Летописец сообщает о тяжелом неурожае и голоде 1161 г. и о нападении шведов на Ладогу, отбитом новгородцами во главе с князем и посадником. В 1163 г. скончался епископ Аркадий, а на новгородскую кафедру поставлен Илия.
В княжение Святослава Ростиславича Новгород украсился новыми храмами. В 1165 г. была построена церковь Троицы в Людином конце и церковь св. Николая в княжеской резиденции на Городище. В 1166 г. надвратная церковь Спаса в Юрьевом монастыре.
Рис. 20. Берестяная грамота № 724 (а – лицевая сторона, б – оборот)
В 1167 г. Сотко Сытинич построил каменный храм свв. Бориса и Глеба в южной половине Детинца.
В том же году князь Святослав Ростиславич ушел в Луки, откуда сообщил новгородцам: «не хощю у вас княжити, не любо ми есть». На это новгородцы заявили, что и они не желают видеть Святослава на своем столе, и выгнали его из Лук, принудив скрыться в Торопце, а затем уйти на Волгу. Распря вызвала широкий резонанс. За князем были отправлены послы в Киев к Мстиславу просить у него сына. За Святослава вступился Андрей Боголюбский, разгромивший Новый Торг. Роман и Мстислав Ростиславичи сожгли Луки. Андрей Боголюбский, полочане и смоляне требовали возвращения на новгородский стол Святослава, который имел сторонников и среди новгородских бояр, в том числе посадника Захарию, бирича Несду и Неревина, которые были убиты восставшими противниками Святослава[89].
Значительным эпизодом этого конфликта стало противодействие Андрея Боголюбского сбору новгородцами заволочской дани, запечатленное в берестяной грамоте № 724 (рис. 20). В этом документе предводитель сборщиков дани Сава сообщает, что Захария запретил тамошним людям «ни единого песца» давать Саве, и они отдали дань людям Андрея. Из сообщения Лаврентьевской летописи известно, что в зиму 1166/67 г. за Волок был Андреем Боголюбским послан его сын Мстислав. Цитированная берестяная грамота сообщает также, что «сельчанам своим князь сам от Волоку и от Мьсте участоке водале»[90], что свидетельствует о сохранении до этого времени княжеских прав на земли, перечисленные в «Уставе князя Святослава Ольговича 1137 г.».
Развивая конфликт, новгородцы избрали посадником Якуна Мирославича и послали в Киев к князю Мстиславу просить у него сына. С 1 сентября 1167 г. до 31 марта 1168 г. Новгородом правил Якун, ожидая ответа из Киева, откуда только 14 апреля пришел малолетний Роман Мстиславич, «внук Изяславль».
Конфликт не прекратился в 1168 г., когда новгородцы вместе с псковичами организовали походы на Полоцк и Торопец, а коалиция союзников Андрея Боголюбского выступила в поход на Киев. В 1169 г. нашла продолжение борьба между Суздалем и Новгородом за заволчские дани. Андрей направил в Заволочье отряд из 7000 воинов. Новгородцы числом 400 вступили с ними в сражение и победили, потеряв только 15 человек, тогда как потери суздальцев составили 1300 человек. Ответным действием Андрея Юрьевича была организация похода на Новгород сводного отряда суздальцев, смолян, торопчан, муромцев, рязанцев, полочан («и вся земля просто Руская»). Новгородцы построили дополнительный пояс укреплений («устроиша город около города»). 22 февраля 1170 г. началась ожесточенная битва, победу в которой одержали новгородцы 25 февраля. Свой успех победители приписывали чуду от вынесенной на городскую стену Софийской стороны на участке, занятом позднее строениями Десятинного монастыря, иконы «Знамение Пресвятой Богородицы»: суздальцы попали в нее стрелой, икона плакала и наслала на вражеское войско тьму, из-за которой враги стали драться не с новгородцами, а друг с другом[91]. Сюжет «Битва новгородцев с суздальцами» неоднократно запечатлен в новгородских храмовых иконах XV в. (см. илл. 21 цв. вкл.).
Икона «Знамение», ставшая главной святыней Новгорода, – это тот самый образ, который был написан по случаю бракосочетания дочери бирича Петра Михалковича и сына Юрия Долгорукого – Мстислава. Победителей новгородцев возглавлял посадник Якун Мирославич. Следует напомнить, что имена Петрока (Петра Михалковича) и Якши (Якуна Мирославича) как адресатов вершителей сместного суда князя и посадника сочетаются в берестяных грамотах середины – третьей четверти XII в.
Конфликт с Андреем Боголюбским обернулся для Новгорода голодом из-за неурожая и дороговизны продуктов, значительная часть которых, по-видимому, поступала из Суздальской земли. Поэтому в том же 1170 г. новгородцы показали путь князю Роману, «а сами послашеся к Андрееви на мир: на всеи воли нашеи и даи же нам князь». Новгородский стол занял Рюрик Ростиславич. В 1171 г. посадничество было отнято у преемника Якуна – Жирослава, который, изгнанный из Новгорода, нашел приют у Андрея Боголюбского, а посадником стал Иванко Захарьинич. Впрочем, уже в следующем году князь Рюрик ушел из Новгорода, а новгородцы отправили послов за князем в Суздаль, откуда Андрей прислал княжить своего сына Юрия, а посадничать – пригретого им Жирослава. В 1172 г. новгородцы, недовольные навязанным им посадником, отправили к Юрию владыку Илию «на всю правду; тогда же даша опять посадничьство Иванкови Захарьиничу», занимавшему этот пост до своей смерти в 1175 г.
