Я устроился рядом с ней в плюшевом кресле в первом ряду, под защитой решетки. Площадка для игры была превосходно освещена.
Четыре молодых испанца, полные энергии, перемещались по полю, перекидывая мяч, почти невидимый для глаза, показывая при этом чудеса акробатики. Толпа была захвачена этим зрелищем, но меня интересовала только мисс Спенс.
Она сидела рядом со мной, положив на барьер свою сумочку, шарф, программу и бинокль. Чудесный запах духов «Шанель? 5» обволакивал ее, да и меня тоже, разумеется.
Я находился от нее очень близко, так как на ширине сидений экономили, и даже чувствовал жар ее тела. И духи ее волновали меня.
В это время четверо испанцев закончили свою партию и покинули арену под гром аплодисментов. Они были все в поту и очень измучены. Если бы мне пришлось так попрыгать вместо них, меня, вне всякого сомнения, унесли бы оттуда на носилках, и сиделка с нежностью прикладывала бы лед к моей голове Наступил антракт, и мисс Спенс окинула взглядом присутствующих с таким видом, будто ждала, что все при виде ее встанут и запоют национальный гимн.
Она и меня удостоила взглядом. Я тут же попытался изобразить восхищение. Наверно, полностью мне это не удалось, но она, тем не менее, решила рассмотреть меня получше.
Я наклонился к ней и отпустил какую-то шутку Она не ответила и отвернулась так, как это делают, когда к вам обращается пьяница. Потом все же заметив мою широкую улыбку, безразлично улыбнулась мне.
– Меня зовут Рейли, – представился я. – Я турист, у меня много денег и непреодолимая слабость к рыжим. Зовите на помощь, пока не поздно. У меня репутация быстро действующего!
Она посмотрела мне в лицо. Глаза ее были жесткими Она больше не улыбалась.
– Я отлично могу справиться и сама, – сказала она немного хриплым голосом, который вызвал мурашки у меня на позвоночнике. – И к чему же я ненавижу курортников!
– Тысяча извинений! Я плохо изучил психологию, когда готовился к своим экзаменам. Я полагал, что такой парень, как я – именно то, что вам нужно! Тем хуже для меня.
Я взял свою программу и стал перелистывать ее с большим вниманием. Она бросила на меня еще один быстрый взгляд, потом отвернулась и стала смотреть на поле.
Там появились четверо игроков, и в их числе Гомец. Сразу же стало видно, что это действительно чемпион города. Толпа стала бешено аплодировать, и трое игроков остались позади, уступая ему все внимание публики.
Гомец, уверенный в себе и полный апломба, приветствовал публику. Он без сомнения имел право быть самоуверенным: никогда я не видел такого красивого парня. Он бросил быстрый взгляд в нашу сторону и слегка поклонился персонально мисс Спенс. Она же не обратила на это ни малейшего внимания, но я ответил ему за нее, чтобы немного позабавиться. Гомец, казалось, не заметил моего приветствия.
Губы мисс Спенс сжались, но она ничего не сказала.
Четверо игроков теперь находились в центре поля: они пробовали пелоту, которую им бросили. Наконец, они разошлись в разные стороны и заняли свои места.
– А что, этим парням действительно платят за то, чтобы они играли в эту детскую игру? – проворчал я вполголоса – А вы считаете себя очень крепким? – спросила она – Дайте мне возможность, и вы это сами увидите. Она наклонилась вперед, чтобы лучше видеть игроков. Если бы глаза могли стрелять, как пистолеты, я пал бы мертвым, так яростен был ее взгляд.
Гомец подавал первым. Я должен отметить, что мяч он послал замечательно. Пелота просвистела в воздухе, ударилась о фронтон и отскочила, рассекая воздух. Ее в отчаянном прыжке перехватил один из игроков. Началась игра.
Гомец действовал как и положено чемпиону. Он выигрывал. Я посмотрел на мисс Спенс. Она следила за игрой со скучающим и равнодушным видом, в исходе игры, она казалось, и не сомневалась.
Я вспомнил, что говорил мне швейцар относительно ее бешеного темперамента. Всегда ли он у нее проявлялся, или на это требовались особые причины? Я пожалел, что не расспросил о подробностях.
– Вскоре этот большой грубиян придет за вами, – прошептал я ей. – А что, если бы мы до этого удрали с вами вдвоем? Не хотите ли поехать со мной полюбоваться природой? Если вас это не интересует, я могу показать вам свою татуировку на пляже.
– Я вам ведь уже сказала, что ненавижу туристов и типов вашего сорта, – ответила она, не поворачиваясь.
Гомец сломал «чистера». Нахмурив брови, он заявил о минутной паузе и направился к негру, в обязанности которого входило обслуживать игроков. Тот прикрепил ему новую корзинку.
