Рейтинговые книги
Читем онлайн Святой конунг - Вера Хенриксен

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 57

Турир рассмеялся.

— Сразу после битвы, в прошлом году, я исповедовался у Энунда и получил отпущение грехов. И я выполнил покаяние, которое он наложил на меня. Грех ведь не становится больше оттого, что короля объявили святым…

— Зачем же тебе тогда отправляться на юг?

— А почему бы мне не отправиться на юг? — в свою очередь спросил он. — Я достаточно уже насиделся на Бьяркее. Сигурд позаботится о хозяйстве, и ему с его женой вряд ли будет недоставать меня.

Они вошли в зал и сели.

— В прошлый раз ты говорил, что Сигурд женился на дочери Снорри Доброго, — сказала Сигрид. — Как у них дела?

— Превосходно. По-моему, они скорее ведут себя как мать и сын, чем как супруги, и его это устраивает. Летом у них родилась дочь.

— Как же ее назвали?

— Раннвейг, — ответил Турир, став вдруг серьезным. — Ты спрашиваешь, почему я направляюсь на юг. Я делаю это ради Раннвейг, моей Раннвейг. Она умерла как язычница.

— И что можно теперь сделать?

— Я не знаю. Священник из Тронденеса сказал, что в первые годы христианства случалось, что людей крестили после смерти. Об этом я и хочу узнать. Если будет возможность помочь ей, за мной дело не станет.

— И тебе нужно отправляться в Рим и в Святую землю, чтобы узнать это? Думаю, что епископ Гримкелль сможет дать тебе совет.

— Лучше всего обратиться к самому папе, — сказал Турир, — и к тому же мне хочется туда съездить. Я не могу сидеть дома; викингом я не могу больше стать, а торговать мне не хочется. Мне хочется попасть в места, в которых я еще не бывал…

При мысли о новых местах и новых впечатлениях на лице его появилось ребяческое выражение; именно эти новые возможности и привязывали его к христианству.

Сигрид послала в Гьевран за Финном Харальдссоном, и к вечеру он вместе с Ингерид прибыл в Эгга.

Сначала они говорили о холодном лете; хлеба поднялись поздно, и люди опасались, что начнутся заморозки.

Потом разговор пошел о Халогаланде, о Грютее и Бьяркее и других знакомых местах.

На протяжении многих лет Эгга был домом для Сигрид, и северные воспоминания начали тускнеть. Тем не менее, она все еще чувствовала тоску по местам своего детства; Бьяркей продолжал сиять в глубинах ее сознания, словно солнце у горизонта в летнюю полночь.

И, глядя на Турира, который был частью этих воспоминаний, она чувствовала, что связь между ними не ослабела с годами. Более того, ей казалось, что благодаря тому, что они редко видятся, связь между ними крепнет. Они всегда разделяли горе друг друга, и он всегда готов был придти ей на помощь.

Ее не очень обрадовало то, что он собирался покинуть страну; ей могла понадобиться его помощь в любой момент.

Но потом она подумала, что, возможно, он сможет помочь ей, находясь вдали. Он может упомянуть в молитвах в святых местах ее имя и имя Суннивы.

И она решила довериться ему.

— Значит, ты дала себя соблазнить Сигвату Скальду, — задумчиво произнес он на следующий день, когда она рассказала ему обо всем. — Наверняка, ты не единственная.

Они направились своим обычным путем на холм Эгга и сели у обрыва, откуда открывался вид на фьорд.

— Турир! — умоляюще посмотрев на него, сказала она. — Я знаю, что поступила опрометчиво, но мне хочется верить — после того как Сигват отправился на покаяние в Рим — что я значу для него больше, чем другие.

— Можно подумать, что… — он пристально посмотрел на нее, — что годы красят тебя.

— Когда я мыла в последний раз волосы, я заметила седину.

Он засмеялся, тряхнув своей седой гривой.

— Все мы подвержены этому.

— Ты думаешь, Кальв вернется осенью домой? — немного помедлив, спросила она.

— Меня удивит, если он этого не сделает. Как лендману короля Свейна, ему есть чем заняться и тут.

— Ты считаешь, он стал пилигримом?

Турир засмеялся.

— Пилигримом? Полагаю, он меньше всего думает об этом. В той ярости, в которой он наверняка был, он, скорее всего, подался в викинги.

— Ты судишь по себе? — сердито спросила она. Его насмешка обидела ее, и к тому же ей совсем не нравилась мысль о том, что Кальв мог стать викингом.

— Возможно, — ответил он, бросая на нее взгляд. Потом положил руку ей на плечо и серьезно сказал: — Тебе придется туго, когда он вернется.

Она отвернулась, ничего не сказав.

— Я не знаю точно, что говорят об этом законы Всеобщего тинга, — сказал он, подумав, — ты можешь обратиться к священникам, если тебе понадобится, к сведущим в законах людям. И ты можешь заявить Кальву, что если он не предоставит тебе твои законные права, мне придется поговорить с ним, когда я вернусь. Совсем другое дело, если ты захочешь сама уехать из Эгга; я отправлю из Каупанга известие Сигурду, чтобы он принял тебя и детей, если вы приедете на Бьяркей.

