглядом — проверить, не видит ли кто-нибудь, как мы разговариваем.
Я начала было говорить, но чужая счастливая личная жизнь — тема скучная: мы трахались, мы подолгу смотрели друг другу в глаза, и еще у нас была такая смешная шуточка — а не превратить ли подушку в поющего зверька. И Аманда не собиралась скрывать свою скуку. Не помог даже тот факт, что вторая половина моей команды резвилась едва ли не за милю от меня. Я поймала себя на том, что мямлю бесконечные «гм», «это было классно», «да, здорово». Потом наступила небольшая пауза. Мне буравили взглядом плечо. Следовало засвидетельствовать свое почтение и уйти, но я слышала взрывы смеха из компании Алекса — смеха, присоединиться к которому я не могла (я к этому моменту совсем ударилась в мелодраму), и выбор был такой: или прилипнуть к Аманде как банный лист, или размазывать слезы в туалете.
— Кстати, — произнесла я, не двигаясь с места, — а где Фрейзер?
— Привет, — пропел у меня за спиной голос с шотландским акцентом. Я обернулась с единственной искренне радостной улыбкой за весь вечер. Значит, все-таки он меня вспомнил.
— Фрейз!
Однако, несмотря на килт, этот человек вовсе не был Фрейзером, и смотрел он не на меня, а на Аманду, которая ответила ему ледяным взглядом. Я почувствовала себя полной дурой.
— Энгус! — мелодично проворковала Аманда. — Ты не знаком с моей старой школьной подругой Мелани? Мелани, это младший брат Фрейзера.
Я так и вытаращилась на него.
— Привет, — повторил он.
Передо мной стоял парень с румянцем во всю щеку. Он был высок, как и Фрейзер, но ничуть не напоминал его лицом. Рыжевато-каштановые волосы и веснушки. Гм.
— Привет, — небрежно произнесла я. — Ты шафер?
О-ля-ля! Этого явно спрашивать не следовало. Энгас, или как его там, покраснел до корней рыжих волос и промямлил:
— Э-э, вообще-то, не думаю, нет.
Лицо Аманды сделалось злым.
— Нам еще предстоит решить насчет церкви и всего прочего!
Это было сказано столь недвусмысленным тоном, что я поняла намек и с вопросами больше не лезла. Но Аманда бросила это уже на ходу и удалилась, оставив нас с синдромом «непопулярных на вечеринках». Мы оба знали, что мы отщепенцы, и говорить нам совершенно не хотелось, но другое общество нам не светило.
— Так чем ты занимаешься, Энгус? — Господи, ну прямо будто королева какая-нибудь.
— Я инженер-механик.
— А, как и брат?
— Нет, немного скучнее.
Будто в ответ на эти слова из угла, где тусовалась компания Алекса, грянул хохот, — похоже, там веселились так, как не веселился еще никто и нигде. Я даже заметила, что кто-то соорудил из льняной салфетки повязку на глаза.
Еще одна томительная пауза. Всеми фибрами своей души я жаждала, чтобы откуда ни возьмись явилась Фран или чтобы подлетел Алекс и сказал: «Прости, дорогая, что отвлекся. Эти жалкие зануды никак не отстанут. Пойдем, я изнасилую тебя в газебо, непутевая ты моя крошка!» Заодно узнаю, что такое газебо.
— Так ты приехал из Шотландии? — Я поздно спохватилась, что вопрос глупый, ведь на Энгусе был килт. Я умирала от желания узнать, почему он явно не в ладах с милягой Фрейзером, но Энгус так и не мог скрыть изумления от идиотизма моего вопроса, поэтому от новых высказываний я воздержалась.
— Да, оттуда.
Мы долго и мучительно перебирали все известные миру способы доехать от Шотландии до Лондона и, выдохшись, снова умолкли. В конце концов я решила, что лучше уж слезы в туалете, и собралась слинять. Но сначала пустила в ход свою последнюю заготовку для беседы:
— А что ты думаешь о свадьбе своего большого брата и малышки Мэнди?
Неожиданно Энгус всем корпусом развернулся ко мне, лицо его стало холодным и злым, и впервые за все это время он ухитрился не покраснеть. Глаза у него, оказывается, ярко-синие. Он произнес каким-то чужим голосом:
— Я думаю, что он задница, и ты извини, конечно, но еще я думаю, что твоя подруга — ведьма. Прошу прощения.
Тут-то я и посмотрела на него внимательней. Ничего себе болтовня на предсвадебной вечеринке.
— Объяснить не хочешь? — Я надеялась, что вопрос прозвучал достаточно небрежно, а не как у дамы средних лет, муж которой признался, что завел интрижку.
— Она обращается с нашей матерью, как с ненужной тряпкой, она обращается с Фрейзером, как с последним дерьмом, она относится к этому долбаному титулу, как к лекарству от рака, и хочет перестроить наш старый дом, словно какую-нибудь развалюху на Кингс-роуд. Так что извини, но я не очень расположен общаться с ее приятельницами. Прошу прощения.
И с этими словами он зашагал прочь. Бросил меня! Черт, ну и свинья.
Однако в глубине души я была дико заинтригована. Все это наверняка не так уж далеко от истины. Аманда и в самом деле ведьма. А Фрейзер и вправду оказался форменной задницей. Но все равно! Я тут из кожи лезла, занимала вежливой беседой беднягу, которого знать здесь никто не знал! Так что не стоило ему хамить и сбегать при первой же возможности. Мог хотя бы предоставить мне шанс сделать это первой. Я уставилась ему в спину, а потом принялась внимательно разглядывать люстру. Пусть думают, что я вовсе не смотрю вслед кому-то, кто от меня только что ушел, еще чего, я тут просто люстрами любуюсь.
По крайней мере, удобства здесь были роскошные и дорогостоящие. Я подкрасилась и от души пожалела, что не захватила с собой журнал — почитала бы, развлеклась.