Я посмотрел вокруг себя, чтобы убедиться, что на нас никто не обращает внимания. Так в действительности и было. Я сжал кулак и ударил мисс Спенс под ребра. Она пошатнулась и у нее перехватило дыхание. – Вы, может быть, предпочитаете жестких людей? – улыбаясь, спросил я.
Она не повернула головы, но ее ноздри сжались, глаза стали темными, как отверстия в маске. Она собрала свои вещи и встала.
– Поедем любоваться прекрасной природой, – проговорила она твердым и сухим тоном, прокладывая себе путь к лестнице.
Я последовал за ней посреди грома восторгов. Гомец, без сомнения, добился победы, так что я совсем вовремя заставил мисс Спенс уехать.
Швейцар, полный внимания, как только завидел мисс Спенс, сразу же вызвал для нее машину, и пока мы проходили сквозь вращающуюся дверь, «кадиллак» стоял уже у входа.
Швейцар бросил на меня подозрительный взгляд, помогая мисс Спенс сесть в машину. Я скользнул за руль. Мы осторожно тронулись с места, совсем бесшумно.
С большой скоростью я поехал на Лессинг-авеню. По дороге она не сказала ни одного слова, сидя с неприступным видом, закусив губу и не обращая ни на что внимания.
Я остановил машину перед ее домом, открыл дверцу и вышел. Мисс Спенс последовала за мной: проходя через холл, я подмигнул швейцару, который смотрел на меня широко открытыми глазами, как будто стал жертвой галлюцинаций.
Автоматический подъемник поднял нас на четвертый этаж, и мы прошли по широкому коридору до апартаментов мисс Спенс,? 466. Мы ничего не говорили, даже не смотрели друг на друга. Атмосфера была насыщена скрытым напряжением Она открыла дверь, и мы вошли в большую комнату, в которой было много хрома и материи цвета абрикоса. Я закрыл дверь, бросил свою шляпу на стул и стал перед хозяйкой.
Она презрительно смотрела на меня, опираясь о камин. По ее блестящим глазам было видно, что она как будто чего-то ожидает.
– Иди сюда, – вдруг проговорила она беззвучным голосом. Я прошел через комнату, и, улыбаясь, положил руку на ее бедро.
– Сильнее сожми меня, злой! – сказала она. Я обнял ее, сначала довольно сдержанно. Волосы ее щекотали мне лицо. Я сжал сильнее. Ее губы были твердыми и сжатыми, но вскоре приоткрылись. Она дрожала.
– Жестокий… – ее дыхание смешивалось с моим.
– А что Херрик делал с вами?
Ее тело напряглось, дыхание участилось. Она широко раскрыла глаза, внимательно вглядываясь мне в лицо.
– Кто вы такой?
– Честер Кен.
Ее лицо исказились. Она побледнела и отшатнулась от меня. Ее глаза стали пустыми и суровыми. Я ее выпустил.
– Кто? – переспросила она.
– Честер Кен.
Она медленно приходила в себя. Ее глаза блуждали по комнате и остановились на телефонном аппарате. После некоторого колебания она снова посмотрела на меня.
– Сядьте, – сказал я. – Мне надо поговорить с вами. Она направилась к телефону.
– Я не хочу… – в голосе ее слышался страх, злоба и еще бог знает что.
Быстро пройдя через комнату, я опередил ее и завладел телефоном. Она попыталась ударить меня. Я выпустил аппарат и, схватив ее за руку, сильно дернул. Она попыталась свободной рукой вцепиться мне в лицо. Я нагнул голову, и она промахнулась.
Я думал, что она начнет кричать, но нет. Она боролась молча, слегка задыхаясь, глаза ее блестели, губы были крепко сжаты.
Мне все же удалось подтащить ее к дивану и с силой толкнуть на него. Она упала, но тут же снова вскочила. Она ударила меня ногой в бедро и попыталась укусить за шею. Я схватил ее поперек туловища. Она вертелась, отбивалась и ударила меня в глаз.
– Ну, с меня довольно, – сказал я, несколько отступив и вынимая револьвер – Успокойся, – резко сказал я, – или я подстрелю тебя!
Она бешено вращала глазами, но револьвер ее упокоил. Она упала на диван В драке я порвал ей блузку, и теперь сквозь дыру высовывалось белое плечо.
– Ты думаешь, что это я убил Херрика, но это неправда Она молчала и смотрела на меня со злобой.
– Его устранила со своего пути банда Киллино, а мне хотят приписать это убийство.
– Нет, это ты его убил! – сказала она, сопровождая свою реплику таким эпитетом, который заставил бы покраснеть и сапожника.
– Подумай хорошенько, я ведь только что приехал, и никогда в глаза не видел Херрика до того момента, как две минуты поговорил с ним в казино. Он просил меня покинуть город, так как почему-то боялся, что мое присутствие здесь может вызвать какие-то беспорядки К чему же мне было убивать Херрика? Подумай немного. Если бы ты была на месте Киллино, разве ты не воспользовалась бы тем, что тип моего сорта появился в городе? Это ведь неожиданная оказия.
