Копыта коней застучали по старому горбатому мостику. Я сильнее стиснул зубами мундштук давно погасшей трубки и изменил позу, облокотившись о раму правой дверцы – стекла были опущены, по карете гулял приятный сквознячок, – и задумчиво уставился на открывшиеся передо мной крыши старинного Воэна.
Неожиданно я заметил одинокую темную фигурку, неторопливо шествующую по обочине дороги. До нее было еще далеко, но она показалась мне знакомой. Я недоуменно прищурился и вдруг понял – да это же моя знакомая Айрис, та самая юная жрица из жутковатого храмика у моря. Я привстал, распахнул окошко в стенке кареты и приказал кучеру:
– Встанешь возле нее.
– Как прикажете, сударь, – он пожал плечами и потянул вожжи.
Карета замерла в трех локтях от девушки. Я распахнул дверцу и приветственно поклонился. На ее лице промелькнула удивленная улыбка.
– Как вы неожиданны, мой господин.
– Садитесь же, сударыня: зачем сбивать ноги? Вы идете пешком из самой столицы?
– Ну что вы! – засмеялась она. – Я доехала до перекрестка на дилижансе… вам не стоит беспокоиться, здесь ведь уже рядом.
– Я могу настаивать?
Ее губы снова расплылись в очаровательной, немного смущенной улыбке. Жрица подобрала подол своего длинного одеяния и уселась напротив меня.
– На кладбище, к храму Ни-Эшер, – бросил я кучеру.
Парень недоуменно обернулся, но все же кивнул и щелкнул кнутом. Девушка сбросила с головы капюшон, и я увидел, что ее макушку венчает крохотная черная диадема.
– Я была в доме одного из прихожан, – объяснила она, заметив мой взгляд. – Он умирает и поэтому просил меня провести особый обряд над могилой его сына…
– Как жаль. Я так рад, что встретил вас! Но если вы будете погружены в отправление обряда…
– Нет, вы не поняли, – улыбнулась Айрис. – Обряд будет отправлен после смерти прихожанина… Обряд встречи… у нас так принято. Если вы хотите, мы можем побеседовать и сегодня.
Вскоре карета замерла неподалеку от холма, за которым начиналось кладбище, и возница постучался в окошко.
– Дальше ехать нельзя, сударь, – сообщил он, – никак нельзя, оси побьем.
– Возвращайся домой, – сказал я, выпрыгивая из кареты.
Айрис недоуменно воззрилась на мою руку, протянутую ей.
– Простите, – смутился я. – Я знаю, вы уже поняли, что на самом деле я не пеллиец.
Она звонко рассмеялась и сняла с головы свою маленькую корону.
– Мой господин слишком хорошо воспитан, – и, улыбаясь, пошла по ведущей на холм тропке.
На его вершине я остановился. Айрис тоже замерла, ожидая меня; я стоял, щурясь от прохладного морского бриза, и не мог двинуться с места, всем своим существом ощущая близость живого, дышащего волнами моря.
– У вас лицо настоящего моряка, – тихонько произнесла жрица.
Я кивнул. В эту секунду мне вдруг отчаянно захотелось обнять ее, и еще: в душе поднималась какая-то тревожная грусть, похожая на ту, что одолевает, когда где-то далеко слышишь крики чаек. Я вздохнул и шагнул вниз, к кладбищу.
«Каждый из них, – вдруг подумал я, глядя на ряды надгробий, – сделал свой выбор. Сам!.. Что привело сюда – их? Что ведет меня? Что вообще ведет меня – всего лишь месть?»
Я шел, вслушиваясь в тихий шелест шагов за спиной, и дивился этому невыносимому чувству: ощущению одиночества перед всем миром, сдавившему грудь.
Это не было одиночеством мальчишки, брошенного судьбой посреди необъятной тьмы, нет – потом, много лет спустя, я стал понимать, что тогда я впервые, сам об этом не догадываясь, познал ужас тщеты своих страстей: ужас, который станет моим проклятием – о, скоро, уже скоро. Ужас и боль, страх предзнаменований, надежда на невозможное… да, все это будет потом, а пока я просто приближался к одинокой башенке печального храма и сжимал в кармане плаща прихваченную из кареты флягу с дорогим сладким вином.
Айрис отперла свое жилище и молча принялась хлопотать над печуркой.
Покуривая трубку, я наблюдал за ее тонкими руками и вслушивался в недалекий шелест прибоя. Во мне стояла тоска, глухая и непознаваемая – мне не хотелось ничего говорить, а только сидеть вот так вот на грубоватом табурете, вдыхая ароматный дым зелья, смешивающийся с запахами подброшенных в очаг трав. Когда я спрятал трубку, жрица поставила передо мной тарелку с горячими лепешками и плошку свежего масла. Я вытащил из кармана флягу.
– Сегодня моя очередь угощать вас. Надеюсь, капля доброго вина не помешает будущему обряду?
