-Вроде того, — быстро согласился Кхан.
-Ага, — снова кивнул и тут же, сделав шаг к контрабандисту, рявкнул в его пожелтевшее лицо. — Кто в углу? Ну? Кто там у тебя валяется? Тот, о котором я думаю, ну?
Контрабандист попятился, на его лысине выступили крупные капли пота.
-Тише, — сказал он. — Тише! Он не опасен. Это Хикка. Он болен.
Роуз захлопнул забрало, резко повернулся и шагнул в темный угол, грохоча железными ботами. Он включил наплечный прожектор, и ослепительный луч осветил угол, заваленный пластиковыми скамейками. На верхней скамье, как на столе в операционной, лежал худой человек, прикрытый тонким серым одеялом. Наружу торчала только голова. Узкое сухое лицо, осунувшееся, пожелтевшее, волосы редкие, давно не мытые свалявшиеся. На подбородке — щетина. Глаза закрыты. Но видно, как зрачки мечутся там, под веками, как ополоумевшие крысы.
-Кэп, — с тревогой прогудел из-за спины Кадж. — Не подходи близко.
Алекс резко обернулся к контрабандисту. Тот остался стоять у стола, бессильно опустив руки и склонив голову.
-Ну? — требовательно спросил Роуз. — Что с ним?
-Когда мы вернулись, — глухо отозвался Кхан, — он был тут, на станции и был в порядке. Но потом вроде как приболел. Ничего такого медицинский сканер не нашел. Но вроде как у него повреждение мозга. Вернее, нейронных связей. Часть недоступна. Вроде как не все системы работают. Сказать точнее — тут настоящая медицина нужна, да спецы по мозгу. Хотя бы полевой набор военных. А у нас…
-Кадж, — бросил Роуз через плечо. — Отсканируй его. Полную картину сразу Акке.
Оружейник двинулся в темный угол, поближе к пациенту. Но не сразу. Промедлил едва заметный миг. Алекс же сделал пару шагов обратно, вплотную подойдя к контрабандисту.
-Дальше, — потребовал он. — Что произошло дальше?
-Да ничего особенного, — вздохнул Кхан. — Но потом я нашел Муна. Ему есть чего сказать. Я, честно, не особо его понимаю, но ясно, что дело важное.
Алекс обернулся к дедку. Тот, невозмутимо сложив руки на груди своего древнего защитного комбеза, рассматривал Каджа, водившего руками над Хиккой, сканируя его тело встроенными в скафандр датчиками.
-Мун, — позвал Роуз. — Эй!
Старик обернулся, поднял руку, отбросил со лба отросшие седые волосы. Его лицо, хоть и морщинистое, было живым, а в глазах светилось откровенное любопытство. На его щеках уже начала отрастать седая щетина, почти незаметная на фоне бледной кожи.
-Простите, — приятным поставленным голосом сказал он. — Увлекся. Профессиональное любопытство, знаете ли. Не часто доводится участвовать в исторических событиях.
-Так, — сказал Роуз, — давайте сначала. Вы кто?
-Эраза Мун, — представился старик, прижав ладонь к жесткому серому нагруднику. — Научный сотрудник астрофизического факультета Закарианской Академии. Здесь я работал по контракту в передвижной исследовательской лаборатории мониторинга пространства. Знаете что это такое?
-Э, — отозвался Роуз, — не совсем понимаю, какое значение вы вкладываете в слово мониторинг…
-У вас это назвали дальней разведкой, — сказал Мун. — Примерно так. Правительство заключает с вами контракт на три года, сажает в железный ящик, набитый аппаратурой, потом запускает в сторону ближайшей звездной системы. Вы летите медленно, своим ходом, без ускорения, подальше от обжитых мест, где полно сигналов и помех, и слушаете пространство. Собираете информацию о том, что находится там, далеко-далеко, за гранью системы. Вы передаете данные нанимателю, если контракт хороший и есть связь. Иногда ее нет, и вы летите дальше, записывая данные в свое хранилище. В конце концов, появляется буксир и оттаскивает вас обратно в обитаемую зону со всем оборудованием и данными.
-Так, — сказал Алекс, — в принципе понятно. Вы болтались на краю системы, вглядываясь в соседние звезды. Ловили сигналы. И что вы увидели?
