намеренно не нарушал повисшую в таверне тишину, дав налюбоваться пугающей тенью, затем напомнил о своей истории. Раздув огонь на рукояти посоха, позволил тени съежиться. Пламя разбавило тьму, и в толпе вздохнули. Я возобновил рассказ.
Встав стеной перед темнейшей из теней, Антуан направил сияющий меч ей прямо в горло.
– Убирайся, Умбрас! Уходи и прихвати с собой тьму, смерть и отчаяние! Нет тебе места в нашем мире! Окажешься на его краю – прыгай вниз, избавь нас от мерзости!
Умбрас стоял перед ним, черен как ночь. Окутался он темным ветром, поглощавшим малейший проблеск света. Все же он не поднял лапу для удара, а протянул ее для рукопожатия, словно другу. И воззвал к Принцу солнечного света:
– Не тому господину служишь! Не ведаешь ты правды! Вот тебе рука моя! В ней мощь, с которой не сравнится твоя сила. Предлагаю я истину тебе и свободу от ослепляющего света лжи. Призываю тебя покинуть лжеца и шарлатана, лишь играющего в Господа. Связал он тебя и жизнь твою светом и воздухом, разорвав величайшее из плетений. Не знаешь ты, что творишь! В твоих силах все изменить. Примкни ко мне!
Не поддался сомнениям Антуан, поднял меч, призвал свет и первый удар посвятил господину своему, Солюсу. Размахнувшись, вонзил он клинок в черную мантию Умбраса.
Я взмахнул посохом, подражая выпаду Антуана, и ткнул им в сторону колоссальной тени.
Увы, удар цели не достиг.
Сияющий клинок не смог пронзить черную завесу, окутавшую силуэт первой среди теней. Однако Антуан нес в себе свет самого солнца, поэтому и не думал сдаваться. Он делал выпад за выпадом, воссияв столь же ярко, сколь и его господин.
Каждый обитатель Кармеама видел это столкновение между светом и тьмой. Рвалась и трещала сама ткань мироздания, когда сражались две небесных силы и среди бела дня опускалась ночь.
Я сдвинул в сторону все грани восприятия, кроме той, что держала огонь на рукояти посоха, и озарил оранжевым огнем самые дальние углы таверны, словно солнцем рассеяв тьму. Тени заплясали вокруг яркого пятна, угрожая поглотить его без остатка.
Бессильно лизнула тень золотой щит Антуана; тот сделал выпад, и Заклинатель луча встретил непроницаемую черную стену. Темная пелена отбросила в сторону неудержимое острие сверкающего меча.
Так бились они день и ночь, и все это время над Кармеамом висели сумраки, что бывают в предрассветный час. Каждый из противников старался взять верх. Кровоточила тьма черной кровью, а золотой свет пытался отодвинуть наползающую на него тьму.
Отклонившись назад, я с размаху ударил концом посоха в темную стену. Пламя, подчиняясь моей воле, то угасало, то вспыхивало вновь. Замах, выпад… Я вновь и вновь повторял движения, воображая, как обмениваются ударами два противника. Огонь против тени…
Однако ни один из врагов так и не был повержен.
Ни один не утомился.
– Сдайся! Ничего мы с тобой не добьемся этой схваткой. Сдавайся, глупый сын света! Не желаешь войти в тень – уступи дорогу! Не губи жизнь свою.
Остановился Умбрас и вновь протянул лапу, искушая Антуана, и вновь тот отверг ее:
– Нет! Если поступлюсь я клятвами, сложу оружие, заберешь ты больше, чем я в силах отдать. Заберешь ты не только дом мой, но и сердце, что не защищено золотым доспехом. Мою Этайнию… – договорил Антуан, и в глазах его сверкнул огонь.
Умбрас быстро отступил на шаг.
– Раз так – я получу лучшее из двух сердец, изолью на него истину, и оба вы окажетесь в моей власти.
С этими словами величайший из Дез Умбрас исчез.
И захватил он Этайнию, и поднялся с ней на вершину холма, где сражался с Антуаном.
– Заклинаю тебя утром: сложи оружие и уходи. Заклинаю вечером: уходи, заверши свой бесполезный поход против тени. Заклинаю тебя ночью: позволь свету исчезнуть!
Вцепившись Этайнии в горло, Умбрас поднял ее вверх на глазах Антуана.
Наш герой не ответил, лишь запрокинул голову и послал рык в небеса, который наверняка услышал великий Солюс. Антуан бесстрашно прыгнул вперед, вонзил свой меч в темное чрево Умбраса и забросил щит на спину, удерживая клинок обеими руками.
Держалось стойко темное создание, упрекая Антуана за безрассудство; затем махнуло когтистой лапой. Только целил Умбрас не в грудь Принца солнечного света, а в его настоящее сердце – Этайнию. Однако и Антуан был не промах. Успел он бросить щит любимой своей, ибо было обещано ему, что сдержит щит любую тьму.
Так и вышло. Ослеп темный властелин, ударив по щиту, и вновь бросился на него Антуан.
Взвыл Умбрас, пытаясь ухватить юношу за горло. Щита при нем теперь не было, и отразить касание черной лапы оказалось нечем. Впились темные когти в плоть героя и рвали ее, впуская внутрь тьму.
Но глубоко в груди Антуана запылал могучий огонь, ибо узнал он правду мира: для того чтобы ударить тень, следует открыться перед ней. Отбросив щит, Антуан заставил Умбраса совершить роковую ошибку. Покуда исчадие тьмы держало нашего героя – оставалось оно уязвимым.
Удар у Антуана вышел безупречным, и погрузился клинок его прямо в сердце тьмы, наполнив чрево Умбраса золотым светом. Сорвало с короля теней черный плащ, и улетел он, словно подхваченный ураганом.
На этот раз я ударил посохом в стену таверны, словно вознамерившись прожечь ее насквозь. Пламя не оставило следа на кирпичной кладке, зато разогнало плясавшие по ней тени.
Но не ушел просто так Умбрас.
– Глупец! Проклял ты мир! Ослепнув от любви, выжег каленым железом истину и спасение, – с последним вдохом взвизгнул демон, стиснув горло Антуана. – Так сгинь во тьме неведения! Я тебя приговариваю! Не увидишь ты больше света, и поглотит сущность твою темнота, ослепнешь ты и в темноте умрешь. Оставляю тебе отныне лишь ночь!
И Умбраса Безликого не стало. Исчезли с его гибелью Десять Теней, и оставили они в покое этот мир.
Я оттолкнулся от стены, воздев посох, и заставил огонь разгореться ярче. Еще выдох – и на рукояти запылал факел, а затем расцвело солнце.
Антуана не одолела слепота, как было ему предсказано, и все же победа обошлась ему дорого. Наш герой склонился над своей любимой – та едва дышала. Тень пронзила горло девушки и отняла голос. Смертельной оказалась рана, и Этайния знала, что ее ждет.
Не медлил Антуан: прижал он губы ко рту любимой и поцеловал долгим и глубоким поцелуем, выдохнув в нее весь огонь, все тепло, что способен был породить Принц солнечного света.
– Люблю тебя! Когда умру – сольюсь с огнем отца
