Мишель показалось, что земля уходит из-под ног от обрушившегося облегчения и трепета: он прежний! Тот самый мягкий и бесхитростный Ян, в которого она успела так сильно влюбиться заново всего за один день! А может даже сильнее прежнего…
Неловкое молчание затянулось, и Мишель, смутившись от своего порыва, начала пятиться назад, но Ян вдруг сорвался с места, подтянул ее к себе и… обнял, пряча лицо в изгибе тонкой белой шеи. Глубоко вдохнул, вздрагивая и передавая эту неистовую дрожь ей.
Они замерли, трепетно дрожащие, словно и не было за плечами нескольких лет неудачного брака и полного отчуждения…
Сердце молодой женщины колотилось и в груди, и в висках, оглушая, одуряя, заставляя учащенно дышать. Но она преодолела свой первый шок и жадно, почти яростно обняла талию Яна в ответ.
Яркая вспышка с легким треском пробежала по их одежде, заставляя волосы встать дыбом, но неприятного ощущения не последовало. Наоборот, Мишель ощутила легкую и головокружительную эйфорию, затопившую изнутри.
«Какое странное статическое электричество!» — подумала она между прочим, закрывая глаза от удовольствия. Кажется, ей даже в далеком прошлом не было с Яном настолько хорошо…
Глава 11. Не статическое электричество…
Иноу подозрительно принюхался к парующему блюду, которое Мишель радостно поставила перед ним на стол. Небольшие коричневые кусочки выглядели… страшно представить… как чья-то изжаренная плоть!
Сглотнул, пытаясь унять подступающую тошноту.
— Что это? — большие карие глаза немного испуганно и как-то немужественно уставились на молодую женщину, стоящую около стола.
Легкая улыбка сползла с лица Мишель, уступив место растерянности.
— Жареная курица, как ты любишь… — пробормотала она, чувствуя острый всплеск тревоги. Неужели он мог забыть даже такую простую вещь, как вид жареного мяса???
Супруг стремительно побледнел, а потом начал неистово зеленеть.
— Неужели ВЫ это едите??? — вырвалось у него, и он брезгливо отодвинул тарелку подальше от себя.
Сбитая с толку Мишель поспешила убрать ее в холодильник, задаваясь вопросом, кого именно Ян имел в виду, говоря это резкое «вы»?
Через пару минут перед ним стояла чашка чая с тостами.
Иноу немного отошел от шока и осторожно взял в руку поджаренный хлеб. Не уловив в нем ничего животного, откусил и окончательно успокоился.
Кирияне не ели животных. Они питались их энергией, а не плотью, поэтому открытие, что пришлые убивают ради еды, Иноу дезориентировало и ужаснуло. Но он быстро взял себя в руки. Варвары, чего уж там удивляться!
Правда, при виде Мишель тотчас же смягчился, особенно когда почувствовал ее огорчение.
Чтобы порадовать её, захрустел тостами с удвоенным удовольствием, хотя не очень хотел есть. Но уже через минуту оценил подобную пищу: сил значительно прибавилось.
Мишель убежала в комнату переодевать детей, а Иноу, вытянув ноги на неудобном стуле, задумался.
Почему он вернулся сюда?
Не смог поступить иначе.
Не мог уйти, не прикоснувшись к ней вновь, не заглянув в омут зелёных глаз…
Хотя кириянин прекрасно осознавал бессмысленность своего присутствия рядом с пришлой, он всё равно хотел этого всей душой.
Их парность и связь противоестественны. Наверное, это ошибка природы. Может, он какой-то неправильный? Или же это проклятье — найти пару в стане врага?
Но проклятье казалось слишком заманчивым и прекрасным, чтобы таковым быть…
Со стыдом вспомнил, как посмеивался со своих товарищей, когда те находили свою пару и с трепетом рассказывали о своих ощущениях. Больше всего их будоражили особенно яркие вспышки при энергообмене. Считалось, что чем больше энергии высвобождалось при контакте, тем большего удовольствия удостаивалась пара при непосредственном соитии потом…
Мысль о последнем заставила щеки Иноу заалеть от смущения. Как на зло, в кухне появилась Мишель — вся такая бледнокожая, почти прозрачная, изящная, хрупкая, и кириянин всего на мгновение представил, каково это было бы с ней…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мишель удивлённо уставилась на мужа, который смотрел на неё весьма красноречивым взглядом. Зарделась. О чём он думал, было написано на лице…
Не удержала улыбку, но крики детей заставили её снова ускользнуть прочь с тарелкой фруктов в руках.
