пизди что нету, такие как вы все сохраняете.
Через полчаса у нас были все необходимые координаты.
– Значит модельное агентство и транспортная компания? Вот так просто торговать людьми? – не знаю, кому я задавал этот вопрос.
Далер ушел договариваться на быстрый вылет, Серый работал за компом и все перепроверял, находя то, что было очень спрятано и задокументировано.
Грузовики с «товаром» на продажу были помечены оранжевыми лентами, как аксессуар, другие простой красной.
Таможня не вся купленная, лишь пара человек с обеих сторон границы, плюс Беларусь, предоставляла безопасное и беспрепятственное передвижение. Но в этот раз был самолет, чтобы быстрей продать сестру, так как я начну искать сразу.
Мы летели прямо в Германию.
Адреса были в кармане.
«Только бы успеть».
* * *
Далер с Геной остались там договариваться о транспортировке тела моей малышки, а я летел назад.
Я летел убивать этих мразей.
То, что я увидел там, в грязном подвале осталось в моих глазах кровавой пеленой.
Я всадил в этих двух пидоров тонну пуль и жалел, что они умерли почти сразу, но все продолжал и продолжал стрелять, пока не опустели магазины всех наших стволов.
По прилету в Россию мне пришлось позвонить отцу.
Это было раннее утро. Я не мог решиться. Не знал, как мне это сделать…
Орал как обезумевший стоя на улице, но я должен.
Гудки ввинчивались в голову, словно ее дрелью пронзает насквозь.
Он поднял трубку и молчал… как и я…
Мы оба знали зачем я звоню.
– Отец… – глотку стянуло так, что я уже хотел ударить в нее кулаком.
Он лишь сделал глубокий вдох и сказал два предложения, это были и последние его слова, обращенные ко мне, как оказалось впоследствии…
– Просто верни ее домой, она должна быть похоронена на своей земле. Прощай, Мурад.
Никогда в жизни не было такого, чтобы я почувствовал, что выхода нет.
Всегда я видел пути, всегда находил… сейчас, я стоял и держал телефон возле уха, что молчал и давно был отключен вызов…
Это было раннее утро… Это было последнее утро, когда я себя помнил таким, каким был еще пару дней назад. Словно я напоследок заглянул в дверь, которую запирал навсегда. Выбросил ключ и развернувшись пошел в дом.
Пора ответить блядям за все.
– Приведите их обоих. В разные комнаты, с девчонкой разберусь после них.
Парни кивнули, благо молчали, иначе вынес бы им мозги на месте.
Температура тела поднялась на максимум, я горел.
Я сгорал.
Он визжал, как свинья. Паршивая шлюха его орала в другой стороне.
«И до тебя сейчас доберусь, подожди!»
– Не нужно, – попросил не связывать. – Иди пока что.
Он кивнул и вышел.
Коваль молча забивался в угол, а я наступал. Я больше не видел этот мир в прежних красках. Я видел перед собой тот пол, что был весь в крови, по которому я шел… я видел только ее… с трудом узнаваемую. Я опоздал совсем чуть-чуть.
– Ты обещ…
Удар. Крик. Еще удар. Попытка выбраться из угла. Удар. Хрип. Удар… Удар… Удар…
Я просто бил, я не контролировал себя. Не хотел контролировать. Выл, ронял слезы и бил, пока не сломал к херам несколько своих пальцев, пока от него не осталось ничего живого.
Вынул пистолет с глушителем и разрядил все что в нем было.
– Дай свой ствол, – попросил кого-то из парней, даже не знаю кто это был, выйдя из комнаты, направляясь в другую.
Беспрекословно.
Холодный металл быстро нагрелся в руке, и я вошел туда, где было жалкое подобие женщины.
Завизжала, увидев меня. Всего покрытого кровью ее пидора мужа.
– Где Виталик? – заорала она.
– Сдох.
– Ублюдок, – зашипела, но заткнулась, когда я поднял руку и снял предохранитель. – Подожди, подожди. Не убивай, это он заставил меня. Я не виновата. У меня же дочка. Прошу… – заревела.
– Камилла тоже была дочерью.
– Погоди, послушай, Лора красивая девочка, посмотри на нее может быть она… – красный.
Выстрел, второй, третий…
Опустошение…
Выхожу из комнаты и иду сразу вниз.
– Дай ствол, – охранник сразу же протягивает мне пушку.
Открываю комнату и вижу ее…
Свернутая в калачик, в углу бетонной комнаты.
Поджатые ноги к груди в тонких грязных носках.
«Ты должен это сделать!» – шепчет разум.
Снимаю предохранитель, направляю дуло в ее сторону и чувствую, как снова катятся слезы, потому что я в ту секунуду предавал всех тем, что не мог решиться.
«Блядь, давай же…, – уговариваю себя. – Она враг. Она не заслужила жить. Не медли».
«Она невинный ребенок. Она не причем», – протестую.
«Сестра тоже была не причем».
«Я должен!»
Мысленная борьба и тихий девичий всхлип.
Красный!
Вылетаю оттуда и чуть ли не бегу.
Подальше…
Кожу стягивает от высохшей крови. Кровь врага.
Иду в душ и смываю с себя эту грязь, зная, что сделаю дальше.
Одеваюсь в чистую одежду.
Спускаюсь в самый низ, выношу на руках девчонку и уезжаю.
* * *
Далер все организовал очень быстро. Не представляю, как у него это вышло. В Питере никто ни о чем не узнал. Босс того района, все замел, как и обещал, а я сел в машину и поехал на похороны сестры.
Только родственники. В центре мама и отец.
Он знает, что я тут. Но я не имею права подойти. Сам не хочу.
Мне нечего сказать их глазам.
Мысленно, прошу прощения у матери, падаю на колени перед отцом, не в надежде чтобы простил, это невозможно, но, чтобы он знал, что я умер сам и больше не встану с колен.
Кладбище опустело и только тогда я посмел приблизиться.
Слов не было.
Больше не было ничего.
– Прости, Ками. Прости что не успел, маленькая моя. Прости за тот ад… Люблю тебя, сестренка.
Ухожу быстрыми шагами, потому что больше никогда не вернусь сюда.
Глава 8 Настоящее
Открываю глаза, выныривая из кошмара.
Смотрю на фотку и поглаживаю ее улыбающееся лицо.
– Три месяца, и она отсюда уйдет, – обращаюсь к ней.
Складываю остальные снимки назад в коробку и выхожу, закрывая внутри злость и гнев, воскресший от воспоминаний.
На кухне слышу возню и иду туда.
Лора застывает с тарелками блинов и бутербродов.
– Садитесь. У меня уже было готово все, но решила пробежаться сначала, – несмело улыбается. – Вот накрываю для нас обоих.
Смотрю на нее и не могу отделаться от тех эмоций, трехлетней давности. Разворачиваюсь и ухожу.
Я решил тогда, что помогу, ведь она не виновата, но сейчас я
