В час ночи здесь были заняты все столики, и вокруг сцены собралась толпа зрителей, размахивавших банкнотами перед лицами и задницами двух танцоров. Несколько кабинок мерцали закрытыми эл-шторами. Увидев это, Адам нахмурился, но ничего иного ожидать не приходилось. На его глазах администратор проводил в кабинку одного из «ангелов заката». Силовое поле, пропуская их, вспыхнуло искрами. Портативное устройство Адама давало возможность заглянуть за эл-штору но этот взлом мог быть замечен.
Рискованно назначать встречу в месте, где так много потайных уголков. Но Адам привык к риску. Да и при наличии покровителей здесь не слишком расположены к сотрудничеству с полицией.
— Прошу прощения, — обратился к нему швейцар.
Он казался весьма дружелюбным, хотя это не имело никакого значения. Клеточное перепрофилирование сделало из него такую же тушу, каким был Адам, только вот жирным его назвать было нельзя.
— Прошу.
Швейцар провел руками по пиджаку и брюкам Адама. Плотные ОС-татуировки в поисках опасных предметов налились красным светом.
— У меня назначена встреча с мисс Лансье, — сказал он официантке, как только швейцар его пропустил.
Девушка проводила его через зал к кабинке неподалеку от бара. Найджел Мерфи уже его ждал.
Для торговки оружием Рашель Лансье имела довольно вызывающий вид: на ней было ярко-красное платье с низким вырезом, а длинные каштановые волосы были уложены в замысловатую прическу, украшенную мелкими люминесцентными звездочками. Омоложение вернуло ей возраст двадцати с лишним лет, период наибольшей привлекательности. Адам сразу понял, что она прошла через омоложение, и, возможно, оно было уже вторым или третьим по счету. Ее выдавало поведение — ни один человек двадцати двух лет не может обладать уверенностью, сравнимой с холодом арктических ледников. При ней был телохранитель — маленький худощавый мужчина, настолько же незаметный, насколько яркой являлась его хозяйка. Он задернул эл-штору сразу, как только принесли заказанное Адамом пиво. Проход в кабинку затянулся тусклой серебристой пеленой. Они могли видеть, что происходит снаружи, но для остальных посетителей барьер был непроницаемым.
— Список довольно внушительный, — сказала Рашель.
Адам помолчал, ожидая вопроса о назначении такого заказа, но она не проявила любопытства, как и подобает профессионалу.
— Это проблема?
— Я смогу все это тебе предоставить. Но, должна сказать, поставка боевого оружия потребует определенного времени. Это связано с полицией. Обычно я поставляю маломощное оружие для людей с меньшими амбициями, чем у тебя.
— Сколько это займет времени?
— Что касается оружия, ждать придется дней десять или пару недель. Сначала мне придется подыскать сертификат официального покупателя.
— Мне это не нужно.
Она приподняла бокал с коктейлем и посмотрела на Адама поверх ободка.
— Мне от этого не легче. Сертификат нужен мне. Послушай, остальные товары из твоего списка есть на складе или доступны на черном рынке, их я смогу отгрузить через несколько дней. Но что касается этого оружия, оно должно исходить от легальных поставщиков, без сертификата его даже не вывезти за пределы завода.
— Ты сможешь достать сертификат?
— Смогу.
— Сколько? — спросил он, не давая ей возможности накрутить цену, рассказывая о трудностях.
— Сто тысяч в долларах Велайнеса. Придется задействовать многих людей, а это стоит недешево.
— Я плачу восемьдесят.
— Извини, это не рынок. Я не торгуюсь. Цена окончательная.
— Я плачу восемьдесят и отдельно плачу за то, чтобы товар упаковали так, как я укажу.
Она нахмурилась.
— Что еще за упаковка?
Адам протянул ей мемокристалл.
— Каждое изделие должно быть разобрано на составные части. Все они будут размещены в разных устройствах гражданского и сельскохозяйственного назначения, которые уже закуплены и хранятся на складе. Способ сборки исключает возможность обнаружения, сколько бы груз ни сканировали. Все инструкции здесь.
— Судя по объему твоего списка, работа предстоит немалая.
— Пятнадцать тысяч, и никакого торга.
Она облизнула губы.
— Как будешь платить?
— Земными долларами, наличными.
— Наличными?
— Есть возражения?
— Весь список обойдется тебе в семьсот двадцать тысяч. Такую сумму нелегко унести.
