В этот раз ему не надо было вести краулер. Он сделал шаг вперед, опустился на холодный песок и переждал, пока организм придет в норму после смены гравитации. На это ушло минуты две, не больше. Еще несколько таких выходов, – подумал Дэвид, – и он совсем освоится.
Старр поднялся, огляделся по сторонам, чтобы понять, куда идти дальше, и застыл в восхищении! Он впервые видел ночное марсианское небо. Звезды-то были те же, что и на земном небе, да и составлялись в знакомые созвездия, зато как изменилась их яркость!
Разреженный воздух Марса едва смягчал сияние и они блистали в небе, как бриллианты. Луны конечно, не было – такой, какую видят земляне. Два спутника Марса, Фобос и Деймос, настолько малы, пять или десять миль в диаметре, что далее расположенные к Марсу ближе, чем Луна к Земле, они казались здесь только двумя звездочками.
Дэвид попытался отыскать их на небе, хотя и понимал, что сейчас они могут оказаться на противоположной стороне планеты. Но увидел он другое: зелено-голубое сияние, самое прекрасное, что он видел в жизни. А рядом, совсем рядом, сверкал еще один шар, казавшийся, впрочем, почти карликом вблизи блистательного соседа.
Узнать их было не трудно: Земля и Луна, двойная «вечерняя звезда» Марса.
Он с трудом смог оторвать от них взор, нашарил лучом фонаря скалу, указанную Бигменом в качестве ориентира, и побрел вперед. Марсианская ночь была холодна, так что приходилось сожалеть даже о слабом тепле марсианского солнца.
Пустыню освещало лишь мерцание звезд, краулера нигде не было видно, и Дэвид нашел его по шуму двигателя.
– Бигмен, – позвал Дэвид и приятель выглянул из двери.
– Наконец-то, я уже начал думать, что ты заблудился.
– А мотор почему работает?
– То есть? Как бы, по твоему, я тут не замерз? Не бойся, я это место знаю, никто нас не услышит.
– Привез фильмы?
– Фильмы? Слушай, я понятия не имею, что ты им написал, но штук шесть ученых мужей крутились вокруг меня, как бобики. «Мистер Джонс, то», «Мистер Джонс, се». Я им говорю, что меня зовут – Бигмен. Тогда они: «Мистер Бигмен, то», «Мистер Бигмен, сё», «Мистер Бигмен, не будете ли любезны…». В общем, – Бигмен принялся разминать суставы пальцев, – нагрузили меня четырьмя лентами, двумя проекторами, коробкой с меня величиной, в которую я не заглянул, и в придачу одолжили или подарили мне за то, что я такой хороший, не понял – пескоход, чтобы я все это отвез тебе.
Дэвид улыбнулся, но ничего не ответил. Он забрался с приветливое тепло кабины и вставил в каждый из проекторов пленки. Ночь уходила быстро. Конечно, прочесть было бы быстрее, но даже в машине невозможно обойтись без респиратора, а его выпуклые очки сильно затрудняли чтение.
Краулер медленно тронулся вперед, почти точно по маршруту давешнего осмотра.
– Не понимаю, – высказался Бигмен. Впрочем, эту фразу он бормотал уже в течение пятнадцати минут, все повышая голос, пока Дэвид на нее, наконец, не отреагировал.
– Что ты не понимаешь?
– Куда мы тащимся? Видишь ли, мне кажется, я имею право знать, потому что связался с тобой. Сегодня по дороге, мистер Старр-Вильямс, я кое-что раскумекал. Странная история. У мистера Макиана в последние месяцы испортился характер, а раньше он был нормальным парнем. Нам на голову сваливается Хеннес, который принимается всех перетасовывать. Откуда ни возьмись, появился училка Бенсон, который сначала был пустым местом, а тут вдруг заважничал изо всех сил. И теперь ты, со своим Советом, который готов исполнить все, что ты ни попросишь. Э, тут намечается что-то крупное, мне это по душе, и я хочу быть в курсе.
– Слушай, – пресек его Дэвид, – ты когда-нибудь видел эти карты?
– Конечно. Обычные марсианские карты, сто раз их видал. Не понимаю, что ты на них так пялишься.
– А знаешь, что такое эти заштрихованные области?
– Тебе это любой фермач объяснит. Пещеры внизу, хотя я, честно говоря, не верю. Ну скажи, откуда известно, что там, внизу полно дыр – в двух милях под поверхностью, когда туда никто не лазил? А?
Дэвид не стал вдаваться с объяснения принципов сейсмической разведки.
– А о марсианах ты много знаешь? – спросил он вместо этого.
– Все что угодно, – начал было Бигмен, – что за идиотский вопрос… И тут краулер затрясло и замотало из стороны в сторону, поскольку Бигмен, не отрывая рук от руля, затрясся как припадочный. – Ты что, о настоящих марсианах? Марсианских марсианах, а не о людях на Марсе, вроде нас? Которые тут жили раньше?
