Пока они продвигались по лесу небольшой группой. Впереди бежал Хан, периодически скрывавшийся в кустах. Тем не менее беспокоиться, что овчарка потеряется, не приходилось – пес был слишком предан своей хозяйке.
Сама хозяйка шла следом, даже не оборачиваясь на своих спутников. Казалось, Еве все равно, где они там, о чем разговаривают. Если бы они отстали, оставив ее в одиночестве, она вряд ли возражала бы.
За ней двигались Вика и Аманда. Обе не совсем понимали, зачем вообще присоединились к поиску пропавшей девочки. Во-первых, вероятность, что они ее найдут, была невысока – Маруся пропала довольно далеко от этих мест. Во-вторых, бродить по густому лесу было не так интересно, как валяться на шезлонге и загорать. По крайней мере, с точки зрения Аманды. Но Еве и Сальери очень уж хотелось отправиться туда, примкнуть к поисковой группе. Пришлось согласиться… Они оставили машину у обочины и теперь брели по выделенному им участку леса.
Шествие замыкал Сальери. Вика уже предупредила его, что если он продолжит действовать им на нервы, его выкинут как минимум за пределы стройки. А ближайший отель по отношению к этому месту совсем не «ближайший» – час езды минимум! Поэтому итальянец изображал само смирение, фотографировал букашек и листики и делал вид, что интересует его в этой жизни исключительно природа.
– Неправда, тучи все-таки мрачнее будут, – отозвалась Аманда.
– Ты бы составила им достойную конкуренцию. Что все-таки происходит?
– Он происходит, – девушка, не оборачиваясь, указала в сторону Сальери. – Какого черта ему понадобилось делать меня объектом своих игрищ?
– Каких еще игрищ?
– А то ты не понимаешь!
– Предположения у меня есть, – уклончиво сообщила Вика. – Но хотелось бы услышать твою позицию.
– Легко! Он снова приехал за тобой. Ты ведь сама мне сказала, что он никак не может смириться с тем фактом, что у тебя другой.
– Не просто другой, а муж.
– Тем более! А этот твой итальянец – альфа-самец весь из себя, не может смириться с тем, что его бросили! Вот и крутится рядом, все надеется на что-то. А тут еще Марка не будет рядом, такая возможность! Поэтому он и приперся. Но не дурак ведь, знал, какой у тебя ответ будет. Поэтому ему понадобилось усыпить твою бдительность.
– И ты считаешь, что ради этого он притворится влюбленным, чтобы коварно подобраться ко мне?
– Конечно! – энергично кивнула Аманда. – Насчет коварства не знаю, но это не самый плохой план!
– Не похоже это на него… Я Сальери много лет знаю, он может чудить и придуриваться, но на подлость не пойдет!
– А при чем тут подлость? Я ведь его не люблю, поэтому меня его подход не обижает, просто раздражает!
Вика бросила в ее сторону укоризненный взгляд:
– Нормального бы тебе мужика встретить… Чтобы научилась себя ценить!
– Я самодостаточная личность! Не нужен мне никакой мужик, чтобы себя любить!
– Одно не заменяет другое. Можно быть самодостаточной личностью сколько угодно, а все равно мучиться от комплексов. Некоторые свои достоинства и преимущества можно увидеть только тогда, когда они отражаются в глазах другого человека…
– Ты что, закомплексованной меня назвала?!
– Так, ладно, я поднимаю белый флаг, пока я не сказала еще что-нибудь неполиткорректное!
Аманда сердито надулась, но спор решила не продолжать. Потому что в глубине души она и сама не могла точно сказать, что с ней происходит. Может, и следовало бы обратиться к психологу… но это казалось унизительным. Если ты обращаешься к кому-то за помощью, то перестаешь быть сильным, разве не так?
Хорошо еще, что день выдался теплый и солнечный. От этого не было чувства страха и тревоги даже в густом лесу. Если не сосредотачиваться на цели их прихода сюда, то все происходящее можно воспринимать как прогулку…
И только Аманда подумала об этом, как Ева, шагавшая впереди, остановилась.
– Нам надо разделиться! – объявила она.
– Исключено, – тут же среагировала Вика. – Именно с этой фразы начинается резня во всех фильмах ужасов!
– Да. Но мы не в фильме ужасов. Я не предлагаю полное разделение, которое сделает нас легкими мишенями. Разделимся на пары и будем двигаться параллельно друг другу. На расстоянии голоса. Если что – легко услышать безо всяких телефонов. Это безопасно.
– Зачем тогда вообще разделяться? – полюбопытствовала Аманда. Мысленно она благодарила Еву за то, что та предпочла английский. Могла ведь из вредности и на русском, заставив Вику переводить! Но нет, Ева никогда и ничего не делала из вредности.
– Деревья в этом участке леса низкие. Лиственные. Много кустов. Мы увидим больше, если будем двигаться параллельно. Это не опасно. Или я могу отойти одна, а вы продолжайте идти здесь!
