— Меня зовут Пэни, — сказала она.
Локлон холодно посмотрел на нее:
— Нет. Этой ночью твое имя будет Р'шейл. Женщина пожала плечами.
— Как пожелаешь.
— Иди сюда.
Она покорно двинулась к нему, на ходу развязывая тесемки сорочки.
— Нет. Оставь.
— Чего же ты хочешь? — растерялась женщина.
— Моли о пощаде, — приказал Локлон и ударил ее.
Она закричала, но никто не пришел ей на помощь. Пятьдесят «заклепок» были платой за молчание проституток мистрессы Хинер. Вэйн ударил снова — на этот раз в лицо. Пэни попятилась и, ударившись спиной о резной столбик, упала на роскошное голубое одеяло. Она испугалась — испугалась так, что не попыталась защищаться.
— Моли о пощаде, Р'шейл!
Ответа Локлон не услышал. Оглушенный яростью, он обрушил все свое отчаяние на несчастную курт'есу. Желание любой ценой добиться подчинения затмило его разум.
Глава 6
Дамиан Вулфблэйд был пьян. Он понял, что напился, потому что стенки палатки ходили ходуном, а пальцы на ногах будто отнялись. Тарджа Тенраган был еще пьянее. Он пребывал в глубокой тоске и пил, чтобы залить вином свои печали. Дамиан же пил из солидарности — то есть за компанию.
— Тост, — объявил он, когда Тарджа откупорил еще одну бутылку. На полу палатки валялась опорожненная тара — убедительное свидетельство количества употребленного спиртного. — Выпьем… за твоего жеребца. Как его зовут?
— Кобыла, — уточнил Тарджа. — Мою кобылу зовут Тенью. Дамиан изумился: у этого парня совсем не заплетался язык.
Желудок, что ли, у него луженый?
— Тогда за Тень! — провозгласил он, поднимая чашу. — Пусть она, как ветер, несет тебя в бой.
— Я предпочел бы, чтобы она выносила меня оттуда, — заметил Тарджа и хлебнул из откупоренной бутылки.
Дамиан засмеялся и, одним махом проглотив содержимое чаши, протянул ее Тардже. Тот вновь наполнил ее, не расплескав при этом ни капли.
— Я и за это выпью! Пусть она приносит тебя домой живым.
— Ты готов пить за что угодно. Я удивляюсь, что ты еще не пьешь за здоровье богов.
— Еще не вечер, дружище, — усмехнулся Дамиан, с удовлетворением отметив, что Тарджа понемногу выходит из состояния глубокой меланхолии, в котором пребывал весь день.
У медалонского капитана случались как хорошие, так и плохие дни. Нынешний был очень плохим.
— А когда разберемся с богами, возьмемся за моих братьев и сестер.
— Спасибо, но я думаю, что стоит ограничиться богами, — сказал Тарджа, сделав еще один глоток. — У тебя столько родни, что нам придется пьянствовать несколько дней подряд.
— Что правда, то правда, — поспешно согласился Дамиан. И что его дернуло помянуть этих братьев и сестер? Мысли о женщине, которую Тарджа считал своей сестрой, всегда были тяжкими, а Дамиан невольно напомнил ему о ней. — Тогда за богов! — Он опустил чашу и с тревогой посмотрел на Тарджу. Тот с мрачным видом сидел за нетронутой бутылкой. — Ты что?
— Твои боги… знают, жива ли она?
Дамиан неловко пожал плечами.
— Думаю, да.
— А мы можем у них спросить?
Вулфблэйд покачал головой.
— Это не так просто, дружище. Боги не разговаривают с такими, как ты или я. Вот если бы здесь был Брэк…
— Но его же здесь нет!
Брэк исчез через несколько дней после того, как около пяти месяцев назад хитрианцы вступили в Тестру. С тех пор о нем не было ни слуху ни духу.
— Слушай, а бог Дэйс? Ведь он говорил с нами. К тому же он всегда рядом. Разве мы не можем обратиться к нему?