— Зависит от того, с кем имеешь дело. — Он засунул руку в карман пиджака и вытащил толстую пачку банкнот. — Здесь пятьдесят тысяч. Этого достаточно, чтобы доказать мои намерения и вам начать работать. Как только весь ассортимент будет в наличии, дадите мне адрес своего тайного склада, куда я пришлю транспорт. Как только товар будет отгружен, я заплачу треть оставшихся денег. Все остальное получите по окончании работы.
Невозмутимость Рашель Лансье слегка дрогнула. Повинуясь ее взгляду, телохранитель взял пачку денег.
— С тобой приятно иметь дело, Хью, — сказала она.
— Я хочу получать ежедневные отчеты о ходе сделки.
— Ты их получишь.
* * *
Главный следователь Паула Мио покинула свой парижский кабинет через три минуты после получения сообщения от Саббаха. Еще восемнадцать минут ей потребовалось, чтобы пересечь город и добраться до станции ККТ, плюс восемь минут на ожидание очередного экспресса. Через сорок минут она уже была на Велайнесе.
Такси доставило ее в головной офис городской полиции Токата, где уже ждали старшие следователи Дон Марес и Мэгги Лидси. Учитывая уровень запроса от Межзвездного управления расследований особо тяжких преступлений, двум детективам не составило труда получить в свое распоряжение конференц-зал и время для работы на ведомственной аппаратуре. Кроме того, их капитан ясно дал понять, что ждет от них эффективной помощи главному следователю.
— По окончании дела она напишет рапорт о нашей работе, — сказал он. — А Управление имеет немалый вес в политике. Так что, пожалуйста, будьте полезными.
Мэгги Лидси, сидя рядом с непоседливым Доном Маресом, воспользовалась своим эл-дворецким и вызвала личное дело главного следователя. Перед ее зрительными вставками виртуального зрения появились широкие колонки прозрачно-зеленого текста. Мэгги быстро прокрутила информацию без изучения деталей, чтобы только освежить в памяти данные. В правоохранительных органах каждый знал, кто такая Паула Мио.
По общей сети связи детективов известили о прибытии их гостьи. Мэгги, прогнав зеленые колонки текста, уставилась на двери лифта. Конференц-зал, расположенный на восьмом уровне штаба городской полиции, как и все остальные помещения на этом этаже, имел стеклянные стены, так что с ее места Мэгги был виден даже вестибюль. Паула Мио, сопровождаемая двумя коллегами из Управления, прошла по главному коридору, и в первый момент никто не обратил на нее особого внимания. В своей белой блузке, строгом деловом костюме и практичных черных туфлях она идеально вписывалась в окружающую обстановку. Ее рост немного не дотягивал до современных стандартов, хотя восемьдесят процентов населения пользовались теми или иными услугами генетической модификации. Однако нельзя было сказать, что ей недостает физической силы: женщина явно уделяла внимание регулярным тренировкам, что поддерживало ее форму на уровне, намного превышающем требования городской полиции, предъявляемые офицерам. Впрочем, Мэгги подозревала, что все дело было в личной одержимости. Густые черные волосы главного следователя были распущены и прикрывали лопатки. Она часто позволяла прядям спускаться на лицо, скрывая его черты. Учитывая ее известность, это было вполне понятно. Но, когда она поднимала руку и отводила волосы с лица, мужчины невольно отрывались от работы и провожали ее взглядами. И не только из-за ее легендарной известности — в Институте строения человека на Рае Хаксли, где так тщательно подбирали ее геном, в качестве базовых генов выбрали европейские и филиппинские черты, обеспечив естественную красоту, превосходно отвлекающую внимание. Благодаря же омоложению, пройденному пять лет назад, она выглядела на двадцать с небольшим лет.
Мэгги Лидси, хоть и знала, что нельзя судить о человеке по внешнему виду, с трудом смогла отнестись серьезно к женщине, пожимавшей руки ей и Дону. При таком росте и внешности Паулу Мио вполне можно было принять за подростка. Единственное, что ее выдавало, это улыбка. Вернее, ее полное отсутствие.
Двое других следователей из Управления были представлены как Тарло, высокий светловолосый калифорниец, и Ренне Кампаса, латиноамериканка с Вальдивии, подошедшая к своему четвертому омоложению.
Все пятеро расселись вокруг стола, и стены зала стали непрозрачными.
