– Ничего ты не сможешь сделать, – сказал Кухулин.
– Все я могу,- сказала женщина. – От меня зависит жизнь твоя и твоя смерть, – сказала она. – Привела я эту корову из Сида Круахан, чтобы покрыл ее Черный из Куальнге, бык Дайре сына Фиахны. Будешь ты жить на свете, пока теленку, которого носит она сейчас, не исполнится ровно год. Из-за него и произойдет Похищение Быка из Куальнге.
– Только возвысится моя слава после этого похищения, – сказал Кухулин.
– Я буду убийцей всех воинов,Я буду победителем всех битв,Я переживу Быка из Куальнге.
– Как же удастся тебе это? – сказала женщина. – Ведь придется тебе сражаться с человеком, который так же силен, так же славен, так же страшен, так же ловок, так же благороден, так же неутомим, так же могуч, так же смел. А я превращусь в угря и буду обвиваться вокруг ног твоих, когда ты будешь сражаться с ним у брода, и мало помощи тебе от этого будет.
– Клянусь я Богом, которым клянутся все улады, – сказал Кухулин, – что раздавлю я тебя зелеными камнями у брода. И не жди от меня пощады, если не оставишь меня в покое.
– Превращусь я в серую волчицу, – сказала женщина. – Кинусь я на тебя, схвачу за правую руку и растерзаю тебя, лишь левая рука от тебя останется.
– Когда ты ко мне приблизишься, – сказал Кухулин, – я ударю тебя копьем в голову. В правый глаз или в левый, но не жди от меня пощады, если не оставишь меня в покое.
– Превращусь я в белую корову с красными ушами, – сказала она. – Подойду я к броду, где ты будешь сражаться с человеком, таким же ловким, как ты. И сто белых коров с красными ушами придут туда вслед за мной. Все мы войдем в воду, и победит тогда правда воинов, и лишишься ты головы.
– Брошу я в тебя камнем из своей пращи, – сказал он, – сломает он тебе ногу. Правую или левую, но не жди от меня пощады, если не оставишь меня в покое.
И тогда Бадб{95} улетела прочь, а Кухулин вернулся в свой дом.
Тут кончается эта повесть, повесть о делах, которые произошли перед Похищением Быка из Куальнге.
Перевод Т. Михайловой.
ПОХИЩЕНИЕ СТАД ФРОЭХА{96}
Родом из Коннахта был Фроэх, сын Идата и Бэ Финд из сидов, той самой, что приходилась сестрой Боанн. Не было мужа прекрасней его среди ирландцев и бриттов, да выпала ему недолгая жизнь. Двенадцать чудесных коров из сидов получил он от матери, белоснежных с красными ушами. Восемь лет прожил Фроэх в своем доме, но так и не нашел себе жены{97}. Пятьдесят юношей королевской крови было при нем, и воистину ни одни не уступал своему господину обличьем и статью.
Меж тем, дошла до Финдабайр{98}, дочери Айлиля и Медб, молва о Фроэхе, и она полюбила его. Узнал об этом Фроэх в своем доме и решил отправиться поговорить с девушкой, ибо славилась Финдабайр по всей Ирландии и Британии. Поведал он о том своим людям и услышал в ответ:
– Иди же тогда к сестре своей матери, ибо от нее получишь ты невиданное платье и диковинные дары из сидов.
Пошел тогда Фроэх к Боанн, сестре своей матери, в Маг Брег и получил от нее пятьдесят темно-синих плащей, каждый словно спинка майского жука, по углам темно-серых, скрепленных золотыми заколками. К ним дала Боанн пятьдесят белоснежных рубах, с золототкаными ликами диких зверей, пятьдесят серебряных щитов с золотой кромкой, пятьдесят факелов из королевских покоев{99}, каждый с пятьюдесятью заклепками светлой бронзы{100} и пятьюдесятью золотыми лентами. В основании древка у каждого сверкал карбункул, а у острия драгоценные камни, что и ночью светились, как солнечные лучи. Пятьдесят мечей с золотой рукоятью получили люди Фроэха да пятьдесят светло-серых коней с золотой сбруей, серебряными обручами и золотыми колокольчиками на шеях. Пурпурные сапоги с серебряной нитью, золотыми и серебряными пряжками да звериными ликами дала людям Фроэха Боанн. У каждого было стрекало из светлой бронзы с золотым крючком на конце. Семь охотничьих псов, скованных серебряными цепочками с золотыми шарами были при воинах. Ноги их прикрывали бронзовые доспехи, а в убранстве играли все краски, что есть на земле. Семь золотоволосых трубачей шли при них, все в многоцветном невиданном платье, с рогами из золота и серебра. Три друида с серебряными диадемами шли впереди воинов, неся изукрашенные щиты, отделанные по бокам бронзой. По три арфиста в королевских одеждах было при каждом из них.