-Собственно говоря, лично я ничего не видел, — признался Мун. — Я уже возвращался из рейса, мою лабораторию дотащили до этой станции и бросили тут, когда все началось. Но у меня есть определенные данные и теория, она неплохо описывает все, что случилось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
-Ну, поделитесь ей, — подбодрил его теряющий терпение Роуз. — Что за теория?
-Давай, док, — мрачно произнес Кхан. — Удиви братанов.
-Как вы знаете, — четко выговорил Мун, — наши поселения в этой области далеко не первые. Мы потомки пятой или шестой волны рассеянья. Но до нас эти места обживали наши далекие предки. Именно поэтому мы часто натыкаемся на следы их пребывания в самых разных системах. Порой, ошибочно принимая их за следы древних цивилизаций не связанных с человечеством.
-Это понятно, — бросил Роуз, косясь на Каджа, осторожно отступившего подальше от Хикки. — Ближе к делу, док.
-Сейчас, — кивнул тот. — Не торопитесь, это важно. Надеюсь, эту запись передадут историкам и специалистам по временам рассеянья, и они смогут подтвердить мою теорию. Итак. Если говорить короче, то... Когда здесь появились предки закарианцев, называвших тогда себя государством свободы, они обнаружили, что их немного опередили. Здесь побывали люди времен четвертой волны рассеянья. Они недолго пробыли здесь, оставили кое-какие следы и записи. Ничего серьезного, все как обычно. Смысл был в том, что они ушли еще дальше.
-Куда? — удивился Роуз.
-За край, — Мун пожал плечами. — Вы считаете, что это последняя звездная система на краю рукава? Вовсе нет. Просто до следующей очень далеко. И у той звезды нет планет. До следующей еще дальше. И у нее тоже нет планет. Но там, дальше, вроде бы есть еще одна звезда. Третья от края, если так можно выразиться. Вернее, так — там точно есть одинокие звезды, просто они очень далеко и плохо изучены. Моей работой было как раз собирать информацию о той третьей системе, предположительно, имеющую как минимум одну планету. Она слишком далеко, чтобы Закари направила туда экспедицию. Это не имеет экономического смысла. Союз, быть может, и придумал бы ей применение, но у Закари нет свободных ресурсов. Мы не успеваем обживать свои старые системы, куда уж тянуться за чем-то дальним и неизвестным. Но эти наши исследования на передвижных лабораториях обходятся не так дорого, как экспедиции, а дают массу полезной информации. Этим я и занимался — пытался собрать сигналы из той третьей системы и примерно вычислить координаты для возможного прыжка. Наугад, знаете ли, не прыгают даже ваши разведчики.
-Знаю, — отрезал Алекс, — так что, вы думаете эти черные корабли из той третьей системы?
Мун пожевал сухими губами, коснулся подбородка, провел рукой по щетине.
-Мне удалось установить, — осторожно произнес он, — что третья система от края испускает сигналы характерные для разумных форм жизни. Радиосигналы идут долго, свет тоже, но гравитационные возмущения быстры. Не буду вас утомлять подробностями. Думаю, люди, появившиеся в этой системе первыми, и ушли дальше, за край, отправились именно на эту третью систему и обосновались там. И да, думаю черные корабли — это они и есть.
-Они?
-Судя по найденным записям, они именовали себя народом Тьюр. Или, скорее, Тур. Это было название их ведущей нации. Записи, найденные на территории современной Закари, весьма скудные и обрывочные. Но из них ясно, что это были решительные и одержимые люди, сознательно и целеустремленно шедшие вперед, прямо в неизученные области края. Полагаю именно они заселили ту третью систему. Я решил называть ее Тур — по имени этого народа.
-Значит, — подвел итог Роуз. — Черные корабли пришли с этого вашего Тура? Это все-таки люди?
-Честно говоря, — отозвался Мун. — Я не знаю точно. Но других цивилизаций поблизости нет. Дальше идет край рукава галактики, пустота с редкими искорками забытых и потерянных звезд. Конечно, черные корабли теоретически могли явиться из другого рукава галактики, перепрыгнув великую пустоту. Но, думаю, если бы им были доступны такие технологии, они не стали бы устраивать глупые акции вроде захвата окраинных систем.