Айрис немного смутилась, по щекам девушки пробежала волна румянца. Она осторожно присела напротив меня и сама наполнила небольшие серебряные стаканчики, стоявшие до того на подоконнике.
– Расскажите мне о себе, – вдруг попросила она.
– О себе?.. – Я отхлебнул вина и потер подбородок. – Ну, как вы уже догадались, я родился очень далеко, за восточным океаном. В небольшой стране, жители которой имеют о Пеллии самое смутное представление. Моя страна горела в огне… и меня подобрал некий пеллийский вельможа, приплывший к нашим берегам с тайной миссией. А потом, когда он умер, я стал его наследником. Вот, собственно, и все.
– Все? – Она недоуменно захлопала ресницами, и я вдруг подумал, что они похожи на крылья мохнатой черной бабочки… Эта мысль заставила меня нахмуриться, я поспешил сделать очередной глоток и потянулся за трубкой.
– В сущности, да, – кивнул я, прячась за облаком дыма. – Моя история не очень типична, но я уже имел возможность убедиться в том, что в нашем мире случаются очень странные вещи. А вы? Что привело вас в этот храм?
Айрис наклонила голову и принялась накручивать на палец блестящий черный локон.
– Я была рождена жрицей, – тихо проговорила она.
– Кажется, я уже слышал нечто подобное, – кивнул я. – Ваши жрицы дают некий обет… так?
Она молча кивнула.
– Но почему Ни-Эшер? Или это… как-то передается в таких случаях по наследству?
– Мне необязательно было идти в храм… Мой отец, он был очень влиятельным человеком, он беспокоился о моей судьбе. Но потом я пришла сюда сама.
– Сама? – Я чуть не поперхнулся дымом.
– У меня был выбор, – просто сказала девушка.
– Выбор? О небо… – зашипел я, сообразив, о чем она говорит. – До чего же это жестоко! Вы хотите сказать, что здесь… здесь лежит ваш сводный брат? А там, в столице, – умирает ваш отец?
Она кивнула и закрыла глаза.
– Простите мне мою бестактность, – выдавил я, отворачиваясь к окну. О боги, как я неуклюж…
– Все в прошлом, – едва слышно прошептала жрица.
Не раздумывая над тем, что я делаю, я рывком повернулся и осторожно положил свои пальцы на ее ладонь. Девушка подняла на меня глаза – в них стояло изумление. Несколько секунд мы сидели, словно две статуи, не дыша и не сводя друг с друга глаз, потом она мотнула головой и встала.
– Налейте мне еще вина, – услышал я ее голос.
Я поднял голову – неподвижная, она стояла посреди комнаты, глядя на знакомый мне гобелен, и в ее огромных глазах замерла бездонная ночь. Понимая, что любые слова утешения будут еще большей бестактностью, я потянулся к полупустой уже фляге, но налить не успел – со стороны кладбища раздался топот, и почти тотчас же чьи-то кулаки неистово заколотили в дверь.
Прежде чем Айрис успела обернуться, в моих руках уже щелкнули взводимыми курками оба пистолета.
– В сторону, – одними губами прошептал я.
Она недоуменно распахнула глаза, но все же подчинилась, тихонько отошла в дальний угол и села на узкую, обитую бархатом тахту. Я осторожно выглянул в окно и не удержался от ругани – перед дверью бесновались двое хорошо знакомых мне молодцов, служивших в доме Дайниз.
– Сейчас, олухи! – рявкнул я и, виновато кивнув Айрис, вышел на воздух.
– Нас послал господин Энгард, – возбужденно затараторил один из слуг. – Он только что прибыл в усадьбу и тотчас же осведомился о вашей милости. Кучер сообщил ему, что вы…
– Ясно, ясно! Сейчас едем…
Я вернулся в придел и коротко поклонился Айрис.
– Мне очень жаль, князь, – ее губы печально улыбнулись в ответ. – Надеюсь, мы сможем продолжить начавшуюся беседу…
На холме нас ждали лошади. Вспрыгнув в седло, я обернулся и увидел тонкую фигурку Айрис, стоящую в дверях своего жилища. Я хотел махнуть ей рукой, но почему-то не сделал этого – жеребец уже нес меня в сторону Воэна.
Энгард, попыхивая трубкой, нервно расхаживал по веранде. Едва я спешился, он бросился мне навстречу:
– Твой Монфор убит!.. И…
– Я знаю. – Я передал слуге повод и мрачно хмыкнул:
– Меня нашел Накасус. Странное получается дело, Энни. Я вижу, у тебя есть еще какие-то новости?
Дериц неторопливо взобрался по ведущей на веранду лестнице, уселся в кресло и почесал нос.
– Я должен встретиться с одним человеком, – сообщил он. – И мне потребуется свидетель.
– Свидетель этой встречи? И ты опять хочешь воспользоваться никому не ведомым южным князем?