Он досмеялся до икоты и, когда опять смог дышать нормально (одновременно дышать и смеяться в респираторе трудно), то сказал:
– Ты, похоже, слишком часто болтал с этим придурком Бенсоном.
– А с чего ты решил? – совершенно невозмутимо спросил Дэвид.
– Мы его однажды застукали, когда он читал что-то в этом роде. Высмеяли так, что… Ой, мамочка, как он разозлился! Стал нас крыть неучами, невежественными кретинами и еще какими-то тупыми крестьянами – я потом глянул в словарь и объяснил ребятам, что это слово значит. В общем, сильно мы повздорили. С тех пор о своих марсианах он и не заикается, нервы бережет. А тут, значит, увидел свежего человека и давай его всей этой мурой потчевать.
– А ты уверен, что все это ерунда?
– Но послушай, люди торчат на Марсе уже сотни лет и до сих пор не видели никаких марсиан!
– А если предположить, что они в пещерах, внизу?
– Не знаю, туда никто не лазил. Только как они сами туда попали? Люди знают Марс, как свои пять пальцев и не видели никаких лестниц вниз. Или, скажем, лифта.
– Да? А я – видел.
– Чего? – Бигмен в изумлении обернулся. – Дурачишь меня?
– Ну не лестницу, конечно, а дырку. И глубиной мили в две, не меньше.
– А, ты о трещинах, – отмахнулся Бигмен. – Так и что? Их тут полным-полно.
– Именно, Бигмен. Вот тебе карта с трещинами. Смотри как странно, почему-то никто не обратил внимание, что ни одна трещина не пересекает пещеру.
– И что?
– А то, что если ты строишь себе внизу дом, то зачем тебе дырявая крыша? Но это еще не все трещины подходят к пещерам вплотную, но их не касаются. Похоже, марсиане используют их именно как входы.
Краулер внезапно остановился. В сумрачном свете проекторов, которые одновременно высвечивали на одной поверхности две карты, лицо Бигмена казалось донельзя изумленным.
– Погоди, – сказал он. – Дай сообразить. Так куда мы едем?
– К трещине, Бигмен. Это мили на две дальше того места, куда свалился Грисволд. Там трещина примыкает к пещере. Это самое близкое место от фермы.
– Мы приедем туда, и что?
– Мы туда приедем, – спокойно сообщил Дэвид, – и я в нее спущусь.
Глава девятая
На дне
– Ты серьезно? – Бигмен совсем опешил.
– Ты спрашиваешь, – улыбнулся Дэвид, – о том, действительно ли я надеюсь встретить там марсиан? А если я скажу, что да – ты мне поверишь?
– Нет, – Бигмен, похоже, сделал выбор. – Но это все равно. Я уже подписался а этом участвовать, так что на попятный не пойду.
И краулер снова тронулся вперед.
Когда они добрались до места, начало светать. Всю дорогу ехать пришлось при свете мощного прожектора, но Бигмен управлялся с машиной мастерски, так что добрались даже быстрее, чем рассчитывал Дэвид.
Он спрыгнул на песок и подошел к гигантской трещине. Черная загадочная прореха тянулась, казалось, из бесконечности в бесконечность, ее противоположный край выглядел как небольшая возвышенность. Дэвид посветил фонариком в бездну и не увидел ничего.
– Ты уверен, что это здесь? – к нему подошел Бигмен.
– По картам судя, здесь она должна примыкать к пещере, – осмотрелся Дэвид. – Далеко отсюда до ближайшей оранжереи?
– Мили две, не меньше.
Дэвид кивнул. Вряд ли кто-то из фермачей забредет сюда, разве что ненароком, направляясь на очередной осмотр.
– Ладно, нечего время тянуть.
– А как ты полезешь? – заинтересовался Бигмен.
Дэвид уже вытаскивал из машины коробку, которой Бигмена нагрузили в Виндгрэд-сити. Распаковав ее, он вытряхнул содержимое на песок.
– Ты такую штуку видел?
Бигмен покачал головой и взял «штуку» в руки. Пара длинных тросов с блестящими шелковыми перемычками через каждые двенадцать дюймов.
– Веревочная лестница, что ли?
– Да, – согласился Дэвид. – Но не веревочная. Силиконовая. Он легче магния и прочнее стали, так что лестницу можно использовать и на Марсе. Вообще, ее придумали для Луны, где силы тяжести почти никакой, а горы довольно высокие. А на Марсе гор нет, и нам повезло, что Совету удалось ее раздобыть.
– А какой от нее толк? – Бигмен скептически поморщился, перебирая трос, и тут наткнулся на увесистый металлический шарик.
– Стой! – крикнул Дэвид. – Если не поставлен на предохранитель, то опасно!
Он осторожно взял шар у Бигмена и повернул полушария в разные стороны. Раздался резкий щелчок, но шарик, вроде бы, остался прежним.
