– А в Москве думают, что это вы ее убили, – заявил Цыган.
– Да никто ее не убивал, – повторил амбал. – Случайно попала под тачку.
– А ты, Гиря, чем занимаешься? – поинтересовался Цыган.
– А ты почему, – насмешливо ответил тот, – интерес к моим делам проявляешь? Не по понятиям это.
– Да хорош тебе о понятиях говорить. Баба, сто пудов, нечаянно под тачку попала или…
– Выскочила под колеса, водилу менты даже не хапнули, не виноват мужик.
– Понятно. А этот мент… как ты его назвал?
– Ростин. Та еще падла.
– Он был кентом этого сыщика?
– Да вроде как с ним крутился. По крайней мере многие так базарят. Еще базарок идет, что Ростик помогал этому детективу.
– О его помощниках побольше расскажи, – попросил Муравей. – Ведь не мог детектив работать один.
– Да были у него двое. Может, трое. Это надо с Батоном чирикать. Он в курсе.
– И как его увидеть? – спросил Муравей.
– Найду и привезу, – пообещал Гиря.
– Соловей, – официантка направилась к столику, за которым сидел худощавый длинноносый кавказец, – тебя ищут. Звонила Нино.
– Скажи, пусть везут москвичей на дачу в Рогожкино. Я через пару часов приеду. – Официантка пошла к бару. – И еще, – остановил ее Соловей, – скажи Рудольфу, чтоб нашел помощников Голина. Ну, эту Ленку, как ее фамилия? И парня-водилу.
– Баба – Караева, – сказал стоявший за стойкой рослый бармен. – А шофер – Толик Голиков. Я в свое время к нему обращался. Помнишь, мою тачку угнали? Менты так и не смогли найти, а он через три дня сказал, где она.
– Так тебе надо быть благодарным Голину, – усмехнулся Соловей.
– Я ему бабок дал порядочно, – ответил бармен.
– Твою мать! – процедил крепкий усатый мужчина. – Катайся тут. А говорили – встретят. Надо позвонить…
– Встречают… – Водитель кивнул на стоящий у въезда в большой поселок джип.
– Точно нас? – спросил усатый.
– Нас, – кивнул водитель.
– Слышь, Султан, – обратился к усатому один из двух крепких парней, – а на кой хрен мы приехали? Валить кого или…
– Что делать нужно, узнаете! – отрезал Султан.
– Солисту звонить будем? – спросил другой.
– Да что вы, блин, как малолетки?! Что надо будет, я скажу. А сейчас закройте пасти и ни звука.
«Ауди» остановилась около джипа. Водитель вышел и протянул руку смуглому парню в темных очках.
– Привет, Пастух. Вот они, – показал он на своих пассажиров.
– Здоров, – кивнул им Пастух. – Садитесь в джип и покатили. Соловей будет часа через три, дела у него. Как там Гиви?
– В норме, – ответил Султан.
– А Бороду знаете?
– Пару раз виделись, – хмыкнул Султан.
Парни, переглянувшись, усмехнулись.
– Значит, просто ДТП? – спросил Григорий Михайлович.
– Без сомнения, – ответил майор ГИБДД. – Она выбежала с тротуара на проезжую часть и попала под машину. Об этом говорят восемь свидетелей и один сотрудник ДПС. Он с женой из магазина выходил и все видел. Нормальный мужик, – увидев усмешку подполковника, сказал он, – я его давно знаю. А ты думаешь, что…
– Да не важно, что я думаю. Кстати, ты Парамонова не видел?
– Он же в отпуске, к матери в Белоруссию уехал. А что ты хотел, Михалыч?
– Да так…
– Как ты думаешь, Голина убрали или это действительно ДТП?
– А что мне думать, пусть в Туле думают. Почему ты спросил?
– Да тут разговоры ходят, что накопал он на кого-то из москвичей материал, вот его и грохнули. И насчет Аньки разговор идет, будто ее пасли какие-то парни. Возле ее дома в машине сидели. Ты с участковым поговори, Михалыч. Там сейчас Журин, толковый парень.
– Спасибо за совет, – улыбнулся подполковник. – А тебе надо было в угро идти.
– Я на своем месте, – ответил майор, – как и ты. Голин товарищем мне был. Выбили его из МВД не по делу, подставили. Об этом все говорят. Сам знаешь, как было в то время. Сейчас более-менее успокоилось у нас. Хотя наверняка этих оборотней еще везде хватает. Я бы на месте Думы нашей закон издал – если застукали сотрудника какого-то ведомства со взяткой или чем другим по служебной линии, заводить дело как об измене Родине. Он же присягу давал, а сам, сука…
– А ты пробейся в Думу и подкинь идею, – засмеялся Ростин. – Мне это нравится.
– Напишу. Соберу подписи сотрудников и отправлю в Думу.
– Я обязательно подпишусь.
– А Зорин тебе звонит?
– Бывает. Самый способный и верный ученик. Молодец Сашка!
