— Да, такой яд есть. Но стоит он очень дорого, потому что изготавливается с помощью магии, — продолжал неизвестный.
— Значит, нам надо обратиться к магу? — всю беседу вел Рив, а мне досталась «почетная» должность анализирующего. На самом деле я просто никогда не был разговорчив и такие беседы были для меня пыткой: никогда не знал, что нужно говорить в том или ином случае. А вот Ривент мог часами болтать на заданную тему, даже если совершенно не знал, о чем идет речь.
— Зачем, уважаемые? Мы с моим другом можем вам помочь…
— Мы? — выказал удивление Лодаллес. — Простите, господа, моего товарища, он сам не знает, что несет. Мы не возьмемся за это дело…
— Лодаллес, что я слышу? Ты отказываешь от дорогостоящего заказа? — кажется, они снова начинают спорить.
— Это может быть опасно, Стэллин! Противоядия ведь нет! — ага! Стэллин! Вот как его зовут. Мне стало легче: по крайней мере теперь я знаю его имя.
— А они и не просят противоядие. Правда? — этот вопрос был обращен преимущественно к Риву, что и не удивительно, ведь он завел сей разговор, но ответить не успел:
— Стэллин, прекрати! Все! Хватит!
— Если ты не хочешь выполнять этот заказ, то я выполню его сам. Ведь им все равно, кто сделает зелье, — удивительно, что маги ни разу не повысили голос настолько, чтоб их могли услышать другие уши. Видимо сказывался совсем недавний опыт с нами.
— Ты не будешь браться за это дело! — настаивал Лодаллес-«серый».
— Почему?
— Я уже говорил: это опасно.
— Да успокойся, я не подвергну опасности тебя.
— А я не за себя беспокоюсь, а за этих вот… молодых людей.
— А что за них беспокоиться? Раз они обратились с таким заказом, значит они сами знают, чего хотят, — логично, конечно, но не верно. Мы понятия не имели, что хотим, потому-то и обратились к этим… магам.
— Я не позволю тебе это сделать! — уже не первая угроза от Лодаллеса. Не нарывался бы он что ли… А то от второго, как мне казалось, можно было ожидать чего угодно.
— Что?! Ты считаешь, что вправе мне приказывать?! Никогда! — Стэллин встал из-за стола. — Я сделаю ваш заказ, — эти слова уже были обращены к нам.
Маг резко развернулся спиной к Лодаллесу и быстрыми шагами поднялся по лестнице наверх, где, должно быть, располагались комнаты для постояльцев. Кстати, нам тоже не мешало бы здесь остановиться, ведь время уже послеобедешнее. Отправляться в путь уже не имеет смысла: затемно не успеем добраться даже до ближайшей деревни — Делеры, а если учесть, что нам надо немного дальше и в другую сторону — к деревне Елеснии — то вообще самим идти не стоит.
Размышляя таким образом, я отхлебнул из деревянной кружки, в каких принесли пиво, и направился к трактирщику. Пиво здесь и вправду было неплохое. Лучше оценить я просто не мог — не люблю пиво. А вот мой попутчик и маг уже выпили его немало.
Трактирщик, а по совместительству хозяин заведения, назвал вполне приемлемую плату за ночевку и сразу выдал ключ от комнаты с двумя кроватями (по моей просьбе).
Я не стал советоваться с Ривентом, так как у нас с ним не принято обсуждать чье-либо желание поесть, поспать, сходить «в кустики» и т. д. Просто если я, например, решил здесь остаться на ночь, то для меня это важно.
Рив спорить все равно не станет, а значит незачем отвлекать его от «интереснейшей» беседы с магом. Что там они сейчас обсуждали?.. Кажется, влияние спиртного на женскую красоту.
Когда я подошел и снова сел за стол, они уже проверяли свои теории на практике: на коленках у каждого сидели неизвестно откуда взявшиеся две молоденькие девушки. Обе ярко накрашены, вызывающе одеты, хотя вернее было бы сказать «вызывающе раздеты», хохочут и совсем профессионально (если б не знал, никогда б не догадался) делают вид, что смущены «внезапным» вниманием мужчин.
Вот и ко мне подошла такого же вида соблазнительница. Я знаю, что сейчас будет: сначала сама совратит, а потом скажет, что я не хочу платить.
— Что такой красивый мужчина сидит здесь и скучает? — нежно так спросила она меня.
— А с чего такая «красивая» женщина решила, что мой друг скучает? — на самом деле я прекрасно понял, что она обращалась ко мне, но решил таким образом отвертеться. Я никогда не считал себя красивым мужчиной. Да — высокий, да — стройный, да — жгучий брюнет с черными глазами. Но для красоты этого мало. По женским меркам красивый мужчина еще имеет красивую фигуру, то есть накачанные мускулы рук, плеч, пресса и т. д. У меня, извините, этого не то, что бы совсем нет, просто маловато. Сам понимаю, что мог бы поупражняться, но лень. Для меня главное — хватает для боя на двуручных мечах. А больше мне ни к чему. Разве что ради женщин, но они стоят далеко не в начале моего списка ценностей.
Однако ночная бабочка меня не поняла или сделала вид. Сев мне на колени, она продолжила:
— Да брось, дурачок. Я к тебе обращаюсь. Хочешь сказать, что ты не красив? — огненно-рыжие пряди упали мне на грудь.
Дорогая, ну что ты ко мне пристала?! Неужели не понимаешь, что от меня тебе ждать нечего?!
— А по твоему мнению красив?
— Вот именно, позволь я буду сама решать: красив ты или нет. Для меня — даже очень.
Она все время смотрела мне в лицо… даже не просто смотрела, а говорила мне в лицо — настолько близко были наши глаза. Честно говоря, это раздражает, но во-первых, девушку обижать не хотелось, а во-вторых, выпитое давало о себе знать. Вы скажете: да что я там выпил! Конечно, Рив был еще как огурчик, а я — вампир, не привыкший к спиртному. Вот меня и развезло с такой малой дозы. Точнее, еще не развезло, но я уже ощущал, как пиво сладко греет грудь и тяжелит голову.
— Джек! Еще пива! За мой счет, — глаза молодой девушки горели изумрудным огнем.
Ай, нехорошо! Хочешь споить меня? Зачем? Хотя прекрасно ясно зачем, однако ты думаешь, что я смогу заплатить? Ну, мне рассчитаться бы за ужин…
— Как тебя зовут?
— Минора… — девушка опешила от такого вопроса (видимо, ее не часто спрашивают об имени), но все-таки ответила.
— Вот что, Минора, я не знаю, чего ты от меня хочешь, но могу сказать одно — у меня нет денег и я не горю желанием тобой… как бы это сказать… попользоваться, — наконец выдавил я.
— А я не хочу, чтоб ты мной пользовался. Я сама хочу тобой воспользоваться, — белоснежные зубы обнажились в обворожительной улыбке.
Слова, приготовленные для отпора, застряли на выходе из горла… На мне что, написано: «Я — идиот!»?..
Я твердо полагал, что такие женщины давно потеряли способность что-либо чувствовать в ЭТОМ процессе. Да и не мудрено, попробуйте относиться к ЭТОМУ как к работе. А она?.. Хотя чего я удивляюсь, вполне может быть, что она недавно начала заниматься проституцией…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