Так пустились они в путь к Круахану. Когда ж оказались воины в долине Круахана, подле самой крепости, заметил их оттуда дозорный.
– Воинов вижу, – сказал он, – что движутся к нам. С того самого дня, как начали править Айлиль и Медб не случалось встречать здесь столь славное войско, да уж видно и не придется вовеки. Моя голова словно в чане с вином, когда чую я запах, что ветер доносит от них. Не видывал я боевого приема, равного тому, что проделывает один из воинов. Далеко вперед метает он свое копье, но всякий раз подхватывают его псы на серебряных цепочках, прежде чем коснется оно земли.
Меж тем, устремилась толпа из крепости поглядеть на пришельцев, и столь великое нетерпение овладело всеми, что шестнадцать человек нашли там погибель. Люди Фроэха подошли к воротам, разнуздали лошадей и, спустив своих псов, принялись охотиться. Семь оленей, семь лис, семь зайцев да семь кабанов загнали они и убили на лугу перед крепостью. Потом бросились псы в реку Брэи, поймали семь выдр и отнесли их на холм к дверям королевских покоев.
Когда же расселись там люди Фроэха, вышел к ним посланец короля и спросил, откуда они явились. Назвали пришельцы свои имена без утайки и сказали: – Вот Фроэх, сын Идата. Воротился гонец к королю с королевой.
– Мир им! – сказали Айлиль и Медб.
– Он славный воин, – сказал Айлиль, – пусть входит.
Отвели людям Фроэха четвертую часть королевских покоев.
Было всего в тех покоях по семь{101}. От очага до стены шли семь помещений вокруг всего дома. Вход в каждое бронзой украшен, а резной красный тис покрыт искусным узором. Три бронзовые полосы обвивали центральный столб каждого покоя, а семь медных полос тянулись от места котла до крыши{102}. Построен был дом из сосны и крыт черепицей. Шестнадцать окон было в нем и каждое с медными ставнями. Медная рама была на отверстии в крыше. Четыре медных столба подпирали изукрашенные бронзой покои Айлиля и Медб в самом центре дворца. Два украшенных серебром входа вели в те покои. Против них была серебряная балка, что шла вокруг дворца от одной двери до другой{103}. В том дворце повесили люди Фроэха свое оружие, расселись и выслушали приветственные речи.
– Мир вам, – сказали Айлиль и Медб.
– За тем и пришли мы сюда, – сказал Фроэх.
– Да не будет поспешным уход ваш, – сказала Медб.
Тут стали Медб и Айлиль играть в фидхелл{104}, а Фроэх тогда сел играть с одним из своих людей. Прекрасна была доска для игры в фидхелл из светлой бронзы с золотом по углам и золотыми да серебряными фигурами. Из драгоценного камня был горящий над ними светильник.
– Позаботься о пище для воинов! – сказал Айлиль Медб.
– Не по душе это мне, – ответила Медб,- ибо хочу я сыграть в фидхелл с Фроэхом.
– Я согласен, пусть будет по-твоему, – сказал Айлиль, и тогда королева начала играть с Фроэхом.
Между тем, люди Фроэха готовили кабана.
– Пусть твои музыканты сыграют для нас, – сказал Айлиль Фроэху.
– Да будет так! – ответил Фроэх.
В сумках из меха выдры лежали арфы, а по меху шли узоры из парфянской кожи{105}, золота и серебра. Белоснежные шкуры косули с серыми пятнами посередине покрывали те арфы.
Ткань, белей лебединого пуха, укрывала их струны, а сами арфы были из светлой бронзы с золотыми и серебряными фигурами псов, змей и птиц. Стоило коснуться пальцами струн, как псы, змеи и птицы принимались кружиться вокруг людей. Начали музыканты играть, и двенадцать человек во дворце скончались от слез и великой печали.
Воистину прекрасны и сладкозвучны были те трое, что звались музыкантами Уайтнэ. Три брата они, три достославных: Голтрайгес, Гентрайгес и Суантрайгес. Боанн из сидов приходилась им матерью, а имена свои получили они от музыки, что играл Уайтнэ, арфист Дагда. Когда охватывали женщину родовые муки, казалась музыка тоскливой и жалобной, под стать жестоким страданиям. Затем становилась она веселой и радостной, славя рождение двух сыновей. А под конец напевала она дремотный покой третьему сыну, ибо тяжко было его появление на свет. Оттого и получил свое название третий напев. Меж тем очнулась Боанн ото сна и молвила:
– Прими своих сыновей, о неистовый Уайтнэ, ибо это Музыка Сна, Музыка Смеха и Музыка Плача{106} для людей и скотины, что будут рожать при Айлиле и Медб. Немало погибнет из тех, кому суждено их услышать.
Потом смолкла музыка в королевском дворце.
– Воистину искусен пришедший сюда, – сказал Фергус.
