– Ты как? – спросила я у Степанова.
– Тебе видней, – молвил Дмитрий Анатольевич. – Но шанса упускать нельзя.
Я поняла, на что он намекает. Он не в курсе, что мне удалось заснять, а что нет, и решил – если собранного мной компромата не так много, чтобы стало возможным предъявить обвинение, стоит продолжить «охоту».
– Ну, вы решили? – нетерпеливо торопил Капкан.
– Пожалуй, мы согласимся, – сказала я.
– Замечательно. – Капкан вынул из кармана свою визитку. – Позвоните мне завтра, часиков в девять утра.
Он резко развернулся и зашагал прочь.
Степанов рассеянно вертел в руках пакетик с анашой.
– Выкиньте его поскорее! – посоветовала я. – Еще, чего доброго, сами в милицию угодите!
Дмитрий Анатольевич развернул пакет и высыпал его содержимое на асфальт. Потом он отбросил сам пакет с таким отвращением, будто это была дохлая мышь.
Я внимательно изучила визитку. На ней было написано: «Капустин Федор Сергеевич». Далее – адрес и телефон.
Это была неслыханная удача! Теперь мы могли сообщить милиции, где искать этого дельца. Я начала всерьез раздумывать, стоит ли продолжать расследование. Милиции только кость подбрось, дальше она сама все сделает.
Я поделилась этими соображениями с Дмитрием Анатольевичем.
– А что вам, Евгения, собственно говоря, удалось заснять? – задал он вопрос.
– Собственно говоря, ничего, – призналась я. – Я запечатлела передачу денег той девчонкой Капкану. И все. На этом обвинение не построишь. Но, может, и не нужно?
– Нужно. Капкан наверняка стоит на заметке в уголовном розыске. Но ведет себя, видимо, осторожно, так что накрыть его не могут. Да и люди его серьезные «крышуют». Я в участок без доказательств не пойду. Боюсь, либо замнут дело, либо срок влепят не по полной. А с доказательствами – пусть попробуют замять дело! Я в вышестоящие инстанции обращусь. Приплачу кому надо, если что. В крайнем случае, такой скандал подниму – на всю страну!
– А почему вы думаете, что в милиции поступят именно так?
– Был я свидетелем одного случая… Только пойдемте быстрее подальше от этого мерзкого места, Евгения Максимовна! Не могу я здесь более находиться! По дороге расскажу.
На улице царила теплая июньская ночь. Мы решили добраться до дома Дмитрия Анатольевича пешком. Ветер гнал вдоль тротуаров напоминающие вату комья свалявшегося тополиного пуха.
– Как-то раз один мой знакомый, его звали Володей, переходил с дочерью улицу, – начал рассказ Степанов. – Горел зеленый свет. Внезапно из-за поворота на бешеной скорости выскочила машина. Володя спасся, а дочь не уберег. Она скончалась в тот же день в больнице. Но Володя запомнил номера. Убитый горем, он обратился в милицию, – продолжал Степанов. – Там обещали посодействовать. Но далее выяснилось, что злополучный водитель – известный всей стране криминальный авторитет и одновременно – преуспевающий тарасовский предприниматель! Я не буду называть его имени. Дело прикрыли за неимением доказательств. Вот так-то…
– Неужели заявление потерпевшего ничего не значит? – грустно спросила я.
– Для власть имущих – нет! Более того, когда Володя начал серьезно надоедать и даже угрожать работникам правоохранительных органов, ему заявили, что если он не успокоится, то сам попадет за решетку. А уж что на него повесить, всегда найдется.
Я только покачала головой.
– Пресса говорит о противостоянии милиции и криминала, а противостояния-то и нет! Ну скажите, Евгения Максимовна, кому противостоит милиция? Мелким жуликам и воришкам, жертвам той же наркомании? С настоящими преступниками милиция… дружит! Потому что криминал и МВД – это один социальный класс власть имущих. А если кого из настоящих бандитов случайно и посадят – что ж, их перемолола система, частью которой они сами и являлись. Бывает! Не повезло. «Самоотверженная» работа милиции тут ни при чем. С той же вероятностью они могли пасть жертвой своих же «братков». А обычно криминальные и милицейские авторитеты друг за друга с руками и ногами.
– И вы думаете, милиция заступится за Капкана?
– Я в этом уверен. Очень серьезный человек… Помните, что говорил Тучин? Может, рядовые опера и загорятся идеей посодействовать скорейшему восстановлению справедливости, но вес в системе они имеют такой же, как и мелкий криминал, с которым они борются, – то есть никакой. Вот на этом низшем уровне, кстати, бессмысленное противостояние между милицией и криминалом и происходит! А в случае с Капканом все решается на высших ступенях иерархии. Капкан – часть системы власти.
