Артём помотал головой – нет, не вяжется. Если это происки американцев – то где победоносный десант, насаждающий демократию на освободившейся территории? С этим тянуть нельзя – а то китайцы подсуетятся. Или китайцев тоже… того? Да фиг с ними, с китайцами. Тут другое непонятно – почему люди исчезли вместе с одеждой, часами и мобильниками? Причём одежда в магазинах сохранилась целёхонькой. Почему машины на стоянках остались, а на дороге ни одного автомобиля нет? Нет, на такую избирательность ни одна бомба не способна. Впрочем, версию человеческую – будь то американцы или арабские террористы – проверить можно. Если это удар одной группы людей по другой, то агрессор должен остаться цел – иначе зачем было затеваться? А значит, должны быть признаки его жизнедеятельности. Достаточно найти где-нибудь хороший радиоприемник и обшарить эфир – на коротких волнах иной раз и Антарктиду слышно. Если значительная группа людей уцелела, то без связи она не обойдётся. «Ладно, – подумал Артём, – откладываем в сторону эту бредовую гипотезу до появления средств проверки. В любом случае, пошарить в эфире стоит – мало ли что обнаружится». Впрочем, на самом деле Артём в свою версию не верил ни на грош. Слишком просто.
Версия номер два – злобные инопланетяне. Чёрной-пречёрной ночью, в чёрном-пречёрном космосе появились чёрные-пречёрные корабли… Тьфу ты, опять гроб на колёсиках получается. Ладно, пусть не чёрные. Пусть даже белые, как снег, невыразимо красивые мегадредноуты. И инопланетяне, допустим, не злобные, а очень даже прекрасные душой. И человечество они, к примеру, вовсе даже не уничтожили, а спасли. От чего? А неважно. Например, через три дня в Землю должен врезаться гигантский астероид, и Брюс Уиллис никак не успеет его взорвать. А пришельцы взяли и всех без спросу переселили на райскую планету, где реки текут молоком и мёдом в кисельных берегах, а на кустах растут таблетки от поноса – на случай, ежели кого от такого сочетания прохватит. Всех они, значит, забрали, а Артёма забыли. Или побрезговали. Или не признали за человеческое существо. Ну что ж – не признали, и ладно. Он, бывало, и сам себя в зеркале не узнавал поутру…
Хорошая версия, богатая. Поскольку инопланетяне – сила неизвестная, то приписать им можно всё что угодно. Но эта версия принципиально непроверяема – вряд ли пришельцы оставили где-нибудь автограф: «Здесь были мы. Инопланетяне». А непроверяемая версия есть бессмысленное умопостроение. Интеллектуальный онанизм.
Артём подумал, что вот такой внутренний монолог – первый шаг к сумасшествию. Сначала беседуешь с собой мысленно, потом начинаешь сам себе отвечать, потом делаешь это вслух, а потом уже воешь на луну и хихикаешь. Похоже, одиночество действительно губительно для разума. Снова ткнул кнопку проигрывателя, и из динамиков полилось:
Но я не последний, но я не последний,Но я не последний герой…
«Хорошо бы, – подумал Артём. – Хреново быть последним. И закопать-то некому будет». Встряхнувшись, он отогнал тяжёлые мысли и уставился на дорогу. Впереди показались силуэты городских крыш. Очертания их были странно знакомы, но до Артёма дошло лишь минут через пять, когда здания приблизились, – он въезжал обратно в свой родной город. Покинув его с юга, Артём вернулся с севера.
– А вот этого, Дорогое Мироздание, уже просто не может быть! – сказал он в пространство.
К вечеру Артём чувствовал себя так, как будто за рулем уже третьи сутки, – спина затекла, глаза слезились от усталости, и зверски хотелось спать. За это время он успел опробовать шоссе на восток и на запад, пытался уехать на север и даже проскочить лесными просёлками. Всё бесполезно – проходил час, и на горизонте показывались городские кварталы. Вёе того же города. Он пытался поймать момент, когда происходит разворот, – но бесполезно. Степные дороги похожи друг на друга – либо залитый солнцем простор распаханных полей, либо густые посадки, которые не дают увидеть перспективу.
Встроенный в панель шариковый компас ничем помочь не мог – он исправно показывал первоначальное направление, и, видимо, был прав – выезжая на восток, автомобиль возвращался с запада, так что направление оставалось тем же. Похоже, что то ли в какой-то момент машина просто перемещалась километров на сто, оказываясь с другой стороны города, то ли пора было рисовать маленький глобус «город и окрестности» в проекции Меркатора. Артём несколько раз останавливался и залезал в кузов, пытаясь понять, не стал ли горизонт ближе, но так ничего и не понял. Навигатор оказался не более чем бесполезной игрушкой – спутников он не видел вообще. То есть ни одного. Артём даже не пытался уже найти этому какое-то правдоподобное объяснение, впав в транс «Алисы в зазеркалье» – когда любые чудеса и странности уже принимаешь как должное, не стараясь ничего себе объяснять. Состояние слегка сродни шоковому.
Он пытался ехать быстро, потом медленно, потом почти крался со скоростью пешехода – ничего не помогало. Дважды останавливался на заправках, черпая ведром солярку из подземных резервуаров. Один раз повезло – возле колонки стояла заправленная под пробку фура. Видимо, водитель как раз отправился платить за топливо… Из огромного бака сливать было куда как удобнее, и Артём залил машину полностью, да ещё и прихватил четыре двадцатилитровых канистры – эквилибристика с цистернами и гнутым ведром его порядком утомила, да и уделываться каждый раз солярой не хотелось. Ел на ходу, запивая копчёное мясо пивом из холодильника. «М-да… Съездил, блин, на море…» – вертелось в его голове.
В конце концов Артём не то чтобы смирился – скорее, просто устал. Очевидно, что он заперт в этом городе, – размышлять о том, как это возможно и почему, он будет позже, когда выспится. В данный момент стоило найти удобное и безопасное место для ночлега, а также, возможно, и для дальнейшей жизни. Стоит исходить из худшего – что выбраться в ближайшее время не удастся. Какая бы сила не закрыла его здесь, непохоже, что одолеть её будет легко. К счастью, Артём давно держал в голове подходящий вариант.
«Рыжий замок» уже лет пятнадцать являлся своеобразной городской достопримечательностью. Памятником амбициозности и размаха эпохи «дикого капитализма» девяностых. Его построил на окраине некий крупный предприниматель, составивший состояние на палёной водке, ворованном алюминии и безакцизном бензине. Параноидальность мелкоуголовного мышления заказчика довела до абсурда характерный для того времени полуготический новорусский архитектурный стиль «тюремок», с непременными башенками и стрельчатыми окнами. Оставшийся неизвестным архитектор создал почти точную копию замка средневековых баронов-разбойников, которые поколениями жили за счет грабежа торговых караванов и соседских владений. Нависающие над обрывом речного берега высокие стены с зубцами огораживали просторный бетонный двор, а посередине высился настоящий донжон, со стенами в восемь кирпичей толщиной и узкими бойницами окон. Квадратное в плане строение ощетинилось нависающими над двором бастионами и полукруглыми башнями, в которые просто напрашивались не то лучники, не то пулемётные расчеты. Для полноты картины не хватало только рва с крокодилами и подъёмного моста, что было с лихвой компенсировано навороченной охранной видеосистемой и массивными железными воротами. Всё это строение было возведено из особо прочного импортного рыжего кирпича, за что и получило своё название.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