– Ну уж нет! – возразила Вика. – Я тогда иду с тобой!
– Практической пользы от этого нет.
– Зато совесть моя чиста! Я пообещала Марку, что буду присматривать за тобой. Как я буду смотреть ему в глаза, если оставлю тебя одну в лесу?!
– То, что ты будешь рядом со мной, не значит, что ты будешь за мной присматривать.
– Все равно, мне так проще! Эм, не возражаешь против такого расклада? Я буду приглядывать за Евой, ты – за Сандро, и у обеих у нас будет не совсем здоровый подопечный!
Этого Аманде как раз хотелось меньше всего. Они ведь только что об этом говорили, что Сальери притворяется и играет с ней! Хотя… по взгляду подруги Аманда поняла, что это не мелкая пакость. Вике действительно нужно было присматривать за Евой, да и идею разделения она не считала такой уж плохой.
Если объективно посмотреть на это, то все справедливо. Но смотреть объективно не хотелось.
– Ладно, – наконец сказала Аманда. – Пройдем так! Но не слишком долго…
– Естественно, мы и так здесь уже два часа, а нам еще к машинам возвращаться!
Оставалось только надеяться на ее благоразумие. Больше ведь в их компании никто этой чертой не отличается!
В глубь леса прошли Ева и Вика. Аманда и Сальери продолжили двигаться вдоль автомобильной дороги, которую от них скрывали два ряда деревьев. Ева правильно оценила ситуацию: лес и правда пошел молодой, видимость здесь была не самая лучшая.
Теперь Сальери двигался близко, сохраняя, впрочем, дистанцию в пару шагов. Некоторое время между ними висела напряженная тишина; наконец мужчина нарушил молчание:
– Уверен, Вика сказала тебе, почему я приехал.
– А я уверена, что ты даже подслушивал, о чем мы только что говорили!
– Представь себе, нет. Столь откровенное подслушивание я считаю ниже своего достоинства. Но то, что вы говорили обо мне, несомненно радует.
– Нарцисс – он и в России Нарцисс! – закатила глаза Аманда. – Чего ты ко мне привязался?
– Разве не очевидно? Ты мне понравилась!
– Нет, не очевидно! Я так поняла, тебе много кто нравится. И не только со слов Вики, я лично это наблюдала на свадьбе. Почему ты именно меня в жертвы выбрал?
– Какие еще жертвы? – поразился Сальери. – Я что, маньяк теперь?
– Да нет, Казанова доморощенный!
– Я ведь только что был Нарциссом… Как-то рано у нас начались ролевые игры!
– Ты можешь не кривляться? – возмутилась Аманда. – Я говорю вполне серьезно! Не знаю, почему ты решил развлечься именно так, но прекрати это!
Сальери нахмурился, словно обдумывая ее слова. Казалось, что он действительно ищет причину ее недовольства. А артист он хороший! Но все бабники в этом схожи, им ведь так обманывать удобней!
– Аманда, я действительно не понимаю, кем ты меня видишь…
– Викиным бывшим мужем, который никак не может угомониться! Ты либо ее вернуть пытаешься, либо показать ей, как легко найти замену. Играй во что хочешь, но меня в это не втягивай! Я приехала сюда, чтобы отдохнуть!
– Я тебе отдыхать мешаю?
– Да!
– Послушай… почему тебе так трудно предположить, что ты мне понравилась?
– Потому что ты меня даже не знаешь, – напомнила Аманда. – Перекинулся парой слов на одном только мероприятии и думаешь, что уже изучил. Тебе либо неинтересно, либо ты слишком поверхностно судишь.
– Так я ведь за тем и приехал, чтобы тебя лучше узнать! Красавица, ты меня в угол загоняешь своими аргументами!
– Вот в углу и сиди! Я не хочу знакомиться с тобой поближе и не верю, что это может перерасти во что-то серьезное!
– Но почему?! – недоумевал Сальери. – Ты ведь такая красивая, успешная, уверен, что вниманием мужчин ты не обделена! Почему ты себя так ведешь?
Аманде это надоело. Резким движением она сорвала с правой руки перчатку, демонстрируя металлический протез.
Вопреки мнению большинства ее знакомых, брат отсек ей руку не полностью. Он раздробил мизинец, безымянный палец и фалангу среднего, да еще часть ладони прихватил. В больнице девушке ампутировали только часть кисти, сохранив все, что могли.
Теперь у нее остались два здоровых пальца, а недостающие три и часть ладони заменяла металлическая копия, способная выполнять лишь простейшие движения. Выглядело это настолько жутко, что, несмотря на все прошедшие годы, Аманда не могла спокойно смотреть на собственную руку. До сих пор было больно признавать, что это уродство – навсегда, другого тела ей никто не даст, и с этим ей нужно жить… Поэтому она почти никогда, даже на ночь, не снимала перчатки. А уж другим людям показывала свою руку лишь в исключительных случаях.