Иноу тряхнул головой прогоняя туманные картинки.
На самом деле он не очень понимал, что такое соитие с женщиной. У кириян было как-то не принято распространяться на эту тему. Кажется, состоящие в паре оголялись в некоторых местах и прикасались друг ко другу. Но этого хватило, что Иноу смутился, нафантазировав себе что-то волнительное…
Но пора было прекращать!
Согнал с лица улыбку и тяжело выдохнул.
Не о том он думает, не о том…
Весь этот день он решил побыть в этом доме. Иноу уже понял, что ночью пришлые особенно беспечны, и исследование лаборатории нужно проводить только в тёмное время суток. Решив для себя это, кириянин отдался давно подавляемому любопытству и решил осмотреть дом.
Начал с кухни.
Предназначение множества больших и маленьких шкафов в этой комнате уже стало ему понятным. В этом белом — высоком, до самого потолка — хранили пищу. В этом черном поменьше ее готовили. Тут лежали запасы, а в этом подвешенном на стене корыте мыли посуду…
У кириян было всё проще. Для того, чтобы сорвать фрукт, очистить его и съесть, не требовалось ничего, кроме собственных рук. Лишь каши готовили на огне, выкладывая огромные очаги во дворах. Но так как кирияне обычной пищей питались не часто, то и стольких приспособлений для неё им было не нужно.
Зато у них было очень развито ткачество.
Иноу подошел к окну и пощупал светлые занавески. Поморщился. Ткань у пришлых была грубой и неприятной наощупь. То ли дело ткани из волокон «животворящего» дерева!
Эти растения росли вокруг в огромном количестве, чаще всего около реки. Они любили воду, питая свои огромные голубые стволы обильной влагой.
Кирияне срезали эту кору каждый год, расцепляя её на тонкие и крепкие волокна. Из этих волокон скручивали нити, а из тех ткали цельные одежды, вплетая в них частички других растений для создания рисунков и орнаментов. У каждого кириянина рисунок был особенным. По нему можно было определить принадлежность к роду, количество ближайших родственников, статус парности и так далее…
Но самым важным качеством ткани из «животворящего» дерева была способность трансформироваться во что угодно под влиянием энергии кириян. Именно поэтому им очень редко нужна была смена одежды. Они трансформировали свой наряд то в одно состояние, то в другое и не нуждались в дополнительных украшениях. Правда, трансформация могла держаться только дней десять подряд: иногда хотя бы на пару часов ей нужно было возвращаться в свою истинную форму…
Задумавшись, Иноу не заметил, как в помещение вошла Мишель. Она застала мужа странно разглядывающим занавески и снова приуныла.
— Ян?
Притронулась к его плечу и… получила мощный удар электричеством по пальцам.
Правда, боли не было. Совсем. Но вот все мышцы напряглись, волосы встали дыбом, а внизу живота начало разливаться весьма подозрительное томление.
Иноу обернулся резко, взбудораженный тем же самым. По его телу отчетливо пробежала дрожь, а взгляд жадно прилип к очертанию груди под платьем Мишель.
На сей раз списать всё на статическое электричество было невозможно, и молодая женщина немного испуганно посмотрела на мужа.
— Что это? — спросила она, а Иноу как завороженный потянулся рукой к ее лицу. Когда коснулся бледной фарфоровой щеки и почувствовал бархатную мягкость кожи, то громко сглотнул. Искорка соскользнула с его пальцев и заплясала на волосах Мишель.
Молодая женщина завороженно наблюдала за «Яном», удивляясь выражению его лица. Взгляд, полный желания, она знала очень хорошо: в первые месяцы после свадьбы муж был ненасытен в постели. Но сейчас он смотрел совсем иначе.