– Ваши речи напоминают высказывания анархистов, – заметила я.
– Они всего лишь отражают то, что в нашей стране и ежу понятно.
Незаметно мы приблизились к особняку Степанова. Перед тем, как зайти в дом, мой клиент решил заскочить в магазинчик, располагавшийся в квартале от его жилища. Там он купил небольшой симпатичный тортик.
– Сладкого что-то захотелось, – пояснил Дмитрий Анатольевич. – С чаем… употребим!
Я сидела в доме Дмитрия Анатольевича за столом, накрытым белой скатертью, потягивая чаек.
– Если повезет, завтра я обязательно сфотографирую все, что надо, – сказала я. – По крайней мере, медлить, как сегодня, не буду.
– Мы отправим его за решетку, – кивнул Дмитрий Анатольевич. – И множество девчонок и пацанов смогут избежать ужасной участи, которая постигла несчастную дурочку, которую мы сегодня видели…
* * *
На следующий день в девять часов утра я пообщалась с Капканом по телефону.
– Давайте забьем стрелку у памятника Ленину на Театральной площади, – предложил Капкан.
– Хорошо, – согласилась я.
– Через час, значит. Годится?
– Идет.
Капкан повесил трубку, не попрощавшись. Но меня мало волновало его воспитание! К встрече с ним я была вполне готова. Во мне заиграл охотничий азарт.
Как я и ожидала, Капкан опоздал. Он видел во мне очередную дуру, одержимую погоней за кайфом, готовую ради этого на все, что угодно, вплоть до убийства собственной матери. А потому он не считал нужным особо торопиться.
– Как план? – таковы были первые слова Капкана, произнесенные им при встрече.
– План офигенный! – всем своим видом попыталась выразить непередаваемое восхищение я.
– Я же говорил! Недовольных еще ни разу не было. Сделаете сегодня, что скажу, получите целый стакан такого же, и при том абсолютно бесплатно. Готовы к великим свершениям?
– А что, собственно говоря, надо делать?
– Делать? Помочь мне наказать некоторых нехороших ребят.
Просьба Капкана еще вчера, когда я легла в постель и перебрала в уме все события прошедшего дня, показалась мне несколько странной. Ведь если его «крыша» – авторитетные и влиятельные люди, какой ему резон обращаться ко мне, к человеку «с улицы»? Этому деляге стоит только свистнуть кому нужно, и все его враги будут раздавлены, словно тараканы. Что-то здесь явно не так…
– А за что их наказывать?
– А вот это уже не ваше дело. Только в бой следует вступать лишь тогда, когда я сочту нужным, – заявил он.
– А как мы об этом узнаем?
– Догадаетесь. Просто настанет такой момент, когда за меня понадобится вступиться. Ну, я же говорю вам, вы все поймете!
Я лихорадочно соображала – уж не с криминальными ли авторитетами собрался разбираться Капкан? Если так, то дело дрянь! Хотя вряд ли. Не стал бы он так рисковать. Его ведь потом из-под земли выкопают!
– Ну как, порядок? – спросил Капкан. – Целый стакан замечательного плана! Вы уже успели его вчера заценить.
Я взглянула на Степанова, тот кивнул.
– Нас все устраивает, – объявила я наше решение.
– Тогда пойдемте на троллейбус. Пешком слишком далеко.
Мы доехали до улицы Чапаева и там пересели в автобус. Вскоре выяснилось, что мы направляемся в Заводской район, где нам не так давно пришлось пережить весьма неприятные приключения. Меня мучили дурные предчувствия, но отступать было поздно.
Сошли на остановке, затерявшейся в самой глуши криминального района. Минут пятнадцать попетляли по грязным, узким улочкам, после чего перед нами наконец предстала цель путешествия – старая, полуразвалившаяся пятиэтажная хрущевка.
– Сюда! – объявил Капкан и скользнул в парадную дверь, которая даже не была снабжена кодовым замком.
Мы последовали за ним. Лифта в доме тоже не было. Пришлось подниматься по крутой неудобной лестнице с потрескавшимися ступеньками. Со стен свисала черная от пыли паутина.
И вот мы на лестничной клетке четвертого этажа, перед стальной непокрашенной дверью. Капкан отбил ладонями на ее поверхности некий ритм, очевидно, являвшийся паролем. Минуту спустя дверь отворилась.
Глава 4
Человек на пороге вызвал у меня яркие ассоциации с Валеркой Иваньковым. Такой же бледный и высохший, такой же туман в глазах. Только волосы другого цвета. И лицо очень вытянутое, как огурец.