После того как в 1174 г. был убит Андрей Боголюбский, произошла смена князей и в Новгороде: на место выведенного Юрия Андреевича пришел его племянник Святослав Мстиславич, вскоре смененный своим отцом Мстиславом Ростиславичем; тогда же новгородцы прогнали с посадничества Жирослава, избрав на его место Завида Неревинича. Союз потомков Юрия Долгорукого с новгородцами в 1176 г. был еще раз скреплен бракосочетанием: на этот раз князь Мстислав Ростиславич женился на дочери бывшего посадника Якуна (Якши) Мирославича. Судьба снова соединила имена Петрока и Якши: оба они отдали своих дочерей замуж за потомков Юрия Долгорукого[92].
Борьба боярских территориальных группировок за власть
На протяжении XII в. политическая борьба в Новгороде ведется не только вокруг приглашения того или иного князя, но и по поводу очередных избраний посадников. Нет сомнения в том, что базис этой борьбы возник в отдаленные времена, когда три компонента государственной организации Новгорода в середине IX в., не найдя компромисса между собой, вынуждены были искать князя «за морем». Участниками политических столкновений при избрании посадников оставались основные территориальные группировки бояр. Эти группировки, участвуя в спорах
О приглашении князя, естественно, могли тяготеть в своих симпатиях к определенным княжеским династиям. Существенные материалы, позволяющие разобраться в хитросплетениях соперничества боярских группировок, дает обширный комплекс берестяных грамот XII – начала XIII вв., отложившихся в культурном слое боярских усадеб Троицкого раскопа в Людином конце.
В напластованиях, суммарно датированных 2-й половиной XI – началом XII в., на одной из этих усадеб найдена грамота № 613, написанная Вонегом и адресованная Ставру[93]. Единственный известный летописцу Ставр упомянут под 1118 г., т. е. в рамках стратиграфической датировки этой грамоты. Этот рассказ уже цитирован и прокомментирован выше в связи с разграблением усадеб Даньслава и Ноздрьчи[94]. Имеется основание связывать это разграбление с борьбой против неревского боярства. В Неревском конце существовала Даньславля улица с церковью св. Димитрия на ней. Между тем эта церковь при ее раннем упоминании XII в. именуется «Ноздрьциной»: в 1195 г. после пожара, опустошившего Неревский конец, «сърубиша церковь… святого Дмитрия Ноздрьцину»[95]. Рассказ 1118 г., таким образом, позволяет утверждать, что Ставр не был неревлянином, однако отнюдь еще не локализует его в Людином конце. Для идентификации летописного Ставра с адресатом грамоты № 613 необходимо выяснить территориальную принадлежность той группировки новгородских бояр, которая во времена князя Всеволода Мстиславича наиболее активно соперничала с неревским боярством.
Исходный материал для таких наблюдений дают обстоятельства 1134 г., когда князь Всеволод предпринял незавершенный из-за противодействия новгородцев поход на Суздаль, пытаясь посадить в нем на княжение своего брата Изяслава: «ходи Всеволод с новгородьци, хотя брата своего посадити Суждали, и воротишася на Дубне опять; и на томь же пути отяша посадницьство у Петрила и даша Иванку Павловицю. А Изяслав иде къ Кыеву». В обстановке начавшейся борьбы Мстиславичей с черниговскими князьями, когда «роздьрася вся земля Русьская», Новгород также был разодран борьбой боярских политических симпатий и антипатий.[96]
Великая княжеская усобица началась в 1132 г. со смертью киевского князя Мстислава Владимировича, когда его брат, новый киевский князь бездетный Ярополк, пытался по завещанию Мстислава посадить в Переяславле сначала Всеволода Мстиславича, а затем Изяслава Мстиславича, откуда и тот и другой были последовательно изгнаны Юрием Долгоруким. В начале 1134 г. Юрий «испроси у брата своего Ярополка Переяславль, а Ярополку вда Суждаль и Ростов и прочюю волость свою, но не всю». Эта рокировка вызвала к жизни политический союз Мстиславичей с черниговскими князьями: «В то же лето ис Турова иде Изяслав в Менеск, оттоле же иде Новугороду к братьи, и сложишася [со] Олговичи и с Давыдовичи, и всташа вси на рать». В Новгороде такой союз привел к столкновению группировок: «Почаша мълвити о суждальстеи воине новъгородци, и убиша мужь свои и съвьргоша и с моста в субботу Пянтикостьную» (канун Троицы, 2 июня). Борьба продолжалась, как видно из приведенной выше цитаты, и во время осеннего похода 1134 г., когда отказ новгородцев поддержать Мстиславичей привел к свержению Петрилы Микульчича и избранию Иванки Павловича[97].
