причинит вреда своей Паре.
От этого его рычания, от взгляда, которым он смотрел на неё, от запаха, что исходил и дурманил голову, она сходила с ума. Вся кипящая кровь, что есть в её теле, одним бурным потоком бросается вверх. Голова готова взорваться от накативших мыслей и ощущений, желаний, которые рождались одна за другой. Уровень волнения достиг отметки – паника. Просто, потому что вот что-то непонятное, что сейчас было, что-то животное, напрочь рушит непонятную стену между ними. Васька поднялась на носочки, опираясь ладошками на его грудь, и прошептала:
– Хоть и мелкая, но смелости побольше будет, – её дыхание опаляло, она была слишком близко. Дима еле сдерживался, чтобы не схватить её прямо здесь и сейчас и не впиться поцелуем в эти желанные губы. Присвоить и подчинить. Вот прямо сейчас. Сердце грохочет и кажется, что все вокруг слышат это. Напряжение чертовски высокое. По всему телу новые потоки тока паутиной разливаются.
А потом она чмокнула его в нос и щёлкнула, как всегда, это делала с его волком. Мило улыбнулась и ушла, оставив его в немом недоумении. Димка так и стоял, разинув рот, не понимая, что сейчас произошло. Она словно играла с ним. Она была такой разной и противоречивой, но настоящей. Этого было не отнять. Это чувствовалось.
– А ну стоять!!! – взревел он и бросился за ней, когда отошёл от шока.
– А она ему идеально подходит, да? – усмехнулся Григорий Волков, остальные же лишь согласно закивали. Они стали свидетелями того, как лёд тронулся.
Во время совместной фотосессии Пар Дима и Василиса были похожи на двух самцов, которые борются за право первенства. Но природа брала своё. И волей-неволей альфа побеждал, пробуждая при этом в омеге желание подразнить его. Васька уже точно знала, что рано или поздно, но настанет момент, когда она сдастся и будет принадлежать своему альфе. Против природы не пойдёшь, и девушка это понимала. Её волчица постоянно давала «дюлей» за то, что Васька вела себя как последняя. Но находится рядом с Димой было чертовски приятно. Отсюда и желание дразнить его, играть в кошки-мышки. В такие моменты сердце срывается в бешеный скач, а кровь резко так гонять начинает по венам, что кажется, давление подскачет и всё, вызывай скорую. Голова кружится, а в теле дрожь. От чего дрожь? От волнения, от того, что происходит уже последние несколько дней. Их стычки становились только ярче и горячее. Оба не могли вовремя остановиться, оба провоцировали друг друга до последнего, прекрасно понимая, что так нельзя. Так неправильно.
Её запах одурманивал. Будил в нём всё животное, что было. Сдерживать себя было крайне трудно. Она была магнитом, который притягивал так сильно, что не оторвать. Картинки в голове того, что он хотел с ней сделать, сменялись одна за другой. Но при этом он хотел, чтобы всё прошло правильно. И она ещё так издевательски дразнит его. Он смотрит в её одуряюще красивые глаза, потом спускается ниже к губам, ещё ниже декольте, видит, как её грудь вздымается сильнее чем нужно, слышит учащённые удары сердца. Снова смотрит в её глаза. Воспламеняется и пропадает. Димка, уже теряет контроль, всё летит к чертям, как скоростной локомотив. Потянулся, чтобы поцеловать её, прижать к себе и уже никогда не отпускать. Вот она, здесь. Даже руку протягивать не надо. Всего лишь какие-то пара сантиметров, но вместо её губ наткнулся на большую ягоду клубники, которая была атрибутом в их фотосъёмке. Васька сунула ему в рот эту сладкую ягоду, а вторую половинку обхватила своими губами и смотрела ему прямо в глаза, явно упиваясь тем, какое влияние на него оказывала, какие чувства и эмоции в нём вызывала. А он просто дурел. Его кадык дёрнулся, в штанах стало неимоверно тесно из-за интимности момента. Её запах заполнял все обонятельные рецепторы. Забивал лёгкие полностью, возбуждение било по вискам. Контролировать себя было трудно. За такое её поведение, особенно на глазах у всех, её надо запереть в спальне и не выпускать минимум вечность. Смотрит ей в лицо, пожирает словно. Хотел бы каждый миллиметр её тела заклеймить. Свирепо втягивает воздух, ощущая её сладкий запах. Он потянулся к ней рукой, чтобы прижать к себе, но тут…
– Снято! Это было божественно! Столько чувств! Между вами прямо искры летали! – восторженно лепетал фотограф.
А она, откусив свою половину ягоды, подмигнула ему и снова испарилась.
– Да чтоб тебя! – взревел Димка. Была бы его воля, он бы этого фотографа на куски порвал. Весь кайф обломал, скотина. Альфа свирепо глянул на горе-фотографа, который ничего не понял и быстро ретировался. Ему надо снять напряжение. Срочно.
—
Мальчишник у альф и девишник у омег проходили отдельно. Альфы устроили себе вечеринку у реки с шашлыком, волчьими состязаниями, по типу кто быстрее, сильнее и так далее, и даже в покер поиграть успели. Омеги же устроили себе вечер караоке и танцев. Каждая группка отдыхала и развлекалась по-своему, везде царила атмосфера радости и веселья, какой-то даже свободы. Молодые омеги уговорили Юлию Николаевну рассказать, как они познакомились с Григорием, их историю отношений, какая у них была свадьба. Всем было очень интересно узнать историю Волковых старших, потому что они служили образцом крепких и любящих отношений для любого человека.
Уже поздно ночью после празднования альфы собрались у костра в компании Григория Волкова, повспоминать счастливые и весёлые моменты из жизни, поделиться историями. Много никто не пил, так как вожак сказал, что с утра будет пробежка и никак опохмелов быть не должно. За разговорами они даже не сразу заметили, что к ним кто-то тихо подошёл. Это была Васька. Она могла быть тихой и незаметной, когда хотела.
– Дорогая, что-то случилось? – спокойно спросил Григорий Антонович, а Дима чуть не подорвался, когда увидел её.
Василиса покачала головой и улыбнулась, после чего стала передавать каждому альфе, у кого была Пара, холщовый мешочек с травами.
– Что это? – спросил Антон, разглядывая содержимое и принюхиваясь.
– Чай. Утром заварите своим девушкам, иначе они весь день проболеют от похмелья, – спокойно ответила Васька.
– Даже Юличка? – искренне удивился Григорий, чья жена никогда не употребляла больше одного бокала шампанского.
– Особенно Юлия Николаевна. Уж очень она радовалась за сына и хотела выпить за его счастье, – улыбнулась Василиса, протягивая ему мешочек.
– А тебе не потребуется? – вдруг выпалил Димка, уже мысленно давая себе подзатыльник, хоть и понимал, что ответ будет отрицательный. Она была трезва, как стёклышко. Но он был бы не прочь сделать для неё
