27 февраля 1913 г.
Одиннадцать лет. Несколько дней назад мама сняла сдерживающий барьер, чтобы я наконец-то смогла тренироваться. Когда она это сделала, я начала слышать странные отголоски. Они звучали в голове. Шепот столь странный и не совсем разборчивый. Иногда он был, иногда отсутствовал. А еще у нас внезапно скот щедро разродился. Вся деревня ликовала. Общих запасов нам хватило бы надолго.
С наступлением осени порадовал и урожай. Все ведьмы днями и ночами трудились не покладая рук. Давно у нас в подвалах не было столько заготовок. Но я не разделяла общей радости, ведь слишком испугалась собственной магии. На занятиях Маргарет вела себя строго со мной. Под ее пристальным взглядом я пыталась передвигать предметы и выставлять защитные барьеры, но ничего не получалось. Мне казалось, что магия желает совершенного другого. Она вырывалась из меня, привлекая животных. Бабочки в ночи влетали в распахнутые окна, поутру в кровати я находили сотни жучков и паучков. Приходилось вставать раньше и разгонять непрошенных гостей. Особенно мышей, что иногда спали под моей кроватью. Если бы Софи их увидела, то вся деревня проснулась бы от ее визга. И эти голоса. Этот шепот. Он сводил меня с ума.
Целый год. Я терпела целый год и лишь после решилась поделиться этим с Софи и Симоной. Мы сидели на крыльце у нашего дома и беззаботно провожали день.
— Девочки, — нерешительно начала я. — А когда вам исполнилось одиннадцать, вы начали слышать какие-то голоса?
— Голоса? — переспросила Симона, нахмурившись.
— Да, словно эхом или шепот.
Девочки переглянулись и с недоумением уставились на меня.
— Ты рассказывала об этом Маргарет или маме? — уточнила Софи.
— Нет, — отмахнулась я, стараясь нацепить на губы улыбку. — Наверное, показалось.
— Все может быть. Джесс ведь рассказывала, что магия это не просто взмахи руки или слова. Она даже сама может принимать какие-то решения.
— Но она общается с нами через лесных ведьм.
— Тш! — зашикали девочки и оглянулись.
— Не стоит начинать эти разговоры, ты же знаешь, как мама на них реагирует.
После этого я больше не делилась своими переживаниями. Очевидно, что магия просто не давалась мне. То же самое и у Джесс. Она не пользовалась ей, ведь никак не могла приноровиться. Знания не гарантировали умения.
22 февраля 1918 г.
Шестнадцать лет. Вот уже как три года я не пользовалась магией. Давалось с каждым днем тяжелее, чем я могла бы подумать. Магия, так или иначе, пыталась прорваться. Около полугода назад цветы начали прорастать под кроватью. Что я только с ними не делала: и вырывала с корнем, и лила отраву, по рецепту Джесс, и просила Софи с помощью заклинаний уничтожить их. Вот только с последним мы чуть не лишились дома.
Мой отказ от магии мама восприняла спокойно. Видимо решила, что со временем я передумаю. Вот только это никогда не произойдет. Я проваливала каждое занятие Маргарет. Даже с самым простым заклинанием не могла справиться. День ото дня она ставила мне в сравнение других. Чаще всего Софи. Эти сравнения, бесконечные примеры — давили. Я устала. Устала чувствовать себя бесполезной. Словно магия случайно оказалась в моем теле, и я вовсе не ведьма. Еще и голоса, что непрерывным потоком лились в моей голове.
В целом, никто из ведьм остро не отреагировал на мой отказ, ведь у нас начались проблемы с урожаем и животными. Растения не приживались, скот погибал. Нам грозил голод, который был намного страшнее моих капризов.
3 июня 1918 г.
Череда скучных дней закончилась: в нашу деревню постучала семья ведьм из другого клана. Все утро мама засела вместе с гостями и Маргарет в нашем доме, а нас отослала к Джесс. Я лишь мельком заметила молодого парня со светлыми пшеничного цвета волосами. Он выглядел довольно-таки угрюмым. Смотрел на нас всех свысока и лишь на мне задержал взгляд. По крайне мере, мне так хотелось думать.
Девочки пытались подслушать разговор с помощью магии, но мама предусмотрительно выставила барьер. Я же терпеливо ждала, вышивая очередной платок. Пальцы чуть болели, как и глаза, но я продолжала выводить узор.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— В любом случае, я уже знаю имя этого парня, — проворчала Софи, откидывая прилипшую прядь волос со лба. — Остин. Остин Бэйл.
