— Филиппа к ним прикасалась? — нетерпеливо перебил ее де Горт.
— Прикасалась, — кивнула наина. — Еще как прикасалась! Не пойму только зачем от меня скрывали? Мэдок? — Паулина заглянула ему в глаза. — Если желаешь утолить страсть, так я больше и слова не скажу. Буду смиренно ждать, когда у тебя пройдет это умопомрачение. Но не надо меня обманывать и говорить, что у вас с сироткой нет отношений, когда на самом деле все у вас уже было!
Пропустив мимо ушей очередной поток выплескиваемой на него ревности, хальдаг потребовал:
— Мне нужен твой браслет.
— Но… зачем?
Затем, что ему тоже очень, ну просто страх как захотелось кое-кого проверить. И если камни не поменяют свой цвет… Де Горт почувствовал, как начинает свирепеть. Схватив невесту за руку, потащил ее наверх. Дождался, когда Паулина, дрожащими пальцами раскрывая шкатулку за шкатулкой, найдет украшение, а получив браслет, крепко сжал его в кулаке и отправился искать сиротку.
Невинную девушку из закрытой обители, в которой шерт знает что творится!
— Надевай, — глухо рыкнул Стальной.
«Я что-то пропустил? — явно оживился Морс и тут же сам и ответил на свой вопрос: — Я точно что-то пропустил».
— Еще одно украшение? — Я поднялась с колен, бросая по сторонам взгляд и продумывая пути отступления или, проще говоря, побега. Там, кажется, дверь в ванную, а дверь в спасительный коридор, как назло, маячит за широкой хальдаговой спиной. Интересно, а та в дальнем углу куда ведет? И еще больше мне интересно, успею ли я в случае чего до нее допрыгнуть или его всемогущество раньше допрыгнет до меня. — Очень мило с вашей стороны, но я еще прошлые ваши подарки переносить не успела, и, признаться, этот браслет немного не в моем вкусе. Я предпочитаю лаконичные украшения без висюлек и…
— Филиппа! — Сталь в глазах хальдага раскалялась под воздействием сжигавшего его пламени.
Даже мне вдруг стало жарко. Настолько, что захотелось открыть окно и сигануть в ближайший сугроб.
— Сейчас ты его наденешь… — пригрозили мне.
— А если нет? — Я независимо задрала подбородок, удостоившись очередного комментария Морока:
«Филиппа, цыпа, по-моему, кто-то тебя сейчас загрызет. И это точно буду не я».
У умных людей мысли сходятся? Сходятся. У умных людей и умных вейров, оказывается, тоже.
— Если нет, его на тебя надену я.
Прозвучало ну очень зловеще, явно суля мне одни сплошные стрессы.
Пока что хальдаг не предпринимал попытки приблизиться, четвертовал и препарировал меня исключительно взглядом, но я понимала — если все-таки предпримет… Ни за какой дверью у меня не получится от него забаррикадироваться.
— Зачем? — чувствуя, как к нервному напряжению примешивается злость вкупе с раздражением, резко спросила я.
Право слово, ведет себя так, словно я его жена, которая в будни, по выходным и праздникам стабильно ему изменяет со всей остальной металлической братией.
— Чтобы я точно знал, кого мне подсунули.
— Что значит — подсунули? — оскорбилась я. — Вы сами меня выбрали. Никто вам меня никуда не совал.
— Не выбрал бы, если бы знал, что ты не… — Он осекся, а потом, сцепив зубы, угрожающе сквозь них процедил: — Ты уже была с мужчиной? Говори!
— Конкретно сейчас я с вами. А минут десять назад была у повара. Еще с Фрисо на лестнице пересекалась и…
— Прекрати!
— Но…
— В последний раз спрашиваю, девственница ты или нет?
А ноздри-то как раздуваются, и желваки на лице так и пляшут. И вовсе наш лорд не ржавая железяка. Какая мимика, какие эмоции! Главное, чтобы не дошло до жестов и движений. В мою сторону.
«Признавайся, цыпа, что и с кем ты натворила», — присоединился к допросу вейр.
Но мне сейчас было не до его нездорового любопытства. Я боялась, что стоит лишь на миг отвлечься, отвести взгляд, и хальдаг атакует. А поблизости даже подсвечника приличного не просматривается, не говоря уже о старых добрых канделябрах. Не подушкой же от него отбиваться, хоть Морсу, уверена, это бы понравилось.