— Мне бы не хотелось, чтобы Сигурд знал об этом, — все также глядя мимо него, сказала Сигрид.

— У него не будет никаких подозрений, если ты надумаешь погостить на Бьяркее.

Сигрид задумалась.

— Нет, — сказала она, — у него будут подозрения.

Некоторое время оба молчали.

— Ты перековал серебряный молоточек на крест, как собирался? — спросила она.

Он вытащил из-за пазухи серебряный крест, висящий на цепочке.

— Однажды я чуть было не потерял его, когда кожаный ремешок порвался, — пояснил он, заметив, что она осматривает красивую серебряную цепочку; серебряные нити были сплетены в тонкий шнурок.

— Священник из Тронденеса освятил крест, — сказал он, — так что теперь он защищает меня лучше, чем когда-то молоточек.

— Я вижу, ты больше доверяешь молитвам священника, чем колдовству финнов, — сказала она, и он захохотал.

— Я сохранил дружбу с финнами, — сказал он. — Но Христос все же сильнее их колдовства.

На следующий день, прощаясь с ней, он опять сказал, что она сможет рассчитывать на него, если ей понадобится помощь. Он сказал, что намеревается отсутствовать не более года.

— Все куда лучше, чем ты думаешь, — утешал он ее, — я буду молиться за тебя не только в соборе святого Петра в Риме, но в каждой церкви, куда я буду заходить, и в Иерусалиме, если я попаду туда.

После его отъезда она поднялась на холм, на то место, где они сидели с Туриром. И она стояла и смотрела на выходящий из фьорда корабль. Ветер был крепким, парус с широкими полосами был красиво надут, и корабль быстро продвигался вперед; мачты гордо возвышались над водой. Турир плыл на «Морской чайке», построенной для него Торбергом Строгалой — и это был его любимый корабль. И она была уверена, что сам Турир стоит сейчас за штурвалом.

Сигрид глубоко вздохнула. После встречи с Туриром у нее появилось ощущение безопасности. Она была рада, что рассказала ему о Сигвате; хорошо было осознавать, что, вопреки всему, за спиной у нее стоял брат.

Стоя так и провожая корабль глазами, она мысленно возвращалась к тем беседам, которые они вели эти дни. Они говорили о многом, но больше всего — о короле Олаве и битве при Стиклестаде. Взгляд ее скользил от корабля к Кроксвогу на другой стороне Стейнкьерского фьорда; мысли ее обратились к Мэрину и Вердалену.

Она подумала, что ей нужно съездить в Стиклестад; она так много слышала об этом месте, и оно стало частью ее жизни. Там, со смертью Олава, закончился путь, начатый в Мэрине убийством Эльвира; путь, преисполненный ненависти и жажды мести, которой привел ее сыновей к гибели в Оппландене, а позже привел в Стиклестад и Турира с Кальвом. Месть, о которой она мечтала, наконец осуществилась — месть, которая перестала быть местью.

Решив отправиться в Стиклестад, она почувствовала, что становится пилигримом.

В один из воскресных вечеров — в обычный год это было бы время жатвы — Сигрид с Харальдом Гуттормссоном и одним из работников въехали верхом в усадьбу Стиклестад. Залаяла дворовая собака, и из двери поварни выглянул какой-то человек, чтобы узнать, в чем дело. Харальд подошел к нему, чтобы переговорить, и вскоре во двор вышел хозяин.

— Добро пожаловать, Сигрид дочь Турира, — сказал он. Но в голосе его не было особого тепла. — Мы как раз ужинаем; заходите и поешьте с нами.

Сигрид поблагодарила, и они пошли на кухню.

Разговор шел о погоде и о видах на урожай, но потом Сигрид сказала о цели своего приезда. Стиклестадский хозяин сказал, что последнее время по ночам бывают заморозки, так что хлеб уже не спасешь.

Сигрид кивнула, сказав, что заметила это.

— В Эгга дела обстоят не лучше, — сказала она.

— Иного и ожидать не стоило, — многозначительно заметил стиклестадский бонд.

— Скорее всего, — согласилась Сигрид, и оба замолчали.

После этого она сказала:

— Я приехала сюда, чтобы посмотреть, где погиб король Олав; я надеюсь, ты покажешь мне это место, Торгильс.

— Ты должна узнать, где он погиб, Сигрид дочь Турира, потому что это твой брат сразил его! — ответил он.

Она ничего не сказала.

Вечернее солнце бросало золотой отсчет на поникшие хлеба, когда Торгильс вел Сигрид по полю, вдоль тропинки.

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 57
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Святой конунг - Вера Хенриксен бесплатно.
Похожие на Святой конунг - Вера Хенриксен книги

Оставить комментарий