на нём, но даже спустя пять лет его любимица стала кажется только нежнее, а её бурную реакцию даже сравнить с чем-то не выходило, что сильно льстило гордости. Искренние чувства, зажатая в пальцах мягкая грудь, ласкающие уши стоны, огненное тепло вздрагивающего тела и промокшие бёдра — всего этого более чем достаточно для того, чтобы назвать утро удавшимся.
Снова кончив внутрь, аристократ уткнулся в рыжую гриву, сомкнув своих объятия ещё сильнее. Затем юркая Ада как-то умудрилась перевернуться лицом к хозяину, после чего ещё и напористо навалилась, заставляя хозяина лечь на спину. А затем и вовсе рыжая бестия оказалась сверху.
Сразу же девушка начала двигаться, при чём довольно быстро. Она уже прекрасно знала, что магия открывает крайне много путей. Делать перерыв нужно смертным, а паресисы могут заниматься сексом даже долгие часы, без опасения что-то натереть, порвать или может быть даже сломать.
Хотя испытывать на прочность своего хозяина рабыня не стремилась, да и после шести лет практики движения её стали ужасно ловкими. Более того и партнёр всё этого время не менялся, так что физическое тело своего наставника ученица объездила сполна.
Руки Ада свела и упёрлась на Ланса. Сразу же сомкнулась и большая грудь, ставшая ещё более подтянутой и упругой после магических тренирвок, можно уже сказать фактически идеальной. Набухшие соски тут же попытались проткнуть просвечивающуюся ткань. Пусть майка и была свободной, однако с учётом размера бюста, пота, она эффектно прилипала и подчёркивала каждый изгиб, а сквозь довольно серьёзный вырез можно кажется разглядеть и цвет сосочков, в момент подпрыгивания прелестей.
Но просто смотреть аристократ не хотел, кроме того, и одежда больше подходила для спорта. Да, вырез имеется, однако он создан не для удовлетворения похотливых взглядов, а лишь для того, чтобы было видно клеймо. Во время тренировок рабыня не носила кинжала за спиной, как и не было других отличительных черт, поэтому домашняя одежда тоже всегда обладала вырезом и поэтому выглядела откровенной, пусть и недостаточно.
Рука Ланса быстро устремилась к бюсту, ладонь ненадолго легла меж двух грудей после чего пальцы схватились за край и потянули майку вниз. Ткань растянулась, но наружу выбралась только одна грудь, движение влево и открывается вторая, однако вот незадача, первая уже скрылась под лямкой. Места в вырезе оказалось мало, а намерений много.
В результате майка затрещала и порвалась, наконец-то высвободив грудь. Ада на это внимания не обратила, как и её хозяин. В порыве страсти всегда что-то рвалось, это далеко не первый случай. Затем уже и сама рабыня дорвала испорченную вещь до конца и выбросила её, после чего вроде и схватила, но вроде и нежно приобняла хозяина за шею, с силой прижав к своей груди.
Продолжая стонать во всю глотку и скакать на аристократе, Огненная Бестия набирала всё больший темп и заливала соками любви всё вокруг во время особо громких криков. Глаза уже закатывались, сердце рвалось из груди наружу и кажется его стук был слышен даже снаружи дома.
Ланс же вовсю орудовал языком, облизывая стоячий сосок и иногда подключая даже зубы, не боясь навредить уже далеко не такой слабой девушке. Оттягивая зубами розовый бугорок назад, аристократ отпускал его, после чего с новой силой утыкался лицом в сладкие прелести. Буквально сладкие, ведь прошлой ночью Ада вся измазалась клубничным сиропом.
— Да, да… ДА!!! — во всю глотку завопила Огненная Бестия, с силой опустившись в последнем движении.
Раздался треск, ножка несчастной кровати сломалась, девушка вздрогнула, но не повалилась из-за крепких объятий, продолжая прерывисто и громко стонать, в порыве страсти царапая спину своему хозяину.
Ланс в свою очередь без остановки обильно наполнял Аду на протяжении долгих секунд. В какой-то момент она даже попыталась слезть, почувствовав, что место внутри так-то кончается, но мощные руки на бёдрах резко прижали содрогающуюся в оргазме бестию, насадив ту обратно с громким хлопком и брызгами.
Через минуту аристократ повалился обратно на спину, а пытающая отдышаться рыжая плутовка уже устроилась у него на груди.
