— Ну тогда я знаю, как успокоить вашу совесть. На комиссионные от вашей аренды я куплю себе новый костюм. Так вам будет спокойнее?
Алан бессовестно врал: на комиссионные от этой сделки он мог бы купить разве что рубашку. Или галстук. Но никак не костюм. И все же ему хотелось, чтобы она перестала испытывать это ненужное чувство вины.
— Наверное, да. — Она бледно улыбнулась.
— Вот и славно. Сейчас мы свернем в переулок, посмотрите налево — там будет одно из любимых кафе Хемингуэя.
Она ахнула и приникла к стеклу.
Как чудесно, когда человек способен чем-то восхищаться, подумал Алан. Как чудесно, когда он способен слышать свою совесть. Алан хотел было спросить у себя — а сохранил ли он сам эти чувства. И не стал. Сделалось грустно. И Иви показалась ему еще светлее.
Он ощутил, как спала волна напряжения после рабочего дня. Наверное, фортуна смилостивилась над ним. Выходит, эта странная встреча — ее подарок?
Зазвонил в кармане брюк телефон. Алан заподозрил неладное. Голос интуиции, приглушенный усталостью, буркнул что-то неразборчивое и неприятное.
Диана.
Алан поморщился. Ему почему-то не хотелось сейчас с ней разговаривать. Хотя… не почему-то. Он устал, у него серьезные неприятности, ему стыдно показывать свою слабость, а она ее почувствует, точно почувствует, какую бы маску он ни надел.
И Диана, если она не в духе, воспользуется идеальным моментом для нанесения точечного удара. Ущипнет, уколет, царапнет. Мелочь, а неприятно. Помнится, чтобы переломить спину верблюда, понадобилась одна-единственная соломинка.
Не отвечать на звонки, особенно на звонки своей девушки, — малодушно. Алан извинился перед Иви (она неопределенно кинула: мол, ничего страшного) и нажал на кнопку приема.
— Привет, Ди.
— Алан?
Ему показалось, что телефон в его руках сейчас покроется инеем — голос Дианы звучал, как лед.
— Ну конечно, это я.
— Где. Ты. — Не вопрос. Два отрывистых слога. Без всякой интонации.
— В машине. На Рузвельт-роуд, — в тон ей ответил Алан. Он не был склонен к скандалам, но, когда Диана разговаривала ним в таком тоне, не мог сдержаться.
— А тебе интересно, где я? — Если бы кобры перед броском имели обыкновение что-нибудь говорить своим жертвам, они бы говорили это именно таким тоном.
— Пожалуй. — Алан знал, что сейчас будет срыв. А из-за чего — не знал. И от этого чувствовал себя отвратительно.
— Я в «Оранжевом фламинго». С Тедди и Магдой. У нас великолепный ужин. Мы пьем шампанское и отмечаем год с момента их первой встречи. А знаешь, чего нам не хватает? Тебя нам не хватает! Ты работаешь, да? У тебя все хорошо? А я сижу тут, как идиотка, и не знаю, что им сказать! Ты карьерист, Портман, эгоист и предатель!
— Диана, прости, я…
Она оборвала разговор.
Алан иногда по утрам открывал глаза с таким чувством, что проспал что-то очень-очень важное, может, даже жизненно важное. И это непоправимо.
Раза два за всю карьеру ему случалось забывать о назначенных встречах — слава богу, это было давно, от него тогда мало что зависело и встречи были не очень важными.
Но в первый раз он забыл про обещание, данное Диане. Напрочь забыл. А ведь верно, их приглашали на этот ужин еще неделю назад, Магда лучшая подруга Дианы, он просто не мог забыть…
Но смог-таки.
Алан был в таком шоке, что едва успел притормозить — еще мгновение, и он разбил бы переднюю фару о бампер едущего впереди «бьюика». Сзади кто-то просигналил.
Да, идиот и псих. И этот день просто не мог закончиться хорошо, не мог… Алан застонал сквозь зубы, как от сильной боли. Или от злости.
— Я могу чем-то помочь?
О черт, совсем забыл про нее!
— Нет, Иви, извините меня. Личные проблемы.
— О, это вы простите…
Больше всего на свете Диана боится показаться нелепой. И сейчас, он чувствовал, она ненавидит его всеми фибрами души. Да, он заслужил. Виноват. Но почему даже извиниться не хочется?!
Хотя… она же не давала ему клятв «в горе и в радости». И вовсе не обязана поддерживать его в трудную минуту и проявлять заботу и участие. Сам справится. Конечно, справится. Но надо что-то делать, иначе этот скандал рискует стать последним.
— Иви…
Алан чувствовал себя отвратительно, но выхода у него не было, а если и был, то он его не видел.
— Иви, мне очень-очень жаль, но… давайте посмотрим квартиры завтра? С утра, я обещаю.
Она молчала.
Ей же некуда идти!
— Иви, если честно, это очень большая проблема. Вы бы знали, кем я сейчас себя чувствую, но… Я должен был пойти на праздничный ужин вместе со своей девушкой. — Господи, ну зачем он это ей говорит?! — И забыл. Самым позорным образом.
— Да, я все понимаю.
— Так как вся эта ситуация — целиком и полностью моя вина, то я отвезу вас в отель.
— Да, спасибо, — угасшим голосом ответила Иви. — Только не очень дорогой.
— Пожалуйста, не беспокойтесь об этом. Я беру… ответственность на себя.
— Исключено.
— Не надо спорить, иначе я, как джентльмен, буду вынужден снять вам квартиру. — Алан попробовал пошутить, но шутка явно «не прокатила».
Иви бросила на него косой взгляд.
— Тогда у вашей девушки будет более серьезный повод для беспокойства, чем несостоявшийся ужин, — усмехнулась она. Невесело усмехнулась.
— Я все-таки надеюсь, что этот злосчастный ужин состоится.
Видимо, не стоило Алану так его квалифицировать. А может быть, сбылся прогноз Иви.
Когда он примчался в «Оранжевый фламинго» — недавно открывшийся ресторан, щеголявший великолепной европейской кухней на фоне роскошных интерьеров, — ни Дианы, ни Магды, ни ее парня Теда там уже не было. Алан испытал глубочайшее разочарование: он потратил остатки душевных и физических сил на то, чтобы выглядеть не досуха выжатым (дня три-четыре назад) лимоном, а неотразимо обаятельным парнем, которому можно простить небольшое опоздание, и даже улыбка получилась почти естественной… И все напрасно. Придется еще куда-то ехать, снова бодриться и шлифовать слова, которые нужно сказать Диане.
Он позвонил ей на мобильный — чтобы выяснить, что «аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Магда ответила не сразу, из-за громкой музыки ее почти не было слышно. После долгих «алло, я тебя не слышу», «пожалуйста, повтори» и «что-о?!» Алану все-таки удалось узнать, что Диана плохо себя почувствовала и поехала домой, а Магда и Тед решили продолжить вечер вдвоем, в клубе.
— Отлично. Великолепно. Просто замечательно, — приговаривал сквозь зубы Алан, направляясь домой на полной скорости, какую позволяла транспортная ситуация в вечернем Чикаго. — Превосходный вечер. Все прелести семейной жизни. Никогда не женюсь. Никогда. И что мне эта женщина?..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
