— Хорошо, — торопливо сказал Си-Джи. — Не здесь, в Европе, хорошо…
Он хотел сказать еще что-то, не сумел, и Эйвон вдруг пророкотал, повернувшись к Бассу:
— Ты пойди, мой мальчик, посиди там с дамой… — Подождал, пока тот выйдет, и спросил у Клема; — Ну что, наложил полные штаны?
Несмотря на шок, Си-Джи взъярился — слишком давно с ним не смели говорить подобным образом. Ярость пошла на пользу, Он рявкнул;
— Уйми свой поганый язык! Я пока не убежден, что ты не жулик! Умник вдруг улыбнулся и спросил:
— Покурить у тебя никак нельзя, а? Курить очень хочется. Усы у него забавно встопорщились.
— Кури, дьявол с тобой, — пробормотал Си-Джи.
— А не буду, дьявол с тобой, — ответствовал Умник. — Я пойду, а ты, значит, убеждайся, что я не жулик. Но — осторожно, не то нас с Роном прикончат до того, как мы наладим тебе производство. Пока.
— Где тебя искать?
— А не надо меня искать. Через неделю позвоню.
Как всегда, последнее слово осталось за Умником, и Си-Джи, все еще багровому от ярости, пришлось велеть Миллеру пропустить господина Эйвона в директорский гараж — на его машине — и принять у него ключи,
План испытаний он продумал за следующий час, пока разгребал очередную порцию срочных дел. Управившись с ними, он вызвал Жака Мабена и выложил ему всю историю в объеме, доступном уму полицейского.
Мабен задал два-три вопроса; лицо его оставалось невозмутимым, только затылок налился кровью. Наконец он сказал:
— Деньги, сэр. Придется прямо-таки бросаться деньгами. Мабен был скуповат.
— Денег не жалеть, — отрезал президент компании, неведомо для себя перефразируя слова одного русского генерала-палача; правда, тот сказал: «Патронов не жалеть», но разница, если подумать, небольшая,
Мабен начал действовать немедленно. Едва ли не основное стремление хорошего полицейского — не терять ни секунды. Эйвон и Басс еще летели в Детройт, когда Мабен вошел в контору охранного агентства, с которым давно сотрудничал, и подрядил четырех человек для охраны здания «Дженерал карз». Двое должны были заступить на вахту мгновенно (такая срочность, само собой, потребовала дополнительной оплаты). Вернувшись к себе, он распорядился, чтобы четверо из его собственного контингента переключились с охраны здания на охрану дома господина президента компании — по двое в смену, круглосуточно.
Все это было не просто: пришлось обсуждать массу подробностей, просматривать личные дела охранников и так далее, и так далее. Но до того еще пришлось переговорить с заведующим кадрами детройтского завода и затребовать двух наиболее надежных испытателей автомобилей. И это опять-таки было непросто — тем более, что испытателям надлежало сегодня же вылететь в Нью-Йорк. Мабен заказал для них гостиницу, а вечером посетил другого своего контрагента, хозяина сыскного бюро, и договорился, чтобы за виллой Гилбертов установили наружное наблюдение — не за самой виллой, вернее, а за домами по соседству. Для проверки, не станет ли кто иной присматриваться к дому босса.
Когда Гилберты поехали па прием — на Парк-авеню, — их уже сопровождала машина с охраной.
К десяти утра в пятницу должны были явиться водители-испытатели из Детройта, и до того начальник охранной службы прокрутил еще много дел. Не первый раз он помянул добром предусмотрительность Си-Джи, присвоившего ему звание вице-директора, что дало Мабену возможность самостоятельно подписывать денежные документы. Итак, в десять объявились два парня, чем-то явственно между собой схожие, хотя один был темно-коричневый, а второй — очень белокожий. Арон и Майк, самые доверенные испытатели «Джи Си», гонщики-кроссмены, длинные, крепкие, с мощными шеями, у обоих — профессиональные неприятности с позвоночником. Мабен помнил их по совместным поездкам на европейские автосалоны. Усадил их в своем кабинете на третьем этаже и сразу приступил к делу, вопросы-ответы были обдуманы за утро.
Сначала было спрошено, готовы ли они поехать в испытательный пробег — с очень приличными командировочными. Они были готовы. («Еще бы! — подумал Жак. — Крутиться день за днем на автодроме, это же осатанеешь…») Затем — маршрут: Нью-Йорк — Джэксонвилл (штат Флорида) — Лос-Анджелес — Сиэтл — Детройт. Тут парни и вовсе просияли. Объехать вокруг всей страны, по периметру — это, пожалуй, шесть тысяч миль выйдет! Затем — ехать придется не в автомобиле, а в электромобиле. Услышав это, Арон очень вежливо спросил:
— Извините, сэр, разве заряжалки для электротелег уже построили?
Мабен пренебрег издевкой и сухо пояснил, что этот электромобиль заряжать как будто не надо и задача их как раз в том и состоит, чтобы проверить, сколько он прокатит без зарядки. А главное требование дирекции и лично господина президента компании следующее. Пробег проводится в строжайшей тайне — куда более строгой, чем при испытаниях прежних новинок «Дженерал карз». За секретность испытателям положена премия, выплачиваемая в три этапа. Четверть суммы будет выплачена сейчас же, еще четверть — после окончания маршрута, остаток — через полгода, когда дирекция убедится, что господа испытатели ни словом, ни делом, ни намеком не раскрыли тайну.
— Вот контракты, прочтите внимательно, — сказал Мабен.
Арон зацокал языком, Майк поднял большой палец: премия была в полторы годовых зарплаты, плюс двойная страховка жизни. И еще — командировочные, по суткам.
— Возражений нет? Подписывайте. Майк стеснительно пробормотал:
— Телегу бы посмотреть, господин Мабен…
— Нечего, нечего… Машину уже осмотрел президент компании и лично ее опробовал. Вот так. Паспорта у вас при себе, как я просил? Хорошо. Водительские права тоже давайте. — Он посмотрел на удивленные лица водителей и пояснил все-таки:
— Оформлю вам разрешение на оружие. Вот инструкция к машине. Сидите здесь — я вас запру, — изучайте. Через полчаса вернусь.
— А если поссать, сэр? — осведомился наглец Арон.
— А потерпишь, — сказал Мабен и ушел.
Читатель, надо думать, удивляется: с какой стати мы так дотошно описываем этот проходной эпизод, подготовку к дорожным испытаниям? Какое, собственно, читателю дело до таких мелочей? Но по мелочам как раз и видно, насколько функционеры «Дженерал карз» были скованы страхом. Речь, конечно же, не об оружии для испытателей — это именно мелочь. При новой машине полагалось посылать две как минимум машины сопровождения — мастерскую и микроавтобус, но Мабен не решился послать даже одну, страшась расширить круг посвященных.
В результате страх только увеличивался: суперсекретная машина уходила, можно сказать, в никуда, в неизвестность. Ее могли угнать, протаранить; ее могла по какой-то случайности арестовать полиция и пожелать проверить номер двигателя — да мало ли, что еще?!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
