призрака нам бы не помешал. Теперь же придется импровизировать.
Деревня была небольшой, но добротой. Бревенчатые дома с чистыми скатными шиферными крышами были огорожены заборами. И едва мы вошли на мощеную камнем улицу, как во дворах залаяли собаки. Но рядом с домами не было ни души. Все словно попрятались.
– Все ставни закрыты, - едва слышно произнёс Шуйский, осматриваясь по сторонам. - Видимо, гостей здесь не очень жалуют.
– Тут вы правы, мастер, - согласился староста, подслушав нашу беседу. - Гостей мы не шибко привечаем. Только сейчас день. Все на работах в конюшнях.
– А как же завет Искупителя, что гостей надо привечать? - обернулся к бородачу Зимин.
Староста насупился и неохотно ответил:
– Это когда земли тихие. А здесь топи по соседству. И из гостей у нас токма нечисть всякая болотная.
– А как же гости в конюшню? - удивился Шуйский.
– Так конюшни и гостевые дома на другой стороне деревни. И подъезд к ним отдельный, не со стороны болот.
Криомастер обернулся к жандарму:
– Через деревню ближе, говорите, Дмитрий Васильевич?
Шуйский пожал плечами:
– Нам же нужен дом Двушкина. А он в центре деревни.
Жандарм оказался прав. Дом хозяина конюшен и правда был на пересечении двух улиц деревни. Рядом со Сходной площадью, в центре которой стояла большая статуя Императора. Только отчего-то правитель был с окладистой бородой, которой у него никогда не было. Наверно бороды тут были чем-то очень важным. Мне же пришла в голову мысль, что под растительностью на лице никогда не видно эмоций людей.
– Прошу, милсдари.
Староста указал широкой как лопата ладонью в сторону двухэтажного кирпичного дома, обнесенного высоким кованым забором. За прутьями ограды начинался ухоженный сад с аккуратными мощеными тротуарной плиткой дорожками и ровно подстриженными кустами. По территории бегали несколько больших черных собак с лобастыми головами и обрезанными хвостами.
– Спасибо, дядя, - ответил за всех Зимин и коротко поклонился.
– Всяческого вам добра, хороший человек, - ответил бородач, явно довольный таким обращением. - Мине идти надобно. Работа не ждет, а солнце еще высоко.
Он развернулся и пошел прочь. Криомастер же приблизился к воротам, и нажал на кнопку звонка.
Некоторое время, на территории царила тишина. Собаки смотрели на нас с ленивым любопытством. Кустодий снова вдавил кнопку, только в этот раз держал ее дольше. Пока из-за дома не послышался окрик:
– Иду! Кого там неймется?
Послышались тяжелые шаги, и из-за дома вышел невысокий, коренастый мужчина лет пятидесяти. С широким лицом, на котором не было ничего особо примечательного, кроме пресловутой бороды. Волосы на голове были длинными, но оказались собраны на затылке. Одет он был, как и селяне, что встретили нас у ворот, в простую рубаху и льняные штаны. Только на среднем пальце правой руки я заметил массивное кольцо из желтого металла. Мужчина подошел к воротам, остановился по другую сторону решетки и хмуро взглянул на нас:
– Кто вы такие? - хрипло осведомился он. - Что надо?
– Оперативная группа, которая назначена разобраться с большим количеством призраков на болотах, - ответил Зимин. - Кустодий Станислав Александрович Зимин, и начальник охранного отделения Димитрий Васильевич Шуйский.
– Ага. А это кто?
Двушкин кивнул в мою сторону. И я с удивлением отметил, что мужчина никак не отреагировал на упоминание о мертвецах на болотах. Он не выказал страха или удивления. Скорее, воспринял это как обыденность.
– Павел Филиппович Чехов, - пояснил Зимин. – И Нечаева Арина Родионовна. Консультанты.
– Консультанты, - повторил Двушкин с удивлением и отпер ворота. Открыл створку, приглашая нас войти. - Ну проходите. Поговорим, господа хорошие. Меня Никоном величают.
Кустодий прошел на территорию. Шуйский же опасливо покосился на собак, которые теперь стояли рядом с хозяином. И Двушкин улыбнулся:
– Да не боитесь. Они вас не тронут. Они послушные, и при хозяине без слова заветного не нападают. Вот кабы вы через забор полезли, то разговор был бы другой. Тут бы они враз вам филейные части обглодали.
По виду Шуйского было заметно, что уверенности слова старосты жандарму не добавили. Но Дмитрий кивнул и прошел на территорию, то и дело украдкой косясь на псов. А за ним последовали и мы с Нечаевой. Причем при виде псов, девушка прижалась ко мне и крепко схватила меня за руку. Звери заволновались, но хозяин шикнул на них, чем успокоил.
Никон с лязгом запер за нами калитку, развернулся и направился по дорожке в сторону дома. А охранные животные спокойно разбрелись по своим собачьим делам. Мы же последовали за хозяином особняка.
За домом открывался большой двор, с тренировочной площадкой, несколькими резными деревянными лавками, и просторной беседкой. В которую и пригласил нас хозяин:
– Прошу, гости дорогие, - произнёс он. - Располагайтесь.
Двушкин сел в удобное кресло, откинулся на спинку, и с интересом взглянул на нас:
– И что там с призраками? - начал он беседу.
Мужчина не выглядел напряженным или собранным. Наоборот, конюший был расслабленным, а на бородатом лице было даже что-то вроде любопытства.
– Их очень много на окрестных болотах, - ответил кустодий.
Никон удивленно поднял бровь:
– И что в этом удивительного? Даже местные не все тропы через топи знают. А о пришлых и говорить нечего. Плачу я людям хорошо. Многие к нам на заработки приезжают. А на болотах что-то интересное прячется, не иначе. Вот и идут работники приключения искать. И пропадают потом. Даже поиски результатов не дают.
– Все погибшие были девушками, - продолжил кустодий, испытующе глядя на хозяина дома.
Двушкин пожал плечами:
– Так и работа не такая сложная. Тяжелая вся на местных мужиках. А они про болота знают и туда не ходоки. Даже за клюквой по осени не суются.
Зимин усмехнулся:
– Допустим. Только вот все призраки говорят, что на болота их обманом заманили. И убили.
– Вот как? - удивленно уточнил Двушкин. - И кто же? Если это правда, то душегуба надо изловить и наказать по всей строгости. Мне слухи про убивцев болотных не нужны. И я окажу вам всю посильную помощь…
Кустодий сжал зубы так крепко, что вздулись желваки на скулах. А на лбу Стаса запульсировала вена. В следующую секунду, криомастер резко вскочил с места:
– Хватит! - рявкнул он и хлопнул ладонью по столешнице. И от удара стоявшая
