– Ну конечно же я должна поехать. Я ведь ранила его и несу за него ответственность. Нельзя перекладывать свои обязанности на плечи других людей!
– Никто не обвиняет тебя в этом. Ты помогла псу, как могла. – Дрейк выругался. – Проклятье, у меня нет времени на споры…
– Так перестань спорить и поехали, – скомандовала Кейт, пристегиваясь. – Ты должен следить за дорогой, а если что-нибудь случится? Бедняжке плохо. Он может запаниковать и причинить себе еще больше вреда. Может, он никогда еще не ездил в машине. Кто-то должен быть рядом, чтобы утешать тебя, да, малыш?
Пес лежал на боку, его теплое прерывистое дыхание обдавало ноги Кейт, сидящей рядом. Она почесала собаку за ухом, убрала шерсть с глаза. У пса был такой печальный вид, что девушка почувствовала себя еще более виноватой.
– Ой! Он меня лизнул. Думаешь, это хороший знак? – с надеждой спросила Кейт.
– Если тебя лизнуть, обязательно случится что-нибудь хорошее, – усмехнулся Дрейк.
– Как ты можешь отпускать подобные шуточки в такой момент? – огрызнулась она.
– Я просто пытаюсь отвлечь тебя от мрачных мыслей. Вот и все. Юмор – очень действенный способ расслабиться.
Кейт украдкой глядела на руки Дрейка. Он был напряжен, стараясь быстро, но осторожно довезти своих пассажиров до пункта назначения по узкой извилистой дороге.
Девушка ощутила движение у своих бедер. Это собака пыталась положить тяжелую голову ей на колени, как будто говоря, что прощает ее. Кейт подвинулась, чтобы успокоить животное.
– Интересно, кто его хозяин? Ты не знаешь? – обратилась Кейт к Дрейку. – Трехногий пес… наверное, он известен во всей округе…
– Если он бездомный…
– Он не бездомный! – перебила девушка. – Правда, дружище? – Она потрепала собаку по загривку. – У него есть ошейник, но каждый раз, когда я склонялась к нему, чтобы взглянуть на табличку, он не давал мне этого сделать. У него есть хозяин. Правда, нерадивый. Очевидно, его и кормят плохо, он всегда попрошайничает…
– Если ты наклоняешься над его миской в том бикини, я понимаю пса.
– Дрейк! Я серьезно. Он такой голодный все время.
– Он же может быть заразным, наверняка бегает по помойкам.
– Не говори так; он услышит! – Кейт приложила ладони к ушам пса. – Если его плохо кормят, ему наверняка ничего другого не остается. Он же не может охотиться на трех лапах.
– Кажется, эта собака покорила твое доброе сердце.
– Он такой несуразный. Посмотри на его шерсть. Кажется, его давно не расчесывали.
– Возможно, в его шерсти всякая дрянь застряла.
– Расстреливать надо таких хозяев. Сомневаюсь, что бедняжку стригли хоть раз.
– Я думал, ты не сторонница жестоких расправ.
– Мы ведь в ответе за тех, кого приручили.
– Этот пес больше похож на беспризорника, чем на чьего-то питомца.
– Это не его вина. За ним нужно было присматривать, а не отпускать бегать где попало.
– Может, ему это нравится?
Кейт стиснула зубы. Как она могла влюбиться в такого бессердечного человека? И как она умудрилась зачать от него ребенка?
– Но это опасно…
– Здесь не город. Риск минимален. Поэтому люди и не держат животных взаперти.
– Но ведь его могли бы привязать где-нибудь во дворе…
– Ради бога, Кейт, будь же реалисткой! – Дрейк взглянул на нее в зеркало заднего вида. – Эта собака ни за что не даст себя привязать. Попробовала бы ты сотворить с ним нечто подобное. Да пес изувечит себя, пытаясь освободиться, но не будет спокойно сидеть в будке.
Кейт прекратила гладить пса. Внезапная догадка вспыхнула у нее в голове.
– Это твоя собака!
– Он бездомный.
Все сложилось в единую картину. Спокойствие Дрейка, его реплики, телефон ветеринара в ежедневнике.
– Может, он и был бездомным, но сейчас принадлежит тебе, так ведь?
– Никто не хотел забирать такую ужасную псину. – Дрейк пожал плечами. – Его бы просто пристрелили.
– Только потому, что у него три лапы?
– У него их было четыре, когда пес впервые пришел к дверям моего дома. Он потерял лапу в бою с собачьей сворой, а я помог ему. Конечно, отсутствие лапы не прибавило ему привлекательности среди любителей собак. Все они хотели милого песика, от которого был бы толк.
– Когда ты усыновил его?
– Я никого не усыновлял, – возразил Дрейк, как будто Кейт только что обвинила его в смертном грехе. – Ветеринар сказал, что его били, когда он был щенком. У меня никогда не было домашних животных, но я решил позволить этому псу приходить ко мне, пока я не найду решение, которое не предполагало бы летального исхода. Это было пять лет назад, сразу после того, как я построил здесь дом. К несчастью, хозяева собаки не объявились, а приютов здесь нет. Вот я и кормлю его, когда он появляется.
– А как же он живет, когда тебя нет?
– Я оставляю его у ветеринара или плачу местным жителям, чтобы они приносили для него еду.
– И он не тоскует?
– Нет. Он дружелюбный, но не любит, если кто-то или что-то ограничивает его свободу. Большую часть времени он бегает по окрестностям, наслаждаясь жизнью.
Наверное, Дрейк и себя имеет в виду, заключила Кейт, поражаясь внезапной схожести их характеров. Оба – с тайной. Кейт много раз пыталась расспросить Дрейка о его семье, юности и детстве, но он всегда замолкал или менял тему. Девушка знала лишь некоторые детали, как, например, то, что в подростковом возрасте Дрейк потерял мать, а с отцом не общался. Кейт подозревала, что мальчика били, но так и не рискнула спросить об этом.
Однако один вопрос сейчас требовал ответа.
– Как его зовут?
– У него не было паспорта.
– Но ты же должен был дать ему какое-то имя…
– Он не отзывается ни на одну кличку, так что я решил, в этом нет смысла.
– Давай попробуем. – Кейт заметила, что Дрейк расслабился и чувствует себя намного спокойнее. – Может быть, – она притворилась, что думает, – Рампельстикен? – (Дрейк слегка улыбнулся.) – Нет? Как насчет Бродяги? Очень подходит к его характеру. (Ни мужчина, ни пес не отозвались.) – Спот? Снупи? Монморенси де Ваверлей?
– Принц.
– Принц, – повторила Кейт.
Девушка едва сдержала слезы. Сначала она подумала, что Дрейк насмехается над ней, но по выражению его лица поняла, что он искренен. Это был выбор мальчишки для своего первого пса. Дрейк назвал этого лохматого несуразного полукровку Принцем.
Кейт опустила глаза. Дрейк Дениэлс мог сколько угодно говорить, что ему не нужны корни и обязательства, но существование этой собаки доказывало обратное. Где-то в глубине души писатель-одиночка хотел остепениться и найти стабильность. Он декларировал нелюбовь, но мог любить и любил.
А если одна любовь уже поселилась в его сердце, почему не может зародиться и другая? Иная любовь. Любовь к женщине. И к ребенку.