— Если ты умеешь общаться с богами, поделись со мной, Тарджа. Дэйсендаран появляется, когда ему вздумается, точно так же, как другие боги. И вряд ли неверующий сможет привлечь внимание бога воров — даже если этот неверующий жутко озабочен судьбой той, что зовется дитя демона. — Дамиан поставил чашу на столик рядом с оплывшей свечой. — Если Р'шейл жива, рано или поздно она вернется. Если нет — ты погорюешь-погорюешь — да и успокоишься. И не стоит так убиваться до поры до времени.
— Когда мне понадобится совет святоши, я у тебя его попрошу. А пока не лезь не в свое дело.
— Нет, это мое дело, — возразил Дамиан, — потому что твое гнусное настроение влияет на решения, которые ты принимаешь. Особенно когда это касается безопасности моих налетчиков.
— Твоих налетчиков? — Тарджа гневно сверкнул глазами. — Да твои проклятые налетчики просто банда наемников-головорезов. Ради них я и пальцем не пошевелю.
— Это точно, — подтвердил Дамиан, вознамерившись довести собеседника до белого каления. — Ты вообще ничего не делаешь, кроме того, что торчишь здесь, на границе, и оплакиваешь свою огромную трагическую потерю. Знаешь, что я тебе скажу, капитан? Сюда движется кариенская армия, и все твои переживания дерьма свинячьего не стоят. Живой или мертвой, Р'шейл нет, и ты не можешь сидеть сложа руки и умываться слезами.
В этот момент Тарджа сделал резкое движение, и Дамиан, получив здоровенный тумак, свалился со стула. Тарджа прыгнул на него сверху и принялся тузить что есть мочи. Дамиан оборонялся. Некоторое время они колотили друг друга в палатке, сшибая все на своем пути, и, наконец, выкатились на поляну. Никто не заметил, как с опрокинутого стола в лужу вина свалилась горящая свеча. Брезентовое полотнище занялось сразу, и когда противники, шатаясь, поднялись на ноги, палатка уже пылала, как огромный костер.
Пьяные драчуны не могли изувечить друг друга основательно, и тем не менее Дамиан до сих пор не опомнился от удара, нанесенного Тарджей. И не успел он поразмыслить, что придало сопернику сил — возмущение или отчаяние, тот снова набросился на него с кулаками.
Привлеченные шумом потасовки, из соседних палаток повыскакивали люди. Защитники в красных мундирах, мятежники в коричневых рубахах и хитрианские налетчики в кожаных куртках окружили противников плотным кольцом, с радостью наблюдая, как их офицеры лупят друг друга, точно пара пьяных матросов.
Кто из них дрался лучше, Дамиан не знал. Тарджа был профессиональным солдатом и махал кулаками почти машинально. От серьезных увечий Дамиана спасали лишь инстинкты, приобретенные в боях. В мозгу, затуманенном вином, вертелась одна мысль: не пропустить удара, не пропустить удара, не… Кулак Тарджи рассек ему нижнюю губу. Дамиан мотнул головой и, размахнувшись, ударил соперника в живот. Тот охнул от боли, но удержался на ногах и, чуть отдышавшись, вновь бросился в драку. В свете огня усмешка на его окровавленном лице казалась зловещей. Уклонившись от очередного удара, Дамиан наградил Тарджу здоровой зуботычиной… и в этот самый момент на дерущихся обрушился ледяной душ.
От неожиданности неприятели отшатнулись друг от друга и замерли, а когда первый шок прошел, принялись озираться. Виновник такой внезапной развязки поединка обнаружился быстро: в двух шагах от места драки стояла Мэгина Кортанен с пустым ведром в руке. Выражение ее лица было весьма многообещающим. За ее спиной маячил лорд Дженга, а немного дальше толпились притихшие зрители — лица их слабо освещал огонь, пожиравший остатки палатки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
