Глава 11
Злата
Развела тут сырость! Со злостью стирала слезы. Ему безразличны мои чувства. Отлично! Значит и я не собираюсь больше таять от его прикосновений, перестану ждать! Не буду чувствовать! Куклы же не умеют, вот и я не буду! Пусть по детски. Переживу как-нибудь этот месяц, а потом просто забуду!
Через пятнадцать минут, смотрелась в зеркало. Брюки с завышенной талией бежевого цвета, очерчивали контуры фигуры, белый топик оголял голый живот. Стильненько! Мазнула несколько раз кисточкой с хайлайтером, чтобы моего краснеющего лица не было видно. Напевая “Сияй”, подхватила сумочку в тон брюком. От распутного образа оставила вчерашние туфли. Комплекс “Наполеона”, что ли? Или просто не хотелось смотреть на Диму снизу вверх. Он хотел меня унизить, налетел с порога, обвинял не пойми в чем, даже слова вставить не дал. Не собираюсь оправдываться! Это меня, как собачонку выбросили на улицу в чем мать родила! Нет, уборщицу я не винила, в моем унижении виноват Дима.
Вышла на улицу. Дима пинал колеса, то ли хотел узнать спущены, то ли вымещал злость на ни в чем не повинной резине. Хотя о чем это я? В его супер навороченной тачке по-любому есть эта штука, которая показывает на сколько нужно подкачать шины. Он зачесал волосы назад, повернувшись в пол оборота, и это был тот жест из прошлого, только по этому мое сердце забилось сильнее, а я стояла и любовалась им, как напряглись все эти бицепсы-триперсы. Он поймал мой взгляд и теперь его очередь была осматривать мой внешний вид. Сунула руки в карманы, чтобы не видно было, как нервно подрагивают пальцы. Гордо вздернула подбородок и пошла походкой от бедра. Там, где Дима фиксировал взгляд подпекало кожу, возбуждение плавно растекалось, сосредотачиваясь внизу живота. Какая же я молодец, что замаскировала вмиг покрасневшее лицо.
— Ты красивая, — с хрипотцой сказал Дима.
— Я знаю. Поэтому ты меня и купил, — не дожидаясь, когда мой /”джентльмен” откроет мне двери машины, села и пристегнулась.
— Злата, извини. Я не знаю, что на меня нашло. Порой я бываю груб.
— Не то слово, — достала из сумочки телефон и делала вид, что меня больше всего интересуют блюда, выложенные в Instagram.
— Может ты мне объяснишь, почему ты уехала? — едва сдерживая гнев спрашивал Дима.
— Я конечно понимаю, что я всего лишь твоя временная игрушка, но я не обязана ждать тебя на лестничной площадке, как верная собака.
— Как ты там оказалась?
— Меня выкинула туда твоя уборщица в одном нижнем белье. Хорошо, что я вымолила у нее платье-майку. Кстати, у тебя отвратительный вкус. Ночные бабочки на трассе одеваются, более прилично.
— Этим не я занималась, а моя личная помощница, — что же ты ее не трахаешь? Хотелось спросить мне, но я вовремя прикусила свой длинный язык. А может и спит? Эта мысль меня поразила, ведь мне никто не обещал этот месяц моногамность с его стороны.
— Я сделаю ей выговор.
— Она то тут причем? Если бы ты вспомнил о моем существовании, то мог бы предупредить ее.
— Я закрутился, моя вина, больше такого не повторится.
— Неважно, — отмахнулась. — Я хотела бы обсудить наш контракт, — максимально по-деловому сказала, смотрела на Диму, он поморщился.
— О чем же?
— Ты взял с меня многочисленные справки.
— Не я, Злат. Там были такие условия.
— Но про тебя я ничего не знаю. Что ты делал за границей? — как можно спокойнее говорила я, а перед глазами мелькали кадры Димы в обнимку с женщиной. И да! Я ревную!
— Тебя это беспокоит? Я не связываюсь с кем попало, — скотина! Только выпрыгнул из моей койки и прыгнул в другую? — И всегда предохраняюсь, — как же хочется врезать по этой наглой ухмылке! Его похоже забавляет моя реакция. Сжала ручки сумки, сдерживаясь из последних сил. Машина сворачивала к обочине, мои глаза бегали по пустынной дороге, я знаю, чего он хочет.