– Привет! – подошел к ним молодой мужчина в штатском и пожал руку майору. – Здравствуйте, Григорий Михайлович. Нашел я Голикова, – после того, как майор отошел, негромко сообщил он. – В Таганроге сейчас живет, таксистом работает. А Караевой нет нигде. Уезжать она не собиралась, но не найду ее никак. После того как Голина сбила машина, исчезла Ленка. Может, ее того?
– Не каркай, Голубев. Надо было их сразу…
– Так говорил я с Толькой, – перебил собеседника Голубев. – Он приезжал в Ростов, и я его видел. Он смеется: за себя, говорит, постоять сумею. Да не полезет никто. Мы только неверных жен и мужей разоблачали. Но потом Толька исчез. Выходит, что-то он знает. А вот где Ленка, без понятия. Но я попросил мужиков, если вдруг узнает кто, чтоб сразу сообщили. Нормальным мужикам говорил, – успокаивая нахмурившегося подполковника, добавил он, – не волнуйтесь.
– Я тебе вот что скажу, Андрей. Сейчас и не знаешь, кто нормальный, а кто нет. Помнишь Колосова? Кто мог подумать, что он с Рябым связан? Мы все понять не могли, как это Рябой постоянно от нас уходит. А его Колосов предупреждал. Но потом заболел Колосов, и взяли Рябого. Он его и сдал.
– Колосов не смог застрелиться… Да, тут мне один стукачонок звонил, платный дятел. Не за бутылку пива или там на опохмелку, а берет не меньше сотни. Но стучит в цвет. Он что-то хочет сообщить. Кажется, насчет дела Голина. Намекнул, мол, мне это дорого будет стоить.
– А мне смерть Голиной в три тысячи обошлась. Была она у меня за час до смерти. Денег просила. А у меня три тысячи было. Она их взяла и обещала сказать, кто хотел у нее документы, которые Юрий собрал, купить. А через час узнаю, что под машину попала.
– Сначала информация, потом оплата, – усмехнулся опер. – И то, если она мне интересна. В общем, если что, я сразу на вас выйду.
– Обязательно. Говорил я Юрке – ты мне хоть намекни, на кого у тебя компромат. А он смеялся: узнаешь – обалдеешь. Вот и обалдели мы… – Ростин вздохнул. – Но как все устроили сволочи: гвоздь в колесе – и все, ДТП, никаких следов. Губинский еще жив, но находится в реанимации. Скорее всего ничего он не вспомнит. Правда, надежда есть, что киллер занервничает и попробует убрать Губинского. Хреново, конечно, желать человеку смерти, но это единственное, что может дать делу ход. Тогда можно будет думать о пропавших документах. Я пробовал с Демьяненко говорить, с прокурором… – Он выругался.
– Понятно. Зачем ему в чужую область лезть? Но мы найдем падаль, на которую у Голина документы были. Найдем! Вы бы с Голиковым поговорили, уважает вас Толик. А я буду Ленку искать. Раз прячется – значит, боится.
Москва
– Да там вроде тихо, – сказал Батька, – никто ничего об этом детективе не говорит. Помощников его сейчас шарят. Парнишка у него водилой был и бикса, что-то вроде секретарши. Бабец этого сыщика под машину попала сама.
– Понятно, – кивнул Шакал. – А как этот, в больнице который? В Туле?
– Без сознания. Но если что, мы его сразу…
– А может, не стоит? Тогда точно менты аварию с этой мокрухой свяжут и начнут копать. И про документы выяснят. Но с другой стороны, вдруг он что-то вспомнит? Если дело начнут – это провал. Наверняка отыщутся свидетели, которые давали информацию детективу. Как ты думаешь, добивать будем телохранителя или…
– Так я ж и говорю: очухается – враз билет на тот свет выпишем. Но тут надо потихоньку действовать. Я пытаюсь медсестричку подпрячь. Пусть что-нибудь сделает, чтобы он, не приходя в сознание, сдох. И вопросов не будет. Медицине по хрену, если он умрет.
– Вряд ли она писанется на это. А вообще было бы здорово. Знаешь, надо ей предложить такое, от чего она отказаться не сможет. Тысяч триста, а то и пятьсот баксов. Ее, один хрен, убирать надо будет, а покойникам бабки ни к чему.
– Так-то оно так, но не писанется она на мокруху. Хотя бабки очень любит. А больше там у нас никого нет.
– Попробуй уболтать, пообещай что угодно, лишь бы помогла.
– Пусть Муха уговаривает, она с ним шашни имела. Пошлю его, пусть перетрет.
* * *
– Ну что, – спросил Вайс, – звонил Султан?
– Да, – кивнул рослый парень со шрамом на лбу. – Приехали наши, и их встретили. Правда, Соловья они еще не видели.
– Не дай Бог, узнает Соловей про Гиви, хана нашим сразу. Султану усы подрежут вместе с головой, Соловей не подарок.
– А ты что, – удивился Шакал, – знаешь Соловья?
– Встречался, – кивнул Батька. – Он к Гиви приезжал. Тот еще субчик. Для него человека пришить – что стакан молока выпить. Не киллер он, а просто исполнитель.