— И когда ты успела это узнать? — возмутилась Симона.
— Проворней меня лишь Джесс.
— Как вы думаете, зачем они здесь? — поинтересовалась я.
— Именно это мы и пытаемся узнать, сестрица — Софи подмигнула мне, вскинула руки и закрыла глаза. Магия полилась по ее рукам. Если бы сестра не родилась ведьмой, то обязательно ей бы стала. Не знаю, возможно ли это, но Софи бы точно нашла бы выход. — Давай же.
Однако с этим Софи ничего не могла поделать. Мама — глава клана, ее магия куда сильней нашей, а еще она находиться у нее под контролем. Даже члены нашего клана, что решили покинуть деревню, все равно не могли пользоваться силами безрассудно. Не считая тех, кто прибегнул к черной магии. Она не давала маме точно распознать, что именно творила ведьма и использовала ли при этом нашу магию.
— Кажется, — лицо Софи сморщилось, — они хотят вступить в наш клан.
— Что? — Мы с Симоной удивленно переглянулись.
Софи шикнула на нас. Она попыталась еще что-то узнать, но мама, видимо почуяв вмешательство, поплотнее натянула барьер. Оставалось только сидеть и ждать.
Спустя несколько часов из дома вышла мама, а вместе с ней парень. Она подвела его к нам и представила:
— Знакомьтесь, девочки, это Остин. Я попрошу вас занять его, пока мы не решим все вопросы. Договорились?
— Хорошо, — отозвалась Софи.
Остин держался отстраненно. Он не задавал вопросов, не проявлял любопытство. Молча вышагивал рядом, пока Софи и Симона показывали деревню. На любую шутку реагировал остро и одаривал одну из нас испепеляющим взглядом.
— Почему вы показываете мне деревню? — наконец, процедил он.
Мы с девочками удивленно переглянулись.
— Я имею виду, нет ли в вашем клане мужчин, что могли бы показать мне стоящие вещи и не болтать попусту?
Я впервые увидела, как Софи опешила. Она открыла рот, закрыла, взглянула на нас Симоной, а после на Остина.
— Прости?
Остин шумно выдохнул, словно мы втроем для него надоедливые мухи.
— Снимаю с вас обязанности показывать мне деревню.
Остин развернулся и уверенным шагом двинулся к мужчинам, что рубила дрова. Мы втроем, раскрыв рты, оторопело смотрели на него, не в силах выдавить и слова.
* * *
Спустя несколько месяцев
Первое впечатление оказалось обманчивым. Мы все решили, что Остин слишком заносчив и высокомерен, однако он был хорошим и добрым. Стоило лишь поближе пообщаться, как я смогла раскрыть его тонкую душу. На самом деле он заботился о женщинах. Всю тяжелую работу брал на себя, не давал носить бревна или бочки с водой. Даже занял место Софи на охоте. Вот только она восприняла это в штыки.
С Остином было легко. Однажды он с готовностью выслушал все мои переживания касательно магии и даже предложил свою помощь. Самостоятельно подавлять магию сложно. Так или иначе, она вырывается. А вот с помощью другой ведьмы гораздо проще. Каждое утро мы встречались с Остином, и он накладывал на меня сдерживающее заклинание. Первое время магия боролась, а теперь сдалась. Сейчас я и вовсе забываю, что когда-то была ведьмой.
Софи, узнав об этом, взбесилась. Пыталась меня образумить, даже рассказала маме. Но мама, в отличие от сестры, мудра. Она позволила делать все, лишь бы мне было комфортно. К тому же ее беспокоил совершенно другой вопрос: вступление семьи Остина в наш клан. Для заключения сделки нам нужна лесная ведьма, которая, к сожалению, не пробуждается от одного лишь желания. Мама, как глава клана, попросила предков связаться с ними, вот только ответа мы не дождались. Без согласия лесных ведьм договоренность кланов существовала: они пользуются нашей магией, а мы их, к тому же, предки с обеих сторон дали согласие на такую сделку. Однако словесные сделки, основанные на порядочности и честности, не всегда имели вес. И, если все ждали пробуждение ведьмы ради подтверждения, то я же хотела на нее поглядеть. Ведь это такая честь — застать пробудившуюся лесную ведьму!