«Где, с кем и сколько раз тоже можно, — продолжала неугомонная псина. — Я прямо заинтригован, Филиппа».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Достал. Вот честное слово достал! Причем достали оба.
— Не признаешься сама, проверю я, — рыкнуло Стальное чудовище, и непонятно, имелась ли в виду проверка браслетом или… какая-то другая проверка, ну то есть не браслетом, а ч… Чем-то другим, в общем.
— Ладно, уговорили, — сдалась я, понимая, что отрицать очевидное бесполезно, а нарываться на проверку этим чем-то другим не слишком разумно и вообще несвоевременно. — Я уже не девочка. Ну, то есть девочка (была бы мальчиком, вы бы это точно заметили), — пошутила нервно, но де Горт явно не оценил мой тонкий, изящный юмор. Как смотрел на меня с мрачным, злым прищуром, так и продолжил смотреть. Пришлось, затаив дыхание, заканчивать свое признание: — Но уже как бы… не совсем девочка. Женщина, в общем… Мм… Ну, вы понимаете, о чем я.
По глазам хальдага стало ясно, что все он понимает. И я в тот момент тоже кое-что для себя уяснила: сейчас меня будут убивать. Растерзают — это как пить дать.
Словно откликаясь на мои мысли, его всемогущество двинулся на бедную сиротку Лизу. Я тоже двинулась, стряхнула с себя оцепенение и принялась пятиться к одной из спасительных заслонок. Может, все-таки удастся спрятаться в ванной? Хотя бы ненадолго.
— Ваше всемогущество… Мэдок… ну не стоит принимать все так близко к сердцу. Это ведь… дело житейское. С кем не бывает?
Точно скажу я вам, психолог из меня — фигня. После моих слов Стальной, кажется, еще больше озверел. По крайней мере, характерное такое рычание, грозное, яростное, прорезавшее напряженную тишину комнаты, явно принадлежало не Морсу.
— С тобой! С тобой такого быть не должно было, Филиппа! — взревел он и резким, молниеносным движением уничтожил разделявшее нас расстояние.
Я тоненько пискнула и рванулась в сторону, правда, траекторию движения выбрала не самую удачную — к кровати. На нее меня и опрокинули, в одно мгновение подмяв под себя. Ни вздохнуть, ни пошевелиться.
— Я хочу знать кто! — рыкнул мне в лицо Стальной. — Кто это был?!
— Разве это так важно? — вжимаясь в мягкое покрывало, чтобы оказаться от него как можно дальше, спросила я. — Что было, то прошло. Немало воды с тех пор утекло, — на нервной почве вдруг заговорила скороговорками. — Да и вообще, прошлого ведь все равно не воротишь.
А вот это я зря сказала. Судя по исказившейся физиономии хальдага, слово «прошлое» он успешно заменил на сорванный кем-то цветочек невинности его наины. Живо представил себе все пестики и тычинки. Вернее, один конкретный пестик с абстрактной тычинкой, которую с превеликим удовольствием оторвал бы загадочному счастливчику.
— Какого шерта ты это допустила?! — удерживая меня за запястья, продолжал сатанеть герцог.
— Мне просто было интересно, — ляпнула первое, что пришло в голову.
Кто ж виноват, что мне от волнения только глупости в нее и приходят. Без стука, спроса и разрешения.
— Тебе было интересно? — процедил его всемогущество, всем своим… хм, могуществом упираясь мне в бедро.
Упс, кажется, мужик не только разозлился, но и малость перевозбудился. Ну или не малость… Сейчас как решит воспользоваться своей проверялкой, чтобы уже наверняка развеять все сомнения и обличить прелюбодейку. Мало мне тогда точно не покажется.
А это чудовище, Морс, просто лежит себе и поглядывает. Бросив на вейра молящий взгляд, заметила, что эта демоническая скотина еще и зевает. Выразительно так, во всю ширину своей гигантской пасти. Видите ли, заскучал он.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Зато мне тут скучать не приходится. Адреналин в кровь так и хлещет.
— Я ведь не думала, что стану наиной. Была уверена, что до конца своих дней проведу за толстыми стенами обители. А тут мальчик… мм… из соседней деревни так неожиданно подвернулся. Мы с ним случайно встретились. Познакомились, стали присматриваться друг к другу. Кто ж знал, что он так быстро меня очарует, вскружит голову и соблазнит. Другими словами, не виновата я, он сам в моей жизни появился. И вообще, отпустите меня. Еще немного, и я задохнусь.