— Ох, Великий Этий… — переведя дыхание произнесла Огненная Бестия. — Кажется, раньше вы меня так напористо не брали, тем более с утра. Влюбились в меня небось?
Ада ещё и голову подняла, чтобы стрельнуть своими изумрудными глазками.
Однако в голосе читался лишь шутливый и ироничный подтекст. Всё же пять лет прошло, рабыню и до этого глупой никто назвать не смел, но теперь она уж точно сняла розовые очки. Кроме того, и нравы Эдема повлияли на мировосприятие. Вряд ли ей что-то светит, но это никак не мешает получать удовольствие.
— Маги молний не влюбляются, — в своей манере холодно ответил аристократ. — Лишние чувства буквально могут убить.
— Могли бы и подыграть разок, — Ада закатила глаза, в очередной раз убедившись, что с юмором у хозяина всё не так хорошо, как с другими дисциплинами. — А у вас была жена?
— Нет.
— А любовница?
— Технически ты тоже моя любовница. Так что вопрос не очень продуманный.
— Ну… Во-первых, контекст вопроса подразумевает промежуток время до меня. Во-вторых, речь скорее не просто о тех, с кем вы спали, а… с кем спали куда чаще и на постоянной основе, но из-за различных причин не могли сыграть свадьбу.
— Хм… — Ланс на секунду задумался. — Нет.
— Как так? — удивилась Ада и широко раскрыла глаза. — Вам же в следующем году стукнет пять веков целых, а по единому календарю так и вовсе шесть с половиной!
— Это довольно малый срок.
— Не сказала бы… вы очень многому за это время научились. Прямо… очень многому.
— Как раз, потому что не тратил своё время на пустяки.
— Ну да, логично, — согласилась Огненная Бестия, которая представляла сколько требовал с самого себя её хозяин. — Легче сходить в бордель, чем брать на себя какие-то обязательства, будь то даже какая-то мелочь.
— В бордели я тоже ходил не так часто. Бывало и годами секса не было.
— Же-е-есть… — протянула Ада, свалившись с груди аристократа. — Я ещё поваляюсь немного. Всё же вы меня слегка раньше разбудили. Хорошо?
— Ага, давай, — отмахнулся Ланс, который уже полностью пробудился и собирался пойти заняться чем-нибудь полезным.
Надев чёрные брюки, вычищенные туфли, нацепив рубашку, верхние пуговицы которой решено было не застёгивать, почётный алетис отправился на первый этаж своих владений. В целом, денег уже вполне хватает на покупку нового гражданства, но становиться лариосом пока не хотелось. Впрочем, заявление можно и подать, ведь рассматривать его будут долго. А затем понадобиться и титулы приобретать, как и дополнительные разрешения оформлять.
Но сейчас Ланс думал немного о другом, о своих убийцах. Нет, не о Гильдии, а о других недоброжелателях. Далеко не всем нравился быстрый рост гостя, рабыня которого ещё и буквально плюнула в сторону пусть и ветхи, неудобных, глупых, но традиций.
Молодая школа ещё поддерживала Ланса, ведь сталкивалась с этими же проблемами. Старики же по большей части затаили обиду. Да и на самом деле речь не только о стариках, ведь хватало и юношей, из которых может и не солдатскими сапогом, но чем-то более тяжёлым выбили всю дурость. Индоктринация[1] это вам не шутки, а ведь именно на ней и держится весь Эдем. Так что прошлые поколения очень умело вдалбливали своим потомкам нужные идеи.
— Господин Бальмуар, — на первом этаже Ланса встретила новая служанка, на внимание которой пока что не хотелось акцентировать внимание.
Низко поклонившись, рабыня чуть было не выронила метлу. Более скромно отреагировала кухарка, которая вовсю трудилась над новым блюдом со своей помощницей. Да и в целом в доме стало довольно смертно, в плане очень много смертных, ведь не скажшь же, что стало людно, тут так-то представители многих разных видов. Эдем можно упрекать в чём угодно, но расизма здесь как такового фактически и не было за исключением единичных случаев и эльфов. Да и чаще всего всё ограничивается словами.
Вот взять того же Синрива, сидит за столом в гостиной, грязные лапы закинул на соседний стул, своими когтями схватил кусок торта и жрёт его. Крошки летатя во все стороны, крем размывается по шерсти… Но это не потому, что он зверолюд, а потом что он просто свинья, в метафоричном