— Почему тебе нравится мучить меня? — в носу защипало, перед глазами все расплывалось. — Я думала, что это будет работа, но…
— Но? — он схватил меня за шею и заставил смотреть ему в глаза.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я не могу! — кричала я. — Отвези меня домой! Я разрываю контракт! — не могу меня всю корежит от моей бесправности. Молодец Злата! И что ты будешь теперь делать? Клялась, что буду невозмутимой. Влезла в еще большие долги.
— Нет, — спокойно сказал Дима, сажая меня на себя, между моих ног бугор. Он у него хоть когда-то ложится?
— Пусти! — колотила его по груди. — Не хочу! Ты мне омерзителен! — он сделал толчок, и мое тело ретировалось. Горячий воздух шумно сорвался с моих губ и Дима тут же заткнул меня поцелуем.
Дима
Нахрена я наговорил всяких гадостеей? Как с цепи сорвался. Только подумаю, что она ускакала с этим юристом недоделанным, в откровенном платье, становлюсь неуправляемым. От злости стоял пенал покрышки, больше то нечего попинать. Не буду же я сам себя… Увидел Злату, такую красивую, элегантную. Несмотря на ее невысокий рост, у нее были длинные стройные ноги, которые трудно было рассмотреть под этими брюками, но на память я не жаловался, и теперь мой мозг атаковал непрошенными картинками нашей ночи.
Попытался извинится, но Злата ожидаемо фыркнула и села в машину. Когд она сказала, что уходит, что то внутри треснуло, я не мог это позволить, от одной мысли, что я ее больше не увижу, внутри все сжималось. Меня поразило это, но раздумья оставил на потом.
Злата чуть не разревелась, такая нежная хрупкая. Грудь часто вздымалась, она облизала припухшие после моих поцелуев губы. Боль в паху становилась невыносимой, и я перетащил ее к себе.
Уйти она хочет! Да кто ей даст! Она заерзала на мне и я чуть не взвыл, до ломоты ее хотел, словно не было у нас ничего. Толкнулся в нее, в глаза Златы потемнели, но она все равно пыталась сопротивляться.
Омерзителен я ей! Вот же зараза мелкая! Впился в ее губы больным поцелуем, завернув руки назад. Она мычала дергалась, но от этого включился режим охотника. Задрал топик зубами, через кружевное белье укусил недвусмысленно торчащий сосок. Злата выгнулась мне навстречу. — Сволочь! Скотина! Я не хочу! — а сама продолжала тереться об меня, как мартовская кошка.
— Маленькая врушка, — прорычал я.
— Я верну тебе деньги, только отпусти, — блядь взбесила! Течет вся, а все равно продолжает сопротивляться. Залез ей в брюки.
— Что бы носила только юбки, хочу трахнуть тебя прямо здесь, а они мешают.
Кружил вокруг чувствительной точки, Злата постанывала, прикусывая губу и смотрела на меня безумным взглядом, голодным и жадным. Прикусывал кожу на шее, оставляя красные следы. Хотелось пометить, чтобы всякие там адвокашки знали, что это девочка моя!
— Гад! Ненавижу! — шипела Злата, дрожа всем телом, подаваясь вперед. — Снимай! Хочу в тебя! — и пока она не пришла в себя целовал ее так, как в последний раз. И она сама сняла, сама раздевала меня. Отодвинув в сторону трусики, вошел, наслаждаясь ощущениями. Глаза Златы закатываются от удовольствия, она царапает мне шею.
— Охуительная моя, — начал ее подбрасывать на себе, хотелось сильнее, глубже, она всхлипнула, цеплялась за плечи, как в последний оплот, потом бурно кончала, пульсацией сжимала меня тисками. Я был уже на грани, пару раз насадил ее на себя, она уткнулась мне в плечо и твердила, заезженную пластинку, что это ничего не значит, она все равно уйдет. Что я просто воспользовался ей, потом обиженно переползла на пассажирское кресло и демонстративно отвернулась.
Глава 12
Злата
Чуствую себя морально истощенной, хочется прилечь и просто поспать не боясь ничего, маме скоро сделают операцию и мы заживем прежней жизнью и все будет у нас хорошо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Знаете кого любить человека который считает вас подстилкой и использует в своих целях? Нет? Так знайте, это отвратительно.
Как хочется верить что эти жаркие поцелуи не ради “хочу”, а для выражения истинных чувств, но все это просто моих игривые фантазии и фальшивые надежды. Поскорее бы эта Сантабарбара кончилась!
